Наследник огня и пепла. Том Х (СИ) - Добрый Владислав

— Вперёд! Не останавливаться! Роннель, за мной!

— Уже поздно! — заорали люди в цветах Роннель. Я не сразу вспомнил, что это их боевой клич.

Они шли. Итвис и Роннель плечом к плечу, свет и холод, рёв и железо. Магия вспыхивала в воздухе, как фейерверки. Снаряды — огненные, ледяные, обычные и магические, оставляющие в воздухе дым, на щитах отметины и в телах раны — сыпались сверху и изнутри. Один корабль загорелся. Другой начал тонуть. Наши лошади прыгали с борта на борт, как марио по платформам. Лёд трещал, но держался. А враг — враг всё ещё сопротивлялся. Бились до последнего.

Я сломил копье. Волок подал другое. Я сломил и его. Затем сломил меч и, так и не найдя рядом Сперата с Крушителем, подхватил с пылающей палубу массивный топор на длинной ручке. Притороченный к седлу клевец показался мне не таким подходящим — у пиратов было мало доспехов и совсем не было лат.

Они сражались яростно. Умело. Но мы крушили их вместе с деревом их кораблей, одного, за другим. Медленно, но неотвратимо. Как буря. Как весна, что ломает лёд.

Мы успели — когда я услышал рог Сперата, трубящего отбой, я стоял на палубе захваченной шнеки. И лечил Коровиэля — эти гнусные твари умудрились пробить кольчужную попну на его боку и глубоко оцарапать бок. Волок с Гиреном и еще кем-то деловито осматривали трюм. Кто-то потрошил трупы.

— На берег! На берег! — надрывался Сперат. Рядом с ним реяло знамя Роннель.

Пришлось подчиниться. На брегу меня встретил наследник Вирак.

— Вермер пал, — сказал Сперат, когда я подошел. Я так удивился, что пропустил момент, когда вода Канала ожила за моей спиной.

— Ты ведёшь теперь копья Вирак, — тихо сказал я.

Он кивнул. Молодой, слишком молодой. Плащ в крови, щека рассечена, взгляд не по возрасту твёрдый. Щит за спиной выщерблен. Его лошадь дрожит. На поясе у него — меч отца. Я узнаю его по рукояти с тремя рубиновыми гвоздями.

— Достойная смерть, — сказал я. — И Вирак били первыми. Все это запомнят.

Он молча поклонился. Глубоко.

Я хотел было сказать что-то ещё — может быть, утешающее, может быть, ободряющее, — но передумал. У него уже было всё, что надо. Смерть отца, бой, испытание и клеймо командования. Он был уже другим.

— Забери тело, — сказал я. — Сегодня ночью зажжём для него костёр.

Мы снова в седле.

Шнеки горели позади — две дымили чёрным, одна пылала синим, как костёр на соли, четвёртая ушла под воду почти без звука, будто не корабль, а испуганная рыба. По множество раз перепаханной земле полей скакать было труднее чем по колдовскому льду. Этвиан только кивнул мне — без слов — и повёл своих рядом.

Впереди шел бой. Пехота в зеленом и красном сошлась с пиратами. Не ожидал, что Бертран окажется таким нетерпеливым. Впрочем, они все такие, пора привыкнуть. Там, где должен был быть склон, были только люди. А вокруг весенняя, влажная, взбитая копытами земля. Идалека, там где должны быть Лесан и Алнез, тянуло густым дымом.

Я опять ехал первым. Следом — Волок, Гирен, ещё десятки моих. Те, кто остался на ногах. Те, кто не побоялся замёрзшей воды. Те, кто теперь были не просто моими вассалами — а чем-то большим.

А, ну да. Еще Вирак.

Их было мало. Как оказалось, война с теми, кто всерьез готов тебя убить, это вовсе не так весло. Конечно же, у всех трусов был хороший повод отказаться от дальнейшей битвы.

Я поднял копьё. В этот раз все остановились.

— Сперат, остальные, запомните кто сейчас с нами, — и мы проехали вдоль строя людей. Многие так и остались веселыми, шутили, скалили зубы в улыбках. Только некоторые посуровели. Возможно, потеряли близких. Или своих коней. Они спокойно смотрели мне в лицо. Некоторые в уже в трофейных черненых кольчугах и шлемах с перьями. Я с удивлением наткнулся на ту рыжую, что победила в поединке. Она выглядела взволнованной и взъерошенной, но довольной, как будто не из битвы, а с распродажи вернулась.

