Мракоборец 1 (СИ) - Лиманский Александр

— Сбей его чем-нибудь! — рявкнул я Лине, указывая на чудовище мечом.

Граксал, охваченный паникой и злостью, захлопал крыльями и снова обрушился на барьер, который теперь уже трещал и вибрировал, но всё ещё держался. В небе раздался его бешеный рёв. Он понимал, что если не прорвётся, то останется лёгкой добычей на земле.

— Сейчас! — выкрикнула Лина, вскидывая руки. Из её ладоней вырвался яркий фиолетовый заряд, устремившись в небо. Но заряд отклонился и прошил лишь воздух.

— Чёрт! — прорычала она. — Магия сбоит… я не попала!

Граксал, заметив вспышку, яростно заполоскал крыльями, вновь врезаясь в барьер, будто хотел пробить его башкой. Лина с трудом удерживала заклинание, её лицо исказилось от напряжения. Эфир вокруг неё сиял, трепетал, но всё шло наперекосяк.

— Продолжай! — заорал я, пытаясь перекричать визг чудовища. — Не дай ему вырваться!

Она судорожно взмахнула руками, второй заряд сорвался — и снова мимо, лишь царапнув край хвоста Граксала. Тварь взвыла, заложила резкий вираж под самым куполом барьера, явно чуя, что от этих вспышек добра не будет.

— Я не могу… — крикнула Лина, прикусив губу. — Поток эфира нестабилен!

— Можешь! — рявкнул я, перекрикивая шум крыльев. — Стреляй!

Она сжала кулаки, и на этот раз я почувствовал, как её сила будто схлопывается в точку, и в следующий миг с громовым раскатом ударила заклинанием по зверюге.

Граксал откинулся назад, захрипел, развернулся в воздухе и пикировал прямо на Лину, решив, что раз уж не прорваться, то хотя бы устранит угрозу.

— Осторожно! — крикнул я, приседая для прыжка.

В мгновение ока я сплёл пальцы в «Тарн» и распахнул барьер перед Линой. Граксал с размаху врезался в сияющую преграду. Раздался скрежет, свет окутал нас волной дыма и искр. Тварь была разъярена, а я еле держал руну — она ходила ходуном от напора.

— Отойди! — крикнул я Лине, бросаясь к ним, чтобы перехватить удар.

Я занёс меч, прыгнул наперерез чудовищу, встав между ним и Линой. Лишь краем уха слышал, как она отшатнулась, а Граксал тут же перенёс внимание на меня. Он попытался вцепиться в моё плечо когтями, но промахнулся, скользнув по обломкам камня.

— Зря ты решил добраться до неё, зверюга! — процедил я сквозь зубы, бросаясь в ближнюю атаку.

Дальше я уже действовал по наитию, беря на себя каждую попытку Граксала ударить когтями и клювом, уворачиваясь от бешеных взмахов. Вцепившись обеими руками в рукоять меча, я дождался момента, когда он раскрыл своё глотало для рёва — и нанёс решающий удар.

Зелье «Коготь» усилило режущую способность стали — я буквально вскрыл часть тела Граксала. Тот заорал, содрогаясь от боли, развернулся ко мне спиной, пытаясь разить крылом, но крыло уже не слушалось его так, как раньше.

— Спокойно, зверюга, — прорычал я. — Ну что, нравится ломка? Без дозы ты и когтя поднять не можешь.

С этими словами я вонзил клинок в шею, чувствуя, как лезвие пробивает чешуйчатую пластину. Граксал вздрогнул, дёрнулся, но я надавил сильнее, зарываясь глубже.

Он захрипел, задрал голову к небу, выдирая когтями камни в последний судорожный порыв. Ещё мгновение — и он рухнул, выбивая из земли облако пыли. Его хвост дёрнулся в спазме и замер. Кровь хлестала из глубокой раны.

Я отскочил в сторону, стараясь не заляпаться его бурой жижей, и оглянулся на Лину, жестом призывая её ближе.

— Всё. Он не жилец, — сказал я, тяжело дыша.

Она подошла медленно, явно ещё не до конца поверив, что мы справились. Когда Граксал в последний раз скрипнул зубами и затих, Лина вздохнула с облегчением и руками развеяла барьер над карьером. В воздухе тут же ощутимо посвежело, магическое напряжение стало спадать.

— Это было… жутковато, — проговорила она тихо.

— Но эффективнее, чем если бы мы бились с ними обоими сразу, — отозвался я.

