Жрец Хаоса. Книга I (СИ) - Борзых М.

— Ваше Сиятельство…

— Прекрати уже мне выкать и сиятельствовать. Бабушкой зови, — в какой-то момент перебила меня княгиня, — а то правнук вроде, а как не родной.

Можно было и дальше упираться, но если уж она сама наводила мосты, то почему бы и не ответить тем же.

— Хорошо, бабушка, — покладисто согласился я. — По факту всего узнанного о Светловых вывод напрашивается один: как бы мы ни были уверены в том, что Светловы на нас напали, но войну против них в открытую мы не потянем. Куда нам против министра двора, нескольких военных генералов, да ещё и родственных связей с иерархами ордена? Не с нашими текущими силами.

— И⁈ Ты что, предлагаешь нам проглотить это нападение? — взбеленилась княгиня, но голос не подняла, косясь на спящую Эльзу.

— Ну почему же проглотить? Мы официально подадим жалобу в какое-нибудь имперское ведомство… Должен же быть аналог тайного сыска или что-нибудь такое?

— Охранное отделение, — кивнула княгиня.

— Вот. В охранное отделение, а пока мы являемся личными вассалами короны, имеем право ещё и в службу безопасности империи подать нечто похожее и сообщить, что так и так, на личного вассала императора было совершено нападение силами десяти летучих всадников. Пусть расследуют, пусть ищут, кто нанимал, и так далее… Пусть поднимают свои задницы и выполняют свою работу. Как минимум, мы заставим их исписать тонны бумаг.

— Но мы же знаем кто!

— Да, мы знаем, — согласился я с княгиней, которая пока не понимала, к чему я клоню, — но нам не стоит показывать, что мы знаем, кто на нас нападал.

Было видно, что Елизавете Ольгердовне очень не по душе такое предложение, но она смирилась, уж не знаю почему, но она старалась меня слушать и слышать.

— Да-а-а, — выдохнула она и криво улыбнулась, разглядывая меня, — как же ты сильно отличаешься от моего сына.

— Чем?

— Ну, во-первых, внешность. Да и характер. Николай бы уже с мечом наголо помчался крушить обидчиков и влез бы в ещё более крупные неприятности.

— Ну так он весь в вас, ваше сиятельство, ваш характер.

— Мы же договорились, бабушка! — шутливо нахмурила та брови.

— Прости, бабушка, — повторил я, пытаясь привыкнуть к тому, что придётся незнакомого человека так называть. — А внешность неужели настолько разительна? — тут же перевёл я тему.

— Ты знаешь, да! Посмотри на меня, — мы открыто разглядывали друг друга. Действительно, Елизавета Ольгердовна была платиновой блондинкой, я же жгучим брюнетом как, минимум. — У тебя от рода только глаза серо-голубые, иногда меняющиеся на стальной оттенок, а вот все остальное… Даже твоя мать, моя внучка, была блондинкой практически нордической, ибо кровь Утгардов была сильна, несмотря на все разбавления местными. А вот ты тёмненький родился, наверное, из-за этого Николай и вспылил, когда ты родился.

— Елизавета Ольгердовна, а как так вышло, что вы вообще не были в курсе о моём существовании? — мне всё же было интересно услышать версию событий княгини.

— Да, всё эти Светловы, с-с-с…

— Сволочи и подонки, — снова с улыбкой я сказал.

— Где-то лет двадцать назад я ещё не сидела старой затворницей, периодически выбиралась в военные кампании на границах при стычках с соседями и выводила своих малюток порезвиться. Тогда ещё мы с сыном вместе участвовали и вели в бой своё подразделение. Так вот, тогда же «случайно», — она показала пальцами значок кавычек, — Светловы ошиблись квадратом в наложении благословения. Тогда их убойно-забористой дрянью накрыло меня и весь мой полк.

— А вы полком зверушек командовали или это про людей?

Любопытно в самом деле.

