Повелитель огня II (СИ) - Опсокополос Алексис

Нужна была опора. Приметив лежащую на склоне возле тропы вывороченную с корнем старую, засохшую сосну, я объявил небольшой привал. Ясна с Добраном тут же плюхнулись на траву, а я направился к дереву. Подошёл, выбрал подходящую ветку — сухую, но крепкую, почти прямую, толщиной с черенок от лопаты. Потрогал её, убедился, что не трухлявая.

Достал меч, отрубил ветку, отсёк лишние сучья, стесал кору там, где она отслаивалась, и заострил нижний конец, чтобы удобнее было втыкать в грунт. Проверил вес: не слишком тяжёлая, но надёжная. И в руке лежала удобно. Быстро сделал ещё одну такую же для Ясны и чуть поменьше — для Добрана. Вернулся к своим спутникам, выдал им наспех сделанные посохи и сказал:

— Опирайтесь на палки, переносите часть нагрузки на руки, а то ноги с непривычки от долгой ходьбы в гору так устанут, что завтра вообще не сможете идти.

Ясна с Добраном кивнули, взяли палки, и мы продолжили путь. Идти стало значительно легче, хоть скорость немного и замедлилась. А примерно через час тропа сузилась настолько, что идти по ней стало неудобно — одна нога постоянно норовила соскользнуть. Хорошо хоть внизу была не пропасть, а просто крутой склон — в случае падения можно было прокатиться несколько метров, но всё же вскарабкаться назад.

В какой-то момент Желток начал выражать недовольство и отказываться идти. Понять его было можно. Мы, люди, еле шли по узкой тропе, а ему места требовалось намного больше. В итоге пришлось его чуть ли не силой заставлять идти дальше — скорость снизилась ещё сильнее.

Но деваться было некуда — не возвращаться же. Хотя и такая мысль меня время от времени посещала. Но всё же, преодолевая соблазн вернуться, ругая осыпающуюся под ногами тропу и уговаривая Желтка, мы преодолели совсем уж узкий участок, и тропа снова немного расширилась. А ещё через час уверенного и крутого подъёма она уткнулась в другую тропу или, скорее, горную дорогу — узкую, но утоптанную. И эта дорога расходилась в разные стороны, словно огибала скалу. Можно было пойти на запад и на восток. Разумеется, мы двинулись на восток.

Так как мы обходили гору, то уклон уменьшился, практически исчез, но зато через какое-то время по правую руку появилась пропасть. Самая настоящая, в которую даже смотреть было страшно. А нам нужно было не просто смотреть, но ещё и идти вдоль этой пропасти неизвестно сколько. И упирающегося гусака за собой тащить.

Но мы всё равно пошли. Через какое-то время даже привыкли и к пропасти, и к осыпающимся в неё из-под ног камням. Даже Желток привык: он всё ещё недовольно фыркал, но шёл.

Как долго нам предстояло шагать вокруг скалы, я не представлял. Но очень надеялся, что до наступления темноты нам всё же удастся выйти на широкое место, где можно будет найти дрова и развести костёр.

Ещё через час горная дорога немного расширилась. Пропасть никуда не делась, но нам теперь не нужно было идти по самому её краю — это радовало. А спустя ещё какое-то время мы подошли к пещере. Заметили её по странному излому скалы: будто кусок горы срезали прямым ударом гигантского ножа. Сперва я подумал, что это просто ниша, углубление в скале, но затем увидел темноту — плотную, неподвижную, без просвета.

Мы подошли к входу. Края его были неровные, как обломанные. Высота пещеры у входа была не менее трёх метров. Я зашёл внутрь примерно на пару метров. Воздух в пещере был прохладный, неподвижный, не сквозило. Дальше идти я не стал — было неприятно, мало ли что могло там меня ожидать.

— Ты хочешь здесь заночевать? — спросила меня Ясна.

— Рановато ещё для ночлега, — ответил я. — И чтобы ночевать в пещере, её сначала надо обследовать. Не удивлюсь, если окажется, что в глубине живут мглецы, и сейчас они спят. Хотя если пещера небольшая, и в ней никого нет, то переночевать внутри будет безопаснее, чем под открытым небом. Но костёр в любом случае нужно будет развести, а дров я поблизости не вижу.

— Значит, идём дальше?

— Да, ещё слишком рано для остановки на ночлег.

И мы отправились дальше. Дорога снова сузилась и превратилась в тропу шириной чуть больше метра. Шли вдоль отвесной стены. Слева — голая скала, уходящая вверх, почти без уступов. Справа — обрыв, резкий, без какой-либо растительности на склоне. Я шагал первый, за мной — Добран с гусаком, Ясна замыкала. Шли осторожно, стараясь каждый шаг ставить как можно ближе к скале. Палками проверяли прочность дороги там, где она казалась подозрительной.

Снизу из пропасти доносился тихий непрерывающийся шум — видимо, по дну ущелья текла река, а может, где-то неподалёку находился небольшой водопад. В какой-то момент я заметил, что этот шум перекрыл другой звук — необычный и незнакомый. Казалось, будто совсем рядом что-то громко шелестит.

— Слышите? — спросил я.

— Да, — ответила Ясна.

Звук усиливался и шёл сверху и справа. Я поднял голову, и дыхание у меня перехватило. Из-за соседнего горного склона вылетело…

Я не знал, что это было, но выглядело это чудище серо-коричневого цвета с оливковым оттенком жутко. Размах крыльев у него был метров десять — пятнадцать, точнее определить было сложно. Тело массивное, шея длинная, изогнутая, морда вытянутая, пасть раскрыта — ряд бритвенных зубов был виден издалека, хвост держал баланс, изгибаясь следом за крыльями. От одного вида этого монстра мороз пробегал по коже.

Казалось, он летел мимо нас. Летел практически бесшумно — его крылья издавали лишь тот необычный шелест, похожий на шёпот, что привлёк изначально моё внимание. И по этому шелесту-шёпоту я сразу догадался, кто это. И понял, что своё имя он получил не просто так.

— Шептокрыл, — негромко произнесла Ясна, подтвердив мою догадку.

Я затаил дыхание и непроизвольно вжался спиной в склон. Ясна с Добраном тоже замерли, даже Желток, казалось, сжался и пригнул шею. Очень уж всем хотелось, чтобы чудище пролетело мимо.

— Мне кажется, он нас не видит, — прошептала Ясна.

— Пока не видит, — заметил я. — И то не факт.

Словно в подтверждение моим словам шептокрыл изменил угол полёта, резко подался вