Идеальная помощница для орка-мэра (СИ) - Озерова Татьяна

—Только однажды... на экскурсии от Академии. Мы летали на дирижабле до границ Эгинерских лесов. — Я на мгновение задумалась, вспоминая. — Это было... невероятно. Видеть город с высоты, как живой механизм. А потом бескрайнюю зелень.

— Дирижабли... — он кивнул, отпив вина. — Хорошие машины. Надёжные. А что тебе нравится, когда ты не в отчётах и архивах? Есть у тебя увлечения, не связанные с цифрами?

Глава 25. Вечер

Вопрос застал меня врасплох. Никто кроме него и не спрашивал меня о таком.

—Я... — я запнулась, чувствуя, как странное спокойствие начинает понемногу разливаться по телу.

Его внимание было всепоглощающе полным, но ненавязчивым.

— Раньше я очень любила чертить, проектировать, — призналась я. — Но цифры... Даже мой проект в Академии был связан с ними.

Он улыбнулся, и в его глазах вспыхнул живой интерес.

— Расскажешь?

Я помрачнела.

— С этим связаны плохие воспоминания, — сказала я, посмотрев в окно, за которым продолжала бушевать буря.

— Тогда не надо. А музыка? — он кивнул в сторону тихо наигрывающего механического оркестриона. — Что предпочитаешь?

Я ответила, и спросила в свою очередь про него.

Наши вкусы в музыке оказались схожи. Что-то инструментальное, без слов, как играет сейчас.

Направляемый мэром, разговор потек легко и непринуждённо.

Мэр оказался потрясающим собеседником — внимательным, умным, с тонким чувством юмора, которое изредка проглядывало в его сдержанных репликах.

Он задавал вопросы, которые будили мысль, но не ранили душу. И сам с лёгкостью рассказывал забавные случаи из своей работы, не раскрывая, конечно, ничего важного.

Я постепенно расслаблялась, забывая о том, где мы и о том, кто он, а кто я.

В эти моменты мы были просто мужчиной и женщиной, застрявшими в грозу и делящими ужин.

Впервые за долгое время я смогла рядом с ним спокойно и свободно дышать.

Неожиданно для себя я подавила зевок, и мгновенно ощутила жгучую неловкость.

— Простите, я...

Он мягко поднял руку, останавливая мои извинения.

— Ничего. Усталость берёт своё, — он отодвинул свой стул и встал.

Его движения вновь обрели ту самую, привычную мне решительность, но теперь они не давили на меня.

Этот ужин и разговор что-то сильно изменил между нами. Во мне. Я продолжала ярко и сильно чувствовать его присутствие, но теперь оно ощущалось естественным. Теперь я могла смотреть на него и не так уж сильно дрожать.

— Пойдём спать. Завтра нас ждёт долгий путь.

Спать?.. Мой взгляд испуганно метнулся к огромной кровати под лазурным балдахином, видневшейся в арке в спальню. Я покраснела, поймав себя на этом.

Мэр проследил за моим взглядом, и на его губах появилась лёгкая, обаятельная улыбка — такая, какой я у него никогда не видела.

Она преображала всё его суровое лицо, делая его ещё красивее и... опаснее по-новому.

— Не беспокойся о спальных местах, — сказал он, с лёгкой иронией кивнув в сторону массивного кожаного дивана у стены, достаточно широкого, чтобы вместить его внушительную фигуру. — Здесь очень даже удобный диван. Я прекрасно высплюсь на нём. Тебе нечего бояться.

Он явно расслабился. В его движениях была непривычная лёгкость, а взгляд, блуждающий по роскошной комнате и возвращающийся ко мне, светился нескрываемым удовольствием.

Казалось, он не просто принимал эту нелепую ситуацию, а получал от неё искреннее наслаждение — и от обстановки, и от моего смущения, и от разговора со мной.

Я робко указала на диван.

— Может, я могу там? А вы на кровати? Вам же просторнее нужно...

Мэр посмотрел на меня тяжёлым взглядом.

— Тина, — произнёс он тихо, но так, что по моей коже побежали мурашки. — Ты будешь спать на кровати.

Глава 26. Холод

Похоже, что выбора у меня не было. Я лишь покорно кивнула, чувствуя, как дрожь пробегает по спине.

Мэр наградил меня ещё одним совершенно нечитаемым взглядом, а сам отправился в гардеробную.