— Зверушек, зверушек. Теперь от этого полка осталось едва ли полторы сотни… рота, что-то около того. А тогда это было две с половиной тысячи обученных, подготовленных рвать врага и добывать сведения химер. И вот с этим благословением, уж не знаю, что они там такого наплели, я двадцать лет пытаюсь справиться. И до сих пор не вывела. Два года я вообще не покидала имение, уж думала и вовсе сдохну где-нибудь здесь, возле алтаря родового. Сколько времени, сил, чар было потрачено, чтобы хотя бы как-то вывести эту дрянь из себя. До сих пор хожу с зачарованными энергомантами чётками, Эрато на помощь пришли. Они поглощают эманации любых светлых благословений. До сих пор не знаю, чем они меня так приголубили. Но не сдохла, и то хлеб.

Я мысленно поставил «плюс один» к счёту Светловым, как минимум нужно будет узнать и разобраться, чем таким приголубили княгиню, чтобы можно было её до конца излечить.

— Елизавета Ольгердовна, а какой средний срок жизни магов? — в тему поинтересовался я.

— Неужто ты даже этого не помнишь? — удивилась княгиня.

— Знал бы, не спрашивал. Не удивляйтесь, самых простых вопросов я вам буду задавать очень много, но узнать больше и не у кого. Лучше я сейчас вас буду пытать, чем потом буду выглядеть идиотом в глазах высшего света.

— И то верно, внук, и то верно, — кивнула княгиня и принялась объяснять. — В среднем сильный маг на уровне магистра при спокойной жизни может и до двух сотен лет дотянуть, но это прямо-таки, если сильно постарается. Зелья всякие пить будет, эликсиры, ритуалы проходить каждые лет десять. Архимаги, говорят, до двух с половиной сотен могут дотянуть, но, искренне говоря, все те, кто со мной когда-то взял этот статус, и до сотни не дожили. Война, постоянные стычки. Выгорали как люди и как маги. Выгорали источники, выгорали жизненные силы, теряли родных, друзей, и знаешь, что самое страшное для долгоживущих магов?

— Что?

— Самое страшное — это потерять волю к жизни. А когда твои дети умирают у тебя на руках, когда твои внуки умирают, не успев пожить, когда всё, что ты создаёшь годами, уничтожают, воля к жизни пропадает. Сейчас единственное, что меня держит от того, чтобы уйти за грань, это месть.

В чём-то я её понимал. На самом деле, как говорят, если существо хочет жить, то и лекари бессильны. Выживают самые волевые. Не вытравить из них эту жажду жизни никем и ничем, собственно, видимо, и я тому пример. Уж не знаю, чьё это было тело, моё ли или же настоящего Юрия, но жить оно явно хотело. После всего того, что с ним произошло, оно должно было умереть, да и отравление тоже должно было сказаться… Но нет, жило, приняло меня, хоть и со слегка подчищенной памятью и даже пыталось восстановиться.

— Кстати, Елизавета Ольгердовна, Беловых трясти нужно основательно, по крайней мере отца семейства и его сынка доверенного с пудовыми кулачищами. Они, когда думали, что я в отключке, обсуждали, что я должен был сдохнуть. Значит, точно что-то знают.

— Леша уже занимается ими. И портрет лекаря, что к тебе приходил, дочка их нарисовала… Весьма недурно, кстати. О тебе узнавала, переживала.

В памяти мелькнул смазанный образ белокурой девочки, что плела для меня венок из луговых цветов, учила писать, старательно зажимая в правой и в левой руке карандаш, помогала чинить одежду… Кажется, девочка была едва ли ни единственным светлым пятном в жизни Юрия до отравления, если память сохранила о ней воспоминания.

— Хорошая девочка, единственная ко мне участие проявила. Я бы взял её под опеку по возможности, может, и на службу даже, но позже. Пока просто под присмотр бы взять, чтоб папаша её куда против воли не пристроил. Уж больно красивой растёт, могут и в элитный публичный дом продать.

— Присмотрим, — кинула княгиня.

— А Алексей Угаров — это тот, кто забирал меня от Беловых? — получив утвердительный кивок княгини, я сделал себе зарубку в памяти, что с ним необходимо будет пообщаться более предметно. — А кроме Алексея, кто у нас отвечает за безопасность рода? Какая у нас система безопасности в замке и на наших землях? И в принципе, не поймите меня неправильно, я видел ваших птичек в деле. Я видел купол, который, в общем то, должен был защитить нас. Я не понимаю только одного, почему он не сработал вовремя и не отсёк территорию поместья от всадников на вивернах? Должна же быть какая-то система сигнализации, оповещений, сканирования… Линии обороны на худой конец.