Чужая тень III (СИ) - Гудвин Макс

«Или учла?» — словно ножом, прорезала мой разум еще одна догадка.

— Лови, пехотинец! — прокричали издали. Из-за угла высунулась кривая, обгорелая и безволосая рука, и в тот же миг в мою сторону полетел черный металлический шар с дымящейся струйкой, исходящей от фитильного троса.

В мирное время такие штуки обычно используют для подрыва шахт, а на войне заряжают в пушки или метают в пехотный строй. В армии Переката была элитная сотня бомбометателей, обучаемая и проживающая отдельно от остального войска под пристальным надзором святых отцов — видимо, для того, чтобы польза не преодолела то расстояние в один шаг, что отделяет ее от инакомыслия. Инженер прекрасно умел создавать нужные устройства, но откуда ему было знать, что бомбы не швыряют поверх, а закатывают снизу под щиты? Я прыгнул навстречу летящей в меня бомбе, пнув её на лету, дав возможность «полёту журавля» отправить взрывчатку назад своему владельцу, тут же упал, сгруппировался, свернувшись подобно черепахе, и, прикрыв щитом спину, посмотрел назад. Там, где я оставил новоиспеченных культиваторов серебряной лиги, сейчас творилась какая-то шумная суматоха. Инженер был лишь в одном месте, а вот паук или другие твари вполне могли напасть. Из-за дыма я ничего не видел, однако вспышка огнешара за серой пеленой красноречиво говорила о идущем бое.

Взрыв отброшенной назад бомбы разнес обломки копьемёта по коридору. Пара даже умудрилась отрикошетить от стен по мне, бессильно ударившись о «стойкость храма», но я не обратил на это никакого внимания. Меня занимали мысли поважнее, чем возможные раны.

Сейчас мне надо было оказаться рядом с остальными и прикрывать их в бою, однако нас разделяло слишком большое расстояние. Я понимал, что пока добегу до них, пройдет много времени, а как известно, во время боя ценна каждая временная песчинка. Мысли искали способы ускорить моё появление там, а я уже стремился туда физически — сначала на двух ногах, потом на четвереньках. В какой-то момент дыхание сбилось, как будто кто-то ударил под дых, и в ту же секунду из меня к воюющим сквозь дымку заскользила искрящаяся шарообразная субстанция (Гнилоух называл это «делиться аурой»). Она окутало четвёрку культиваторов сияющим полотном, и лишь тогда я увидел, с чем именно они ведут бой.

Как я и думал, это оказался тот самый паук, с которым мы дрались пару поворотов назад. Сейчас он то атаковал, то отступал. Аура очень мешала ему прицелиться, но больше всего мешал маленький огненный человек, в котором угадывалась худощавая фигура Блика. Сам же шут лежал позади группы не шевелясь, пока вместо него сражалась огненная копия. Дралась она неумело, но настолько яростно, что паук только и успевал менять угол атаки, пытаясь поразить копию своими когтями. Из-за плеча огненного голема то и дело била своим хвостом Мышь, и только Филиция и Ларри оставались не у дел, стараясь держаться позади.

Решение пришло молниеносно. Арахнид не видел меня, а значит, оставался незащищенным с моей стороны, не то что во время нашей первой встречи. Я оглянулся и, убедившись, что мне не грозит появление инженера с очередной бомбой, встал и размахнулся, посылая свою мысль-молитву в виде фразы «Прошу тебя, попади» прямо в древко копья-артефакта. Конечно, мне ничего не стоило метнуть его физически, как сделал бы обычный пехотинец, но ведь и в руках у меня было не обычное копьё, а думающий и чувствующий артефакт с которым я очень хотел наладить более чем близкое ментальное взаимодействие. И как хороший командир может вдохновить бойца перед битвой, так и я не мог не подчеркнуть моему оружию важность будущего броска. Сейчас для этого представился очень удобный случай, упускать который было бы непростительно.

Сорвавшись с руки, копье устремилось в паука. Засвистев сотней сверчков, тварь рухнула с потолка прямо под ноги пылающей копии Блика. Острие копья-рогатины нашло брешь в ее броне, ударив между брюшком и грудиной.

На бегу я почувствовал, как в моей правой руке снова потяжелело. С удивлением взглянув на ладонь, где пальцы сами собой сомкнулись на чём-то удобном, я увидел своё копьё, будто собравшееся прямо из кусочков света.

