Наследник огня и пепла. Том Х (СИ) - Добрый Владислав

Честно говоря, в хороших латах, кроме меня и нескольких людей из моей свиты, были только Роннель и Вирак. Даже Великие Семьи Караэна экономили на доспехе. Или не видели в нём особого смысла.

Я подал знак Сперату, он отклонил знамя назад, и мы стали замедляться. Треве протянул мне «чеснок» — шипастую звезду, увесистую, с четырьмя короткими и смертоносными отростками.

— «Чеснок», — уже спокойно повторил Треве. — Их разбросали по полю. Мы узнали только когда было поздно.

Я поднял взгляд. Теперь, когда знал, что искать, видел всё ясно: узкие дорожки чёрных точек на земле. Рассыпан затейливо — полосами. Видимо, оставили себе проходы.

— Рассыпали вдоль всех остальных склонов. И несколько — вот там и вот там, чтобы сузить манёвр, — продолжил он. — Засеяли красиво. Или из мешков, или с щитов, как опытный пахарь зерно — равномерно. И мы их не заметили, пока они не попались прямо под ноги нашим коням. Три моих всадника потеряли лошадей. Один — жизнь. Эти гнилые ублюдки с рыбой на щите на удивление прыткие, успели убить его на земле.

Этот миниатюрный «противотанковый» ёж был неприятно эффективен. Он не просто впивался в копыто коня, которому не повезло на него наступить — он ещё и проворачивался, вскрывая копыто с жестокой эффективностью. После чего спасти лошадь мог только выдающийся лекарь, не хуже меня. Или сразу несколько.

Разумеется, это оружие благородные сеньоры не любили — боевой конь это не только дорого, это ещё и близкий друг. Если бы меня поставили перед выбором, кого спасти — Волока или Коровиэля, я бы всерьёз задумался.

Если в Долине, да и во всём Регентстве, кого-то находили с такой штукой — его убивали. Обычно мучительно. Вирак сдирали кожу, Итвис сжигали заживо. В общем, действовала неформальная договорённость против мин — во имя гуманизма для коняшек. Только с местным колоритом.

А вот пираты её решили не соблюдать.

Я сжал кулак с этим железным уродцем. Руки затряслись от ярости. Хотел было выбросить — но вместо этого сунул Сперату. Ещё наступит кто-нибудь.

— И ты остановился? — сбивчиво рявкнул я.

— Что вы, — без маски Треве выглядел усталым и грустным. — Сеньор Магн, я бы с радостью повёл своих людей в атаку. Но, увы, единственный склон, что свободен от чеснока, уже заняли Маделар.

Что ж меня так трясёт? Может, не перегорел адреналин после битвы? Да нет, просто вот чеснок меня именно до края довёл. Лошадки-то при чём… деритесь честно, ублюдки солёные.

— Должен сказать, сначала я думал, что от меня потребуется только не дать этим водяным крысам уйти к кораблям, — Треве устало ухмыльнулся. — Вы бы видели, сеньор Магн, сколько огня и льда выпустили Маделар, когда пошли в атаку. Я уверен, не меньше половины их пехотинцев — неплохо одарённые благородные люди. Я видел примерно сотню огненных птиц.

Я с сомнением посмотрел на строй пиратов. В первом ряду было много людей в кольчугах и с хорошими, квадратными, большими щитами. Но было много и откровенно слабо одоспешенных — с небольшими круглыми щитами. Я видел подпалины и на щитах, и на земле. И многие пираты выглядели так, словно пробежали через костёр — обгорелые шкуры и перья, чумазые лица.

— Вот только эти твари приноровились сбивать пламя со своих кораблей. Вода, ветер — они погасили большую часть огненных снарядов ещё в воздухе, а остальные ослабили. Смотрите, — Треве указал на склон. — Они пришли ещё ночью. И перекопали весь склон.

Теперь я тоже видел. Мало того, что на руку пиратам играл уклон холма — они ещё и выкопали там что-то вроде бруствера, и оказались на земляной ступеньке высотой примерно в полметра.

Я смотрел на бой, пока Треве говорил. Картина уже была привычной — страшного столкновения, какое я привык видеть в фильмах, не наблюдалось. Люди сблизились шагов на пять-десять и стояли, прячась за щитами. Изредка то один, то другой вырывался вперёд и пытался ткнуть копьём или ударить магией противника — и тут же прятался обратно.

