Попала! Проверка на истинность (СИ) - Минц Мария

– Василиса-тар права. Она выполнила свою часть уговора, пришёл ваш черёд исполнить свою, – раздался спокойный, чуть насмешливый голос Иштвана рядом со мной, и я едва не рухнула на пол, поняв, что он подошёл и встал совсем близко. И как только умудрился так бесшумно подойти?

Краем глаза я и впрямь увидела его и немедленно обхватила себя руками, чтобы заглушить бешеный стук сердца. От лёгкого аромата корицы и сандала, который повеял от него, голова отчаянно закружилась.

Судя по тяжёлому взгляду, которым командор одарил Иштвана, Альварес был бы очень рад, если бы Алдериан убрался куда подальше.

– Я помню про своё обещание, – процедил он, – и отступать от него не собираюсь. Поздравляю, Василиса, вы приняты в мой класс…

– Ура! – вырвалось у меня, и на душе стало легко-легко. Вот, что значит «гора с плеч свалилась»! – Спаси…

– Но! – рыкнул командор, и я испуганно осеклась под его яростным взглядом, – посмотрите, что вы натворили!

Он коротким кивком указал на студентов за собой, и меня хватило только на короткое:

– Блин!

Мои новоиспечённые однокурсники по-прежнему жались к стенкам, забравшись с ногами на парты. Один, правда, залез под свою, и теперь оттуда только сверкали его настороженные глаза. Эрнест Караш, про существование которого я и думать забыла, стоял у противоположной стены, но вся его напряжённая фигура говорила о том, что он готов в любой момент сорваться с места и ринуться в бой. Меж тем, конструкция из студентов и столов выглядела такой ненадёжной, что…

Бабах!

– А-а-а!

Я взвизгнула и подпрыгнула на месте; Иштван молча положил мне руку на плечо, успокаивая.

Две парты разъехались, и сидящие на них свалились на пол, образовав копошащуюся и отчаянно ругающуюся кучу малу.

– Встать! – рявкнул командор и повернулся ко мне. Его ярко-синие глаза метали молнии, а волосы были вздыблены, словно слепящее алое зарево вокруг головы.

– Сейчас все пойдут на следующую лекцию, а вы останетесь здесь, – прорычал Альварес, – и уберёте здесь всё, что наворотили!

Вот тебе и боевое крещение. Я с тоской обозрела расшвырянные по аудитории парты, стулья и книги. Над всем этим пейзажем задумчиво, как большие белые птицы, фланировали и не торопились спускаться, исписанные листы бумаги.

Сглотнула, представив себе масштаб работы. Ну, спасибо, Тивадай, удружил! Мстительно пнула воздух позади, надеясь, что хоть как-нибудь задену призрака, но тот даже не отозвался. То ли прикинулся валенком, то ли полетел по своим призрачным делам.

Со стороны студентов донеслось злорадное хихиканье и шепотки, а мою спину опять обжёг тот самый, уже знакомый, взгляд. Я почувствовала, как щёки заалели от обиды, и, выпрямившись, вздёрнула подбородок.

– Есть, Ваше благородие! – по-военному отсалютовала Альваресу, – приказано убрать – уберу!

И стрельнула победоносным взглядом в сторону хихикающих, демонстрируя, что все эти насмешки мне до лампочки. Командор ничего не ответил, только на скулах у него чётче обозначились желваки.

Смешки немного стихли, и студенты разочарованно, как мне показалось, принялись спускаться с парт, подбирать с пола свои книги и запихивать в сумки.

– А вы молодец, Василиса-тар, – негромко сказал Иштван, заставив меня вздрогнуть и вновь залиться краской, только уже от смущения, – не побоялись, показали характер. Теперь я за вас спокоен. Вы себя в обиду не дади…

Его вдруг прервал истошный вопль, словно стадо бешеных свиней решило, что сейчас самый подходящий момент, чтобы как следует проораться. Я взвизгнула от неожиданности и метнулась к Алдериану в поисках защиты; тот обхватил меня за талию и прижал к себе.

– Что-то вы поторопились хвалить вашу студентку, – насмешливый голос Альвареса перекрыл дикие вопли, – как же она тут собирается учиться, если испугалась обычного звонка?

Словно по мановению волшебной палочки свиньи умолкли, а мы с Иштваном уставились друг на друга. Потом синхронно посмотрели вниз: он всё ещё держал меня за талию, а я – цеплялась за его широкие плечи.