Она вздрогнула, но кивнула. Я подождал ещё несколько секунд, убедился, что Граксал уже всё, «кончился», и тогда приблизился к его безжизненному телу. Поверхность была скользкой от крови и слизи, так что я был осторожен.

— Нужно взять трофеи, — сказал я, кивая ей. — Пополам помнишь?

— Да, помню, — она поморщилась, но в глазах её сверкнул интерес: материалы с таких редких монстров, скорее всего, стоили целое состояние. — Что возьмём?

— Из Шламника — желчный пузырь, когти, каменные пластины возле хвоста и ядовитое жало. — Я посмотрел на изуродованное тело Шламника. Он лежал чуть в стороне, почти расплющенный. — Успеем вскрыть его, пока не началось разложение.

— А из Граксала?

— Глаза, перья с хвоста, отростки крыла, когти. И ещё сферы из обоих, — уточнил я.

— Согласна, — кивнула Лина, скользнув взглядом по громадному туше. — Давай быстрее.

Мы разделились и быстро справились с основными трофеями, наконец, добравшись до самой сложной части: извлечения «сфер». У Шламника она находилась примерно в области груди. У Граксала — там же, только выше, ближе к шее.

Я знал, как извлекать их, стараясь не повредить оболочку. Лина, кажется, делала это впервые, но я показывал ей, куда резать. В итоге мы вынули две полупрозрачные сферы, у одной был дымчатый оттенок, а у другой — золотистый налёт.

Я понимал, что их ценность особенно высока, ведь в некоторых городах за такие сферы дают целое состояние: их используют для создания высокоуровневых амулетов или редких магических устройств.

Окончив работу, мы отошли от окровавленных туш и сели на валун, тяжело дыша. Оба были перепачканы кровью и внутренностями монстров, так что вид у нас ещё тот. Но оба были удовлетворены: мы справились и теперь можем получить неплохую награду.

— Фу, как же это мерзко, — простонала Лина, разглядывая свои запачканные руки. — Но зато… смотри, — она подняла сферы, которые спрятала в тряпичный мешочек. — Это и всё остальное тысяч на триста-четыреста потянет, минимум. И это не считая того, что барон должен заплатить.

— Да, если барон не обманет, то будем в хорошем плюсе, — я быстро оглянулся. — Давай свалим отсюда поскорее.

Она поднялась, поправляя свою сумку. Я тоже поднялся, готовый к выходу. Внутри нарастало приятное чувство завершённости: сейчас мы сдадим работу барону, получим оплату, и я, наконец, смогу расплатиться с Линой. А дальше — посмотрим, что судьба подкинет.

— Идём, — сказал я.

Мы двинулись по крутому склону. Над скалами разливалось предрассветное небо, постепенно светлеющее. Где-то вдалеке ухнул филин, а потом всё стихло. Было впечатление, будто сама природа затаила дыхание.

Добравшись до мотоцикла, я запустил мотор и, тихонько шурша по гравию, выехали на дорогу. Лина не жаловалась — видимо, утомилась настолько, что ей было не до критики моего «драндулета».

Качаясь на ухабах, мы всё-таки добрались до Бологого. За всю дорогу не проронили ни звука. Наконец, мы остановились у ворот имения Корвина. Охранники, увидев нас в таком заляпанном состоянии, сначала скривились, но затем уступили дорогу.

— Барон ждёт вас, — выдавил один из них, будто сам не верил, что мы вернулись живыми.

— Отлично, — бросил я.

Мы пошли через двор. Лина держала сумку так, будто боялась, что у неё вырвут её богатство прямо из рук. Я тоже почувствовал лёгкое беспокойство: что-то в тоне охранника было странное. Слишком быстро нас пропустили, без обычных расспросов.

Когда мы вошли в центральный зал, барон, казалось, был уже наготове. Он стоял перед камином, опираясь на трость, и смотрел на нас как ястреб, высматривающий жертву. Его глаза блеснули, когда он увидел наши окровавленные одежды и сумки с трофеями.

— Вернулись, значит, — сказал он холодно. — И даже принесли доказательства.

Я кивнул, бросив сумку на стол, откуда выкатился глаз Граксала, ещё покрытый кровавыми потёками.

— Дело сделано, барон, — произнёс я. — Шламник и Граксал мертвы.

Он посмотрел на трофеи: видно было, что внутри у него всё переворачивается при виде этих омерзительных кусков плоти. Но он деланно сохранял невозмутимость.