«Себастьян, ты думаешь, что сломал меня? — пронеслось в разуме отчаянное. — Ты лишь делаешь меня сильнее. Скоро ты поймешь, что тебе не следовало жениться на мне.»
Щека горела, но вместе с болью внутри меня разгоралось пламя решимости. Он не просто заточил меня здесь, он заточил свое безоблачное будущее. Теперь этого будущего у него не будет…
* * *
В комнате стояла мёртвая тишина, прерываемая лишь скрипом ветра за окнами. Свет в коридоре за дверью давно погас, а слабое сияние луны едва пробивалось сквозь плотные шторы. Я сидела на кровати, ощущая, как пустота в желудке становится невыносимой.
Еду за целый день никто не принёс. Казалось, весь дом забыл о моём существовании. Голоса, которые обычно доносились из коридора, стихли, будто все слуги решили обходить эту часть поместья стороной.
Это был приказ Себастьяна. Я могла поклясться, что он не только запер меня здесь, но и велел всем игнорировать моё присутствие.
Я сжала кулаки, заставляя себя не поддаваться панике. Нет, я не буду умолять. Не буду кричать, чтобы меня услышали. Пусть он думает, что я сломлена. Пусть радуется своей мнимой победе.
Ты ещё не знаешь, на что я способна, Себастьян!
Когда наступила ночь, голод превратился в тупую, ноющую боль. Я поднялась с кровати и подошла к двери. Пальцы с трепетом коснулись холодной металлической ручки.
Закрыв глаза, я глубоко вдохнула, сосредотачиваясь на замке. В голове ярко всплыла его форма — замочная скважина, ключ, торчащий снаружи. Представила, как ключ поворачивается, медленно и уверенно.
Что-то заструилось внутри меня — горячее и густое, словно расплавленный металл. Никогда еще не ощущала ничего подобного. Я начинаю познавать новые грани своего дара?
Направила все мысли и чувства её к замку, чувствуя, как податливая сила всё охотнее подчиняется моей воле.
Механизм замка сопротивлялся. Казалось, он был живым и упрямым.
«Давай же,» — прошептала я, стиснув зубы.
Щелчок.
Мелодичный, тихий звук заставил меня вздрогнуть. Я открыла глаза и с трепетом надавила на ручку. Дверь поддалась.
Сделала шаг вперёд, выходя в тёмный коридор. Свобода обрушилась на меня, как глоток свежего воздуха.
«Ты проиграл, Себастьян, — мелькнула мысль. — Даже твои замки не удержат меня.»
* * *
Я шла по коридору, стараясь ступать как можно тише. Дом был погружён в сон. Изредка доносился треск дров в каминах где-то внизу, но больше ничего не нарушало тишину.
Добравшись до малой кладовой, я остановилась перед тяжёлой дверью. Она открылась с лёгким скрипом, и я вошла вовнутрь.
Воздух здесь был прохладным и тяжёлым, пахло дубовыми бочками, старым вином и пылью. Полки вдоль стен были заставлены бутылками со спиртным. Некоторые были аккуратно запечатаны воском, другие закрыты деревянными пробками.
Я достала из-за пазухи мешочек с магически заряженной травой.
* * *
Лекарь-путешественник научил меня не только лечить, но и… немного калечить. Однажды вечером он выпил слишком много настойки, которая подействовала на него, как горячительное, и у старика развязался язык. Он поделился тем, как в свое время побывал на войне, где регулярно устраивал диверсии своим врагам, отравляя воду лекарствами. С его помощью была выиграна не одна битва.
Кроткая послушница же, открыв рот, слушала его запретные откровения и жадно внимала. В ее памяти отложилось абсолютно всё — каждое его слово.
Я хранила эти знания в глубине памяти… на всякий случай. И этот случай настал…
С каждой бутылкой спиртного в этой кладовой я действовала осторожно. Щепотка травы отправлялась в горлышко, едва заметно оседая на поверхности вина. Я знала, что её действие не сразу бросится в глаза, но, когда Себастьян начнёт пить из этих бутылок, его тело поддастся слабости, которая заставит его лежать в постели не одну неделю.