Как только дверь закрылась за ним, я метнулась к своей дорожной сумке, которую принесли из экипажа. Нащупала свою закрытую, простую хлопковую ночнушку, отправилась в спальню и за считанные секунды переоделась, стараясь держаться так чтобы меня не было видно из арки.

Ткань была грубоватой, но знакомой — крошечный островок моей прежней жизни в этом море чужой роскоши.

Я подошла к гигантской кровати и скользнула под шелковистое стеганое одеяло. Кровать мягко приняла меня, а я замерла, поражаясь новым ощущениям.

Никогда в жизни я не лежала на чём-то столь удобном. Усталость, напряжение дня и сытный ужин сделали своё дело. Мои веки отяжелели, сознание поплыло.

Я уже почти провалилась в сон, когда сквозь дремоту почувствовала движение рядом.

Кто-то поправил одеяло, укутывая меня надёжнее. Широкая, тёплая ладонь коснулась моих волос, откинув прядь со лба. Прикосновение было мимолётным, почти невесомым.

Наверное это мне уже снилось. И я отпустила реальность, погрузившись в глубокий, безмятежный сон, в котором не было ни тревог, ни сновидений.

Только вот проснулась я глубокой ночью. От пронизывающего холода. Воздух в комнате стал ледяным, и сквозь одеяло пробиралась неприятная сырость.

Я сжалась сильнее от того, что услышала низкий, вибрирующий сдерживаемой яростью голос мэра.

Без единого повышения тона, он звучал так страшно, что от него стыла кровь.

Он говорил с кем-то за дверью, и мне стало искренне жалко того, на кого обрушился этот сдержанный гнев.

— Полчаса, чтобы понять, что кристаллы отработали свой срок? И полное отсутствие запасных. Безответственность.

Я сжалась в комок, пытаясь согреться, и отчаянно пыталась понять, что происходит. Почему так холодно? Отработавшие кристаллы? В этом роскошном отеле?

Дверь распахнулась, впустив в комнату ещё одну ледяную струю воздуха.

На фоне освещённого коридора возникла его высокая, напряжённая фигура.

Мэр резко запер дверь в номер и быстрыми шагами пересекая гостиную, сквозь арку в спальню направился к кровати, в которой лежала я!

Прежде чем я успела что-либо понять, он откинул край одеяла и... забрался ко мне в постель!

Я застыла в абсолютном шоке, не в силах издать ни звука. Его мощные руки обхватили меня, прижали к его горячей, одетой лишь в тонкую ночную рубашку груди.

Дрожь, сотрясавшая меня, начала понемногу стихать, сменяясь теплом, что исходило от него.

— Успокойся, — его голос прозвучал прямо у моего уха, уже без гнева, но с прежней железной интонацией. — Вышли из строя магические кристаллы отопления. Ремонт до утра. Я не позволю тебе мёрзнуть здесь одной. Спи.

У меня слов просто не нашлось. Парализовало просто… Мой разум отчаянно сигналил о нарушении всех границ, но моё тело, измученное холодом, с радостным предательством утонуло в его тепле и силе.

Его рука обхватила меня за талию, прижимая ближе, окутывая своим теплом, как живым одеялом.

Переведя дыхание, я не стала протестовать. Потому что сказать что-либо было выше моих сил.

Он лежал неподвижно, обнимая меня, дышал глубоко и ровно. А я успокаивалась и расслаблялась. Его тепло разливалось по всему моему телу, прогоняя холод, и окутывая чувством спокойствия и защищённости.

Незаметно я пригрелась в его объятиях. И, к своему удивлению, я снова погрузилась в глубокий и безмятежный сон.

Я проснулась от странного ощущения полного покоя. Было светло, за окном щебетали птицы, а я... лежала, прижавшись щекой к широкой мужской груди. Тёплой, твердой, ритмично вздымающейся под моим дыханием.

Его рука тяжело и уверенно лежала на моей талии, прижимая меня к себе.

Мне было тепло. И не просто тепло — безопасно. Такого глубокого, всепоглощающего спокойствия я не чувствовала, кажется, никогда.

Вся вчерашняя дрожь, весь холод и страх, остались где-то там, в прошлой жизни. Сейчас было только это: тепло его тела, тяжесть его руки, тишина утра и странное, щемящее чувство, когда я осознала, где я и с кем.