Наследник огня и пепла. Том Х (СИ) - Добрый Владислав

Так или иначе, несколько их юрких, небольших, но хищных лодок уже прорвались к импровизированному «порту» и высадили штурмовые команды.

Со стен их встретили стрелами и арбалетными болтами. Не слишком плотно, но слаженно: человек сорок, примерно пополам — арбалетчики и лучники с маленькими, «охотничьими» луками. Однако пираты действовали с неприятной, будничной эффективностью — они установили перед собой огромные, сбитые из досок штурмовые щиты, укрылись за ними и прямо там, под прикрытием, начали собирать таран. Запчасти для него им передавали с кораблей, как по хорошо отлаженному конвейеру.

Именно за этим занятием мы их и застали.

Глава 11

Битва на воде

Я поднял руку — жест, привычный и ясный. Всем замереть. Нашёл глазами Сперата, тот понятливо подъехал поближе. Я собирался отдать через него первый из десятков приказов. Поскольку, помимо «делай как я», с небольшими уточнениями, которые я мог отдать знаменем, и двух сигналов рога — «В атаку» и «Назад», — больше сигналов не было, я предчувствовал, что придётся немного повозиться. К счастью, время на это было.

— Собери тех, кто с арбалетом — и на фланг! Прикрыть подхо…

— Кто не трус? За Вирак! — рявкнул Вернер, и его крик отозвался эхом в его людях, как будто вопль покатился каменным шаром по ступеням, с каждым ударом удваиваясь.

Вернер всадил шпоры в бока своего коня и рванул вперёд, сразу перейдя на рысь. До врага было метров двести — рановато. Впрочем, сейчас это не самая большая моя претензия к Вернеру.

— За Вирак! — отозвались десятки голосов, и, к моему ожидаемому, но не менее оглушающему разочарованию, почти половина всей моей проклятой конницы взяла — и поехала за ним.

Без приказа. Без знамён. Без меня.

Топот, ржание, звон оружия, смех. Один всадник выронил шлем и не стал останавливаться — только плюнул и потряс копьём. Кто-то даже успел махнуть мне рукой, словно он за пивом поехал, а я тут должен ему шашлык к его возвращению пожарить…

Я яростно попытался ущипнуть себя за руку, но на ней везде была сталь, поэтому я просто закрыл глаза и стал глубоко дышать, считая до десяти.

— Нам следует присоединиться, сеньор Магн, — это Этвиан Роннель. Голос подчеркнуто спокойный. Вежливый. Я открыл глаза. Смотрит на меня из-под открытого забрала, глаза ясные и пронзительные. Кожа как из фарфора. Не воин. Мажор. И боится не успеть на веселье.

Я молча отворачиваюсь — мысли ещё путаются, но я избежал приступа бешенства, когда в голову будто кипяток заливают. Но надо закрепить успех, поэтому я просто молча наблюдаю за происходящим, стараясь удержать внутренний дзен.

Пёстрая кавалькада — в кольчугах, стёганках ярких цветов, с перьями на шлемах и вышитыми гербовыми плащами, с копьями, украшенными разноцветными флажками, и конные слуги с алебардами, длинными кавалерийскими мечами и даже, кажется, у одного — что-то вроде косы — неслась по склону, подняв пыльную завесу, в которой едва угадывались гербы. Кто-то ещё кричал «За Итвис!», кто-то — «За Роннель!» или просто «Убивай!». Один прокричал имя своей любимой, и я запомнил это имя: Риала. Узнает ли она, что её именем закричали в момент безумия?

Усатый дядька Гирен сменил Сперата, приняв от него мое знамя. Посмотрел на меня, вздохнул:

— Рыцари Караэна, — прокомментировал философски. — Для них война пахнет пивом, потом и славой.

— Не для всех, — холодно отозвался Этвиан. Ожег взглядом Гирена, но тот этого даже не заметил. Снова пытливо взглянул мне в глаза. — Я нисколько не сомневаюсь в вашей правоте, сеньор Магн, но чего мы ждём?

Нельзя же просто смотреть, как кто-то сражается. Ещё подумают, что трус, раз сам с двух ног не впрыгнул.

— Ждём, когда Вирак нюхнёт дерьмо. Потом я унизительно высмею тех, кто атаковал без приказа. А может, просто посмотрю на них, как на идиотов. Но сейчас нам нужно не это.

