Наперегонки с ветром. Буря (СИ) - Виннер Лера

Прошлое лето если не перечеркнуло, то испортило многое из того, что было, и забывать об этом не следовало.

Лучше всего было бы просто ещё раз поблагодарить, встать и уйти, но если уж я начала, стоило сейчас закончить. Не откладывая на потом.

Дрова в камине уютно потрескивали, и я в очередной раз посмотрела на них, прежде чем перевести взгляд обратно на Кайла.

– Я собираюсь покинуть Совет весной. Когда дороги высохнут, а Гаспар сдаст свой экзамен.

Эта новость должна была если не порадовал его, то хотя бы снять некоторое напряжение между нами.

Сама я едва ли чувствовала бы себя абсолютно спокойно в компании человека, от которого, как выяснилось, можно ожидать неприятных сюрпризов.

Кайл же снова сфокусировался на мне, хотя до того смотрел куда-то в пространство и думал о своём.

– Он знает?

Хороший получился вопрос, – понимай как нравится.

– Если ты о Гаспаре, то нет. Ему вообще не нужно об этом знать.

– Думаю, он очень расстроится, – Кайл в очередной раз сменил позу, немного подался вперёд, и мне показалось, что с трудом сдержался от того чтобы растереть лицо ладонями.

Этого тоже не нужно было замечать. Тем более не стоило ни о чем спрашивать.

– Это лучше, чем броситься вслед за мной. Даже если он не захочет оставаться при Совете, у него уже будет всё, что нужно для того, чтобы жить самостоятельно и в своё удовольствие.

Второй вариант этого «он» я собиралась упустить просто из вредного упрямства, но Кайл мне такого шанса не оставил:

– Йонас?

Оставалось только дёрнуть плечом, как будто это вовсе ничего не значило:

– Скажу за пару часов до отъезда. Удерживать меня он точно не станет. Но насколько этот план станет возможным сейчас напрямую зависит от тебя.

То ли тени плясали так причудливо, то ли в его глазах добавилось той первозданной тьмы, что приводила меня в такой восторг прежде.

И сейчас. Но об этом думать было точно ни к чему.

– Я ведь уже согласился помочь с Бергом.

– Плевать на Берга, – теперь я могла себе позволить поморщиться при одном упоминании этого имени.

– Тогда каким образом?

Всё тот же умеренный интерес, но он и правда не понимал.

– Ты хотя бы краем глаза заглядывал в Устав?

– Зачем? Всё, что мне нужно знать, расскажешь ты или Йонас.

Я всё же рассмеялась и облизнула постыдно пересохшие губы.

– В таком случае, рассказываю: сумма моего вознаграждения за эту работу будет напрямую зависеть от тебя. Как старший и ответственный за успех специалист в конкретном деле, ты получишь всю сумму и будешь самостоятельно определять мой процент. Обычно тридцать - это максимум за безупречно проделанную работу, старание и полезную инициативу. Переданная мне сумма в любом случае будет озвучена и сверена с твоим отчетом. Если она окажется соразмерной и составит десять процентов и более, у меня появится перспектива получить еще какую-то работу до конца зимы. Недорогую и несложную, но по моему профилю. Как ты понимаешь, я собираюсь убраться как можно быстрее и дальше, и деньги мне понадобятся. Поэтому мне нужно, чтобы этот отчет был правдивым и идеальным. Это значит, что в нем не должно оказаться никаких сомнительных расходов на дорогие вещи, в которых не было необходимости. Что касается возмещенных мною расходов на содержание Искры, перед отъездом я все пересчитаю сама, но в официальные бумаги это должно быть внесено твоей рукой.

Пока я говорила, Кайл немного опустил голову, и на этот раз слушал по-настоящему внимательно.

Едва ли он забыл о такой маленькой детали, как необходимость писать отчет, но заниматься подобным точно не любил. Почти так же сильно, как отчитываться за свои поступки перед кем бы то ни было.

– Что значит “возмещенные расходы”?

Он действительно был сосредоточен на услышанном и поинтересовался настолько всерьез, что на этот раз мне и правда стоило определенного труда сдержать даже самую мимолетную улыбку.