Последний рывок сквозь слабеющую дымовую завесу — и вот я уже мог видеть вблизи распадающееся на серебряные кристаллы тело паука. Я опоздал, и я же успел.

— Блик молодец, такую штуку вызвал! — подняла на меня глаза Филиция, сидя у тела шута, всего покрытого царапинами, — Паук и кусал, и жалил ЭТО, а оно его будто ни в чем не бывало бьёт и бьёт.

«Огненный двойник», — вспомнил я что-то подобное в дневниках Гнилоуха.

— Да и Мышь сражалась неистово. Жаль, я хоть и серебряный, ничем помочь не мог, — вздохнул Ларри. — Вряд ли тут будут кладбища.

— Кладбища не кладбища, но тут должны быть те, кого можно поднять, — произнес я, бегло посчитав количество камней, которые просвечивали сквозь кожу трупа. В этот раз их оказалось семь. — Нам надо торопиться, пока стреломёт не догорел и к нам опять не стали подступать с двух сторон.

Филлиця и Ларри помогли подняться мямлящему что-то в бреду Блику, а Мышь собрала выпавшие кристаллы. Ее тело покрывали синяки, ссадины и кровоточащие неглубокие порезы, однако она явно не придавала этому значения. Или же делала вид…

— Мессир, — произнесла она мне вдогонку, пока мы приближались к разрушенному копьестрелу, — надо принять сейчас, чтобы поддержать эффект поглощения. Нам хотя бы по одному, а вам оставшиеся три. Сейчас важно, чтобы один из нас быстрее культивировал!

К импровизированному орудию я подходил очень медленно: оно стояло на развилке, а из-за угла всегда могли что-нибудь метнуть. Но бросать, похоже, было больше некому. Тот, кто был инженером, лежал справа от конструкции исчезающим трупом, сквозь который тоже просвечивали ещё пять кристаллов сферы.

— Вот тебе и кладбище из одного человека, — заметил я, обращаясь к Ларри.

Он лежал с неестественно вывернутыми руками, в правой из которых держал незажженный шар бомбы. Левая половина лица стекала на пол кровавыми ошмётками — инженер погиб от одного из осколков, от первого брошенного шара или от разлетевшегося копьемета. Творение, убивающее своего создателя — это была бы отличная тема для многочасовых философских дискуссий с Зэром, но сейчас я об этом даже не задумался.

При жизни инженер был невысокого роста и, судя по всему, обладал весьма специфичным вкусом и чувством стиля. На нем было надето что-то странное, которое покрывали маленькие зубчатые колёса — его ересь и сумасшествие. Из сандалий, на которых, словно на маленьких тележках, тоже были прикреплены по четыре колёсика, торчали грязные пальцы ног с кривыми ногтями.

— Отлично, — с облегчением выдохнул некромант заинтересованно склоняясь над телом. — И кристаллы, и труп — нам везет.

— Мессир, — окликнула меня Мышь, — сфера испытывает нас на жадность.

— Что ты имеешь в виду? — спросил я.

— Нас пятеро, а кристаллов теперь двенадцать. Она хочет, чтобы мы разделили их поровну, но тогда наши шансы выжить резко уменьшатся.

— Что ты предлагаешь?

— Всё то же самое, мессир: нам съесть по одному, а вам — все остальные.

— Возражений нет? — спросил я у остальных и по их мимике понял, что все согласны.

Раны на моих спутниках затягивались. С каждым поглощенным мной кристаллом аура лечила всё лучше. Пришёл в себя и Блик, как только Филиция положила ему в рот один из камней сферы.

Моё зрение стало острее, а свечение вокруг ещё ярче — я поглотил все восемь камней. Артефакты словно заныли от голода, жаждая получить заветные ранги, но всё было не так просто. В режиме экстренной культивации нельзя вложить Ци равномерно, чтобы никого не обидеть, и я снова обратился к ним и прежде всего к артефакту в виде щита, висевшему на левой руке, который отвечал за воинское искусство:

«Я могу отдать четыре тебе и четыре — твоему брату по светомагии. Но нам нужен хотя бы один предельный навык, а восемь кристаллов — это уже первый ранг второй, духовной ступени серебряной лиги. Иначе не выжить. Потерпи, я буду подпитывать тебя по мере возможности».