Все оказалось не так плохо. Вирак потеряли пятерых убитыми и десять ранеными. И это была половина всех наших потерь. В моей свите погиб один и двое были ранены. К счастью для них, у них был я. Еще мы потеряли четыре лошади — эти морские крысы в них нарочно целили.

Из примерно двух сотен вассалов Роннель и моих, после первой стычки дезертировало не больше двух десятков. Может они и в самом деле имели уважительные причины. Это уже дело Фанго. Думаю он сможет выяснить, кто тут был. А они не смогут ему солгать, ведь я лично взглянул в лицо каждого, кто остался со мной.

Разумеется, у меня память на лица была не настолько хороша, но кто рискнет проверить?

Проехавшись вдоль строя я снова занял место впереди. И повел свое «знамя» дальше. В этот раз быстрым шагом. Следовало экономить силы лошадей. Основная драка нам еще только предстояла.

Глава 12

Живая стена

Мы шли галопом — строем, тугим, собранным, как натянутая струна. Проломились через низенькую стену, огораживавшую рощу фруктовых деревьев, разметав нескреплённые раствором камни. С неотвратимостью бульдозера влетели в деревья, ломая нижние ветви. Ветви над нами трепетали от копытного грома, но не успевали заслонить небо. Конница двигалась, как один зверь — боевой, тяжёлый, неумолимый. Железный поток. Впереди было поле, ещё не распаханное.

Я ехал впереди. Шлем — на мне. Забрало — опущено. Коровка не ржал, не мотал головой, неторопливо скакал. Уверенно, словно это он вёл за собой сотни коней. Впрочем, отчасти так и было. Рядом — Волок, чуть сзади — Сперат, Гирен и весь тот цвет рыцарства, что остался после Пирсов. Вирак слегка угомонились и не лезли вперёд. Роннель держался рядом, но приотставал на полкорпуса, признавая моё первенство.

Плащи полощутся. Копья пока подняты. Гербы развеваются: Итвис, Роннель, Вирак. Мелкие и многочисленные значки меньших домов и вассалов.

На холме шла битва.

Не знаю, за что Бертран Ветвистый получил свою кличку, но сейчас он повёл себя как олень. Было видно, что его люди в очень невыгодной позиции — пираты сверху, и им просто одно удовольствие лупить пехоту Маделар. Меня ввела в заблуждение его борода и молчаливость. Принял за умного. Напрасно.

Треве стояли поодаль — вот уж от кого я ничего другого и не ожидал. Эта семья вошла в легенды тем, что присоединялась к сражению только тогда, когда победитель уже определён. Разумеется, они всегда оказывались на его стороне.

Я двинул коленом, направляя Коровиэля в обход холма по широкой дуге. Самое время ударить пиратам в тыл. Отсюда я видел, что их больше, чем у Маделар. Примерно в полтора раза. В чём-в-чём, а в цифрах Маделар можно верить. Если их 500, то пиратов на холме не больше семи-восьми сотен. Они не устоят перед почти двумя сотнями всадников. Даже если в их щиты ударят хотя бы сорок копий и им — конец. Мы их стопчем. Может не с первого раза, но они уже обречены.

Слева мелькнул силуэт — Треве. Он вывел коня мне навстречу и высоко поднял кулак. Я замедлился, вытянул поводья, чуть поднялся в стременах. Он поравнялся и, не сбавляя ходу, вскинул руку — на ладони у него сиял «чеснок», смертоносный клубок стали.

— Весь холм усыпан, — крикнул он.

Я кивнул, но не остановился. Вся моя суть кипела: мы не могли вновь встать и ждать. Мы не могли дать пиратам ни минуты покоя. Магн внутри меня требовал — крушить, атаковать, двигаться, искать удачный момент, кружить вокруг.

— Тогда покажи, где не усыпано! — рявкнул я.

— Везде! — заорал Треве. — Я уже потерял две лошади! Только там где Маделар чисто!

Забавно, но сейчас он был без маски. В широкополом, остроконечном шлеме. Пластина брони прикрывала его шею и подбородок, но забрала не было — лицо открыто. Так удобно командовать, но в бой я бы так не пошёл. Впрочем, возможно, у Треве не было выбора — вместо кирасы поверх кольчуги на нём был надет кожаный панцирь с приклёпанными стальными прямоугольными пластинами.