Прямо на моих глазах пехотинец Маделар, блеснув кольчугой под разорванной красно-зелёной накидкой, закинул свой каплевидный щит за спину, сделал несколько быстрых шагов и ловким длинным выпадом всадил остриё копья в строй пиратов, прямо над кромкой щита. Похоже, попал — но это не было главным. Хорошо отработанным движением, будто высококлассный танцор, он крутанул копьё над головой, одновременно разворачиваясь сам. Пираты инстинктивно подняли щиты — и он полоснул им по ногам. Тяжёлый, длинный, не меньше двадцати сантиметров, наконечник пехотного копья прочертил кровавую борозду по ногам пиратов, на которых не было никакой брони. Я отчётливо увидел кровь. Возможно, кому-то он отрубил ногу — мне так показалось.

Пираты среагировали почти мгновенно. Ещё не утихли крики боли, как их сменили крики ярости — и мимо тяжёлых щитовиков в кольчугах ломанулись лёгкие пехотинцы.

Но отчаянный Маделар уже был среди своих, торопясь спрятаться за первый ряд. В его щит воткнулся дротик и метательный топорик — но вот его уже прикрыли передние и приняли на копья тех, кто за ним гнался. Короткая, меньше десятка секунд, схватка — и пираты отходят, оставив ещё одно тело.

— У них есть колдовские штуковины. Похожи на копья, только вместо острия — пламенеющий и дымный конец, словно сырой уголь, раздуваемый ветром. Если таким копьём ткнули в человека, и попали не в кольчугу, человек сгорает, словно смятая бумага, попавшая в пламя свечи, — продолжал Треве.

— В нас чем-то похожим стреляли с кораблей, — кивнул я.

— Я велел снять это устройство и отправить в обоз, — пробасил Сперат.

— Отправим в Университет, — сказал я.

Треве удивлённо вылупился на меня.

— Пусть изучат, — добавил я.

Только теперь заметил его изумление. А, ну да. Он бы такое себе прилутал и при случае удивил врагов. И это логично — это как прилутать дорогой и прокачанный мега-арбалет и отдать его кому-нибудь. Не мыслит он государственно.

— Но такого колдовства у них оказалось слишком мало. А Маделар — не из тех, кого легко напугать. Нам надо чаще воевать рядом — это добавляет уважения, — Треве хмыкнул. — Пираты накопали ловушек на холме. Они откуда-то прознали, что на них идут всадники. Весь склон перед ними усеян волчьими ямами и просто ловушками. Они сделали склон круче и углубили протоку. Маделар повыдёргивали колья, так что их труды пошли прахом. Если кто-то сможет оттащить вепрей от этой хитрой рыбы — мы бы могли их ударить.

Звучит как план. Видно было, что Маделар выдыхаются. Не думаю, что схватка продолжается больше, чем полчаса–час. Но и люди с холодным оружием и доспехах — не профессиональные боксёры в трусах. Большей частью они стояли друг напротив друга и орали оскорбления. Только пара десятков самых отмороженных с каждой стороны мутили весь движняк.

— Где Бертран? — я поискал глазами предводителя Маделар.

Треве показал рукой. Довольно далеко от битвы, в ряд лежали убитые и раненые. Рядом с ранеными суетились лекари, их было довольно много — не меньше двадцати. И десятка два мертвецов. У шестерых рядом — кавалерийские шлемы.

— Как настоящий воин, он пал первым, — Треве хмыкнул. — И тем здорово осложнил нам всем жизнь. Я его не виню. Видите, по флангам? Маленькие деревянные стены, их едва видно?

Я присмотрелся. Да, что-то вроде стен торчало по бокам строя пиратов. Деревянные площадки, прикрытые палисадом. Чуть выше человеческого роста, снизу не разглядеть. Но мне помог рост Коровиэля. И на этих площадках то и дело показывались арбалетчики или увешанные амулетами шаманы. Иногда они метали дротики или стреляли из арбалетов. А иногда просто осматривались. Удобно.

— Думаю, там их капитаны, — продолжил Треве. — Почти у всех из них эмблема со скелетом рыбы на красном фоне. Но смотрите: по левому флангу больше зелёного, на шлемах украшения, похожие на рога, и у большинства синие узоры по лицу.

— Это татуировки, — встрял Гирен.

— А по правому флангу на шлемах только перья и много красного, — продолжил Треве. — Левые полагаются на дротики и арбалеты. Правые больше любят длинные топоры. Но у правых больше кольчуг, а у левых — копий. А вы на реке с какими столкнулись?