Паутина натягивается (СИ) - Веден

Кастиан застонал вслух и прижал ладонь ко лбу. Пинать меня он больше не пытался, должно быть решил, что это бесполезно.

Я же вспомнил о светлейшем Теагане и о том, с какой готовностью он отвечал на мои вопросы, даже, по мнению Кастиана, еретические. А когда мы расстались у ворот в столицу, он упомянул, что я могу заглядывать к нему в гости в любое время. Мол, достаточно спросить о нем стражу на воротах церковной твердыни, стоящей на втором холме столицы, и ему передадут. И жрецов с таким именем, как у него, больше нет, так что не перепутают.

Тогда я воспринял его приглашение как обычную любезность, пустую и ни к чему его не обязывающую. Но что мешало мне попробовать? И, если приглашение реально, заодно узнать, желательно не спрашивая об этом напрямую, действительно ли церковные иерархи считают меня посланником Пресветлой Хеймы. Императорский советник уверял, что считают…

И тут я опомнился. Всего две недели назад я мечтал, чтобы мне просто позволили учиться, и Церковь, кажется, была готова сделать именно это. Однако я только что думал о том, чтобы самому привлечь ее внимание.

Да, конечно, мне хотелось узнать, нет ли возможности прижать Виньяна за попытку управлять варгом при помощи артефакта. Но это можно было сделать и позднее.

— Спасибо за идею, но нет, — сказал я. — Думаю, что в ближайшее время в храм я не пойду. Может, попозже.

Кастиан издал долгий мученический вздох и обратился к Зелрату:

— Будь так добр, забудь все, что мой брат тут наговорил. Он долгое время провел в море и привык озвучивать то, что приходит ему в голову, без заботы о последствиях.

Да, я почти забыл, что именно так звучала официальная легенда моего прошлого.

Третьекурсник смерил меня оценивающим взглядом, потом кивнул.

— Я слышал про морскую вольницу. Это многое объясняет.

Когда урок завершился и мы вышли из дормиторий третьего курса, Кастиан развернулся ко мне.

— До инициации ты не был так неосторожен. Ни магия, ни твой возможный статус, — он выделил голосом два последних слова, явно имея в виду мою убежденность в том, что я являюсь посланником Пресветлой Хеймы, — ничто из этого не делает тебя бессмертным или неуязвимым.

Я помолчал, потом согласно склонил голову. Кастиан был прав, я действительно уверовал в свою силу. И пусть основания для такой веры были, но рано, слишком рано. Я все еще знал слишком мало, и слишком мало умел.

Впрочем, была для моего поведения еще одна причина — монотонность учебы мне начала надоедать, и возможность использовать боевые заклинания против живых монстров, которая, как я надеялся, меня взбодрит, этого не сделала. Пойманные и частично связанные заклинаниями, монстры вызывали по большей части жалость. Для других студентов противостояние с ними могло казаться пугающим, но я-то понимал, что это даже рядом не стояло с настоящей схваткой.

Неудивительно, что, даже не осознавая того, я начал нарываться. Сперва слишком откровенные вопросы третьекурснику, о котором я почти ничего не знал и которому не имел никаких оснований доверять, а потом мысли привлечь к себе внимание иерархов Церкви и тем разбавить монотонность жизни…

Понятно, что виной всему этому было мое демоническое наследие, требовавшее битв и кровопролитий, но идти у него на поводу я не мог.

— Я постараюсь быть осторожней, — пообещал я Кастиану.

— Осторожней, да? — прозвучал у меня за спиной ядовитый голос. Я обернулся. На расстоянии двух шагов стоял студент, абсолютно мне незнакомый. Вероятно, третьекурсник, раз мы все еще находились во дворе их дормитории. — Значит, из осторожности ты отправил моих друзей в пасть монстрам, а сам остался в безопасности?

— Что? — переспросил я недоуменно. — Ты, наверное, меня с кем-то спутал. Ты кто вообще?

Во внешности студента не было ничего особо запоминающегося — темно-русые волосы, обычные черты лица, не красавец, но и не урод. Телосложения он тоже был обычного, а ростом примерно на полголовы ниже меня. Пожалуй, единственным, что привлекало внимание в его внешности, было выражение его лица — высокомерно-презрительное, неприязненное. Причем оно казалось не появившимся только сейчас, а давним и привычным, будто впечатавшимся в его черты.