– Ты оплатишь работу конюха из нашего бюджета, и эта работа будет предполагать уход за двумя лошадьми. Так должно быть, чтобы не возникало лишних вопросов и репутация организации не пострадала. Но Искры нет на балансе Совета, поэтому все, что причитается ей, оплачиваю я. Итоговую сумму нужно будет поделить пополам и составить отдельную справку о том, что я компенсировала свою часть полностью и своевременно. Я подготовлю для тебя черновик, его нужно будет просто переписать до того, как ты пронумеруешь страницы.

Кайл поднял взгляд, и на секунду мне стало почти что дурно.

Ведь не мог же он истолковать мои слова как завуалированную просьбу о том, чтобы завысить процент?

Если так, это следовало прояснить сразу, и я качнула головой, не дав ему даже начать, и немного подалась вперед, сцепив руки в замок.

– Если коротко, между нами не должно быть никаких разногласий. Ты командуешь, я подчиняюсь. Обещаю, что никаких неприятных странностей больше не будет.

Он откинулся обратно на спинку кресла так медленно, как если бы собирался спросить, почему должен мне верить.

Было бы обидно, но, Нечистый побери, справедливо. Вот только убедительного и в то же время приличного ответа на этот вопрос у меня заготовлено не было.

– Ты всё равно не объяснила, почему нельзя просто принять это, – Кайл небрежно кивнул на лежащий на столе мешочек. – Как подарок? Никто ведь не станет досматривать твои личные вещи. Или нет?

Этот вопрос был задан тоже абсолютно всерьёз, но интересоваться, слушал ли он меня вообще точно не стоило.

Никаких разногласий, ничего личного. Я секундой ранее это ему пообещала.

Чтобы ненароком не нарушить собственное слово, нужно было немедленно заканчивать, и я поднялась, зачем-то провела ладонями по подолу халата, расправляя.

– Потому что мы напарники. Едва ли ты преподнёс бы нечто эквивалентное Хольцу или Люку, или они тебе. Я правда очень очень признательна, но давай держаться в отведённых рамках.

Глава 8

Сесиль Мерц оказалась изумительно красива.

Полное отсутствие косметики и тяжёлый отпечаток огромной непоправимой утраты на лице выдавали её возраст, и, сидя напротив неё за чайным столиком, я с некоторым удивлением обнаружила, что ей нет и тридцати лет.

В моём представлении, эта женщина должна была оказаться старше, дурнее, более робкой.

Сесиль же смотрела на меня круглыми и очень красивыми карими оленьими глазами, и в этих глазах теплится огонь, который нельзя убить никакими бедами.

Не огонь. Сама Жизнь.

– Это щедрое предложение, леди Нильсон. Я бы даже сказала, вопиюще щедрое.

Вместо классического чёрного, она отдала предпочтение темно-серому цвету в одежде, а её каштановые волосы были собраны на затылке в гладкой пучок.

Никакого показного траура, лишь минимально соблюденные, чтобы не распускаться, приличия, но в её доме пахло горем.

Этот запах был едва уловим, но пропитал воздух, заставил его застыть, а гостей – говорить тише и держать спины прямо.

Я очень давно не встречала ничего подобного, не видела подлинной скорби, вызывающей уважения одной только своей полнотой.

– Это всего лишь бумага.

Сесиль подняла взгляд, перевела его с лежащей на её коленях папки на моё лицо, и, кажется, только теперь увидела меня по-настоящему.

– Но ваш супруг?..

– Леди Элисон едва ли смогла бы составить этот документ без участия своего супруга. Не будь дурой, Сеси. Подписывай, – Женни даже не прошептала это, а скорее прошипела, а потом поднесла к губам сигару.

Её поведение в доме вдовы Мерц стало для меня ещё одним открытием.

Даже после нашего странного разговора на приёме я пребывала в уверенности, что, напросившись к Сесиль, она станет держаться тихо и незаметно, подавать едва слышные реплики и всего лишь переждать наш разговор в дальнем углу.

На деле же Женевьева курила у окна с хозяйским видом, и делала это явно не в первый раз.

Немыслимо для доброй женщины в приличном обществе.