Те бутылки, которые были запечатаны воском, я не трогала. Скорее всего их оставляли для особых случаев, и вряд ли бы стали откупоривать сейчас…
— Себастьян, ты заставил меня страдать. Теперь почувствуешь на себе, каково это, — шепнула я, заканчивая свою работу.
Когда последняя бутылка была обработана, я оглядела кладовую. Всё выглядело так, как и раньше, ни единого следа моего присутствия.
Вернулась в комнату на цыпочках, избегая любой возможности быть замеченной. По пути забежала на кухню, где набрала немного еды и воды, чтобы пережить ближайший день.
Замкнув дверь снова с помощью магии, я опустилась на кровать, чувствуя, как усталость охватывает тело. Завтра начнётся новый этап в моей битве.
— Первый ход сделан, Себастьян— прошептала я, погружаясь в глубокий сон. — Надеюсь этот будет как минимум шах…
* * *
Утро наступило быстро, и вместе с ним родились слухи.
Я стояла у двери, прислушиваясь к голосам слуг, доносящимся из коридора.
— Странно, — говорила одна из служанок. — Уже скоро обед, а хозяин так и не появлялся.
— Может, он… до сих пор развлекается с дамочкой? — хихикнула другая. — Господин у нас ненасытный, это всем известно…
— Нет-нет, — перебила третья. — Там что-то не так. К ним стучали, а они не отвечают. Только какие-то звуки доносятся… будто мычат.
— Мычат? — переспросила первая и прыснула. — Так значит он точно занят! Наверное, на сей раз бабенка хозяину попалась что надо: заставляет его мычать всю ночь и почти до обеда!
— Не знаю, не знаю… — с сомнением проговорила ее собеседница. — Не нравится мне всё это. Как бы нам не досталось из-за какого-нибудь недосмотра…
Они переговаривались ещё несколько минут, пока звук их шагов не растворился в тишине.
Я усмехнулась. «Мычат, говорите? Ну конечно, мычат. Но не по той причине, о которой вы подумали».
На сердце стало легче. Мой план работал. Себастьян, похоже, весь вечер и ночь пил, не подозревая, что с каждым глотком приближает себя к краху.
Я подошла к окну. Сквозь него виднелись двор и стайка слуг, бродящих по утренним делам.
У меня есть, как минимум, неделя, чтобы подготовиться к следующему этапу битвы…
Глава 22
Начало собственного дела
В поместье царила гнетущая тишина. Слуги, затаив дыхание, шептались в углах, перемывая косточки хозяину и его любовнице. Никто не осмеливался постучать в спальню Себастьяна. Однако к обеду напряжение достигло пика: когда стук в дверь вновь остался без ответа, одна из служанок решилась войти.
Картина, которую она увидела, заставила её взвизгнуть. Себастьян и его любовница лежали на полу, бледные и безжизненные, оба полностью обнажённые. В воздухе витал запах вина и ещё чего-то неприятного. Любовница лишь слабо застонала, открыв мутные глаза. Слуга, стоявший позади служанки, поспешно захлопнул дверь и побежал за лекарем.
Через полчаса в поместье прибыли двое лекарей — пожилой мужчина и молодая женщина — его помощница. В сопровождении всё тех же перепуганных слуг они вошли в спальню. Один взгляд на голые тела на полу вызвал у мужчины раздражённый вздох. «Опять пировавшие отравились», — буркнул он.
Лекари принялись за осмотр, пока слуги, дрожа от любопытства и страха, шептались в коридоре. Они были уверены, что это Божья кара за разгульную жизнь хозяина.
Молодая лекарка, склонившись над Себастьяном, едва заметно скривила губы.
— Явных признаков отравления нет, — сказала она. — Но состояние угрожающее. Придётся вывести их из этого состояния с помощью очищающего эликсира и травяных обёртываний.
Новая волна сплетен пронеслась по поместью. «Ты видела, как они лежат? Прямо на полу! Вот позор-то!» — шептала одна служанка другой. «А я слышала, что они оба будто заворожены были, а вдруг это какое-то колдовство?»…
* * *
Следующее утро было морозным и серым. Я стояла у окна, наблюдая, как первые лучи восходящего солнца пробиваются сквозь заиндевевшие деревья. Где-то вдалеке раздавался скрип телеги, но в доме царила мёртвая тишина.