Я повернулся к Сперату:

— Так, на тебе арбалетчики. Собери и наших, и Роннель. Зайди вдоль берега. Можешь пострелять сам, но далеко не отъезжай, ты мне скоро понадобишься.

Я снова посмотрел вслед несущейся вниз лавине благородного энтузиазма. Впереди был Вернер. Оторвался даже от своих метров на десять. Спина прямая, плащ за спиной, как и родовое знамя за ним красиво развивается. Видно — опытный, уверенный в себе. И наверняка думает, что я потом просто ему подмахну, для большего удовольствия. Ну, когда он всех победит.

Волок, стоявший рядом, уже протянул шлем. Да, наверное, пора его надеть.

Пока Сперат с помощью Гирена отлавливает арбалетчиков и формирует из них отдельный отряд — не самое лучшее время разбивать людей по родам войск, но что поделать, если раньше как-то в голову не пришло, — я наблюдаю за происходящим. Рядом бледный Роннель сидит неподвижно в своём седле и молчит.

Впереди всех по-прежнему — Вернер Вирак. Шлем ловит отблеск светила, и кажется, будто он отлит из серебра — так сверкает в солнечном свете. Хорошая броня у Вернера, не хуже моей. Даже его конь облачён в чешую, поблёскивающую бронзой и воронёным железом. Рядом — знаменосец, несущий герб с тремя красными перекрещёнными копьями на чёрном фоне. Щит с гербом высоко поднят, копьё у бедра — и всадники начинают разгон.

Не бешено — медленно, сдержанно, размеренно. Доспехи тяжёлые, но они носят их так, как будто выросли с ними. Под каждым седлом — зверь, натренированный не хуже рыцаря. Они мнут землю под собой, ускоряются — и через миг будто одним прыжком преодолевают полсотни метров между стеной города и деревянными пристанями.

Широким движением колонна раскалывается надвое — одна часть, с Вернером во главе, продолжает движение к западу, вторая сворачивает — и мчится по пирсу, туда, где с кораблей высадились пираты. Вторая спустя секунду делает то же по параллельному пирсу. Красиво. Четко. Слаженно. Аж завидно. Они мчатся на пиратов черно-стальным живым тараном. Но их уже ждут.

Пираты не растерялись.

Пока рыцари спускались по склону, воины сорского флота уже укрепили линию. Огромные щиты — те самые штурмовые, сбитые из корабельных досок — они быстро поставили на ребро и стянули верёвками с остатками старых кранов. Один даже успел подпереть наполовину собранным тараном. Получилось уродливо, криво — но крепко.

Вирак налетают — и их колонна сминается, как легковушка врезавшаяся в бетонную стену.

С неба на пиратов падают огненные росчерки. Вспышка — и ледяной магический снаряд, похожий на длинное копьё, вбивается в щит пирата, оставляя в руках, а отломанный огрызок. Один из рыцарей, догнавший Вернера, с размаху ударяет мечом — и это выглядит как волна чистой силы в моём зрении. Удар сметает угол штурмового щита сбитого из толстых, почти в ладонь, досок. Ещё миг — и грохот и крики долетают до нас. Я не могу разобрать слова, но мне кажется, я слышу клич Вирак: «Умри красиво!». А еще мне кажется, вражеский строй дрожит.

Может, и не показалось. Может и в самом деле, пираты дрогнули. Но их строй не рассыпается.

Пираты, вопреки ожиданиям, не бегут. Они отвечают.

С воплем из-за щитов выныривают мужчины в шлемах с перьями, с лицами, украшенными краской и шрамами. У многих — кольчуги, но не как у всех: с медными кольцами, бронзовыми вставками, трофеями. Один бьёт копьём с такой силой, что сбивает рыцаря с седла. Второй, не высовываясь из-за штурмового щита, широко размахнувшись, как из-за стены, втыкает топор на длинном древке в бок коня. И снова — пользуясь тем, что с одной стороны только вода.

Те, кто падают, — не встают.

Пирсы, узкие и скользкие, оборачиваются ловушкой. Кто-то из всадников теряет равновесие, соскальзывает — и вместе с тяжёлым снаряжением уходит под воду. Как смартфон в унитаз, секунду на поверхности, и только пузырьки. Кони, спотыкаясь на досках, мечутся. Один, раненый, опрокидывает сразу двоих.

Нашим вассалам не хватает умения и выучки — они столпились перед стеной города. На пирс за Вирак почти никто не идет. Мало какая лошадь готова скакать по доскам над водой, да ещё в такой нервной обстановке. И тут их накрывают.