— Нет, Рейн аль-Ифрит, я тебя ни с кем не спутал, — сказал студент, будто выплюнул.

— Ладно, — согласился я. — Но сам-то ты кто?

Тот посмотрел на меня с таким выражением, что я подумал, что нет, так и не представится. Но студент все же сказал:

— Мое имя Мораг. Мораг из Старшего клана Персеус.

Клан Персеус я знал — их корневые земли располагались на морском побережье и дела они вели только с соседями. Несмотря на свою древность, большого богатства и влияния они не имели, в политику тоже не вмешивались. Сомнительно, что высказанные Морагом претензии имели отношение к делам кланов. Нет, это явно было какое-то личное дело, между ним и мною.

Может быть, он знал меня раньше, до моей потери памяти?

Я напрягся — я был совсем не готов к публичному разоблачению. Если этот Мораг заявит, что на самом деле я Кентон Энхард, а никакой не Рейн аль-Ифрит, то…

— Ты обрек моих друзей на смерть, чтобы спасти свою никчемную шкуру, — прошипел Мораг. — Я вызываю тебя на магическую дуэль. Можешь, конечно, отказаться и показать перед всеми свою трусливую натуру.

— Студент третьего курса не имеет права вызывать первокурсника! — вмешался Кастиан, до того молчавший. — Рейн, плюнь! Никто тебя не осудит…

— Дуэль? — повторил я. — Магическая? Какие у нее правила?

— Не убивать и не калечить, — отозвался Мораг, прищурившись. — Не бойся, я всего лишь сломаю тебе руки и ноги, ничего смертельного.

— Руки и ноги, значит, — повторил я. — Ну посмотрим. Пусть будет дуэль…

Тут я хотел добавить «после того, как ты объяснишь, что там такое случилось с твоими друзьями и при чем тут я», но не успел. Мораг взмахнул рукой, и вокруг нас вспыхнул полупрозрачный голубоватый купол, по поверхности которого пробегали частые белые искры. При своем появлении, раздвинувшись, купол отбросил всех, кто стоял поблизости, включая Кастиана, и обрезал все звуки. Внутри остались я и вызвавший меня Мораг. И прежде, чем я успел что-то сделать или сказать, он нанес первый удар.

Глава 15

Вся эта ситуация была бы забавной, если бы не два момента. Первый — тот, что девять десятых своей силы я, как обычно, отдал сегодня утром Кащи, а восстанавливался мой уровень только ночью, когда я спал. И второй — что дуэль началась слишком уж неожиданно, не дав мне опомниться.

Был еще третий момент — что я так и не узнал, почему мы, собственно, деремся. Но он сейчас казался не так уж важен.

Не знаю, что этот первый удар Морага должен был со мной сделать — отскочить я успел и тут же создал вокруг себя щит. Теперь это получалось у меня почти мгновенно. Уровень у щита был всего лишь восьмой, как и уровень у всех моих заклинаний, но, насколько я знал, никто из студентов Академии магией выше восьмого уровня не владел. По крайней мере, официально.

Я ударил в ответ — скорее чтобы посмотреть на реакцию Морага, чем надеясь его задеть. Рассчитывать на превосходство в сырой силе я сейчас не мог, только на свою скорость и точность, а вот опыта и умений у Морага было куда больше, чем у меня.

Как я и ожидал, мое заклинание — одно из тех боевых, которые я освоил за последние две недели — безвредно разбилось о щит противника. Если я хотел в этой дуэли победить, следовало использовать что-то помимо арсенала первокурсника.

Последовали еще два безвредных пока обмена ударами, в то время как я перебирал разные варианты и отбрасывал неподходящие.

Нужно было что-то, способное обездвижить Морага, но при этом не выдать мои необычные способности. Я все еще не был морально готов провозгласить себя перед миром посланником Пресветлой Хеймы.

Итак, что-то, чтобы обездвижить… Спеленать…

Сеть?

В клане аль-Ифрит я видел использование подобных сетей несколько раз, но никаких рун маги не чертили, никаких слов не произносили. Они будто дергали за что-то невидимое, и сети сами появлялись из воздуха, падали и опутывали назначенную жертву. Скорее всего, вся территория клана была заклята таким образом, чтобы те, кому позволено, могли эти сети призывать.