Пробормотав сбивчивое «простите», я отпрянула от него и отвернулась, не зная, куда деть глаза от смущения.

– Интересные у вас звонки, командор Альварес, – услышала я спокойный голос Иштвана, – это нововведение? Раньше не слышал. Испытываете студентов на прочность?

– Это всего лишь вопль банши, – отпарировал Альварес, – на прошлой неделе велел организовать. Им полезно будет уметь различать его… эй, Моравецки, а ты куда собрался?

Я посмотрела на дверь, за которой уже исчезали последние студенты, и увидела в их числе Роланда. Услышав оклик командора, он замер, обернулся и недоумённо ответил:

– На лекцию по Целительству, командор Альварес.

– Останешься здесь и вместе с Василисой разгребёте завалы, – распорядился командор, – ты тоже приложил руку к этому беспорядку!

– Чего?! – возмутился Роланд, – да я просто помочь хотел…

Что ему ответил Альварес, я не услышала, потому что меня кто-то тронул за плечо. Обернувшись, я едва не столкнулась с Иштваном. Язык у меня тут же прирос к пересохшему нёбу, и я не смогла выдавить ни звука.

– Вы хорошо справились, – повторил Алдериан, внимательно глядя на меня и явно не подозревая, что под взглядом его прозрачных глаз у меня начинается нервная дрожь пополам с бешеным сердцебиением, – я думаю, что могу быть спокоен за вас. Не волнуйтесь ни о чём и спокойно учитесь. Если что – помните, я всегда рядом.

По его тону я поняла, что он, похоже, собирается уходить, оставив меня один на один с новыми однокурсниками и командором Альваресом… но не буду же я требовать, чтобы он постоянно был рядом!

Я подавила горестный вздох. Не буду. А так хочется!

Иштван молча наблюдал за мной, и на его губах играла лёгкая улыбка. Не позволив себе утонуть в её созерцании, я выдохнула и преувеличенно бодро сказала:

– Всё будет в порядке! Спасибо, Арделиан-тар!

Иштван кивнул и вдруг спросил:

– Последний вопрос. Почему вы постоянно упоминаете блины? Неужели так хотите есть? Если что, можете отправиться в столовую, там можно…

– Нет-нет-нет, – замахала я руками, нервно хихикнув, – это так, присказка из моего мира. Слово-паразит. Не обращайте внимания.

Бровь Иштвана дёрнулась, но он понимающе кивнул и, сделав прощальный жест, удалился. Я печально уставилась на закрывшуюся за ним дверь, но долго мне грустить не дали. Краем глаза я заметила движение в аудитории, повернулась и обнаружила, что Альварес тоже удалился, а оставшийся тут же Роланд задумчиво смотрел на перевёрнутую парту, скрестив руки на груди.

– Тебя всё-таки запрягли убираться, – не спросила, но констатировала я. Это обстоятельство меня даже порадовало: наводить порядок одной было бы совсем тоскливо.

– Нет, – упрямо сверкнул глазами он, – я сам согласился. Подождёшь пока? Я возьму кое-что в своей сумке и вернусь.

– Ага, и сбежишь, – хмыкнула я. Роланд выпрямился и гневно взглянул на меня.

– За кого ты меня принимаешь? Наследники рода Моравецки никогда не бегут…

– Ой, иди уже! – замахала я на него руками, – верю-верю, только поменьше пафоса. Только побыстрее, а то я не выдержу и всё уберу к твоему приходу.

Роланд озадаченно посмотрел на меня, буркнул что-то вроде “странная ты” и ушёл. Пожав плечами, я принялась бесцельно бродить среди того, что наворотил Тивадай, прикидывая, как бы побыстрее со всем разделаться. Наличие Роланда облегчало задачу, но сама перспектива уборки навевала такую тоску, что хотелось просто закатиться в уголок и уснуть.

За спиной хлопнула дверь. Повеяло холодком.

– Быстро ты, – бодро заявила я, обернувшись, – ты… ой!

Это был не Роланд. У двери стояла какая-то девица с ярко-белыми волосами, забранными в высокий хвост, и пухлыми губами, накрашенными истошно-красной помадой. Её глаза горели такой ненавистью, что я сразу поняла, что вижу перед собой хозяйку того пронзительного взгляда, что не давал мне покоя.

– Здрасьте, – пробормотала я, не понимая, что ей от меня понадобилось. Девица поджала губы и с ненавистью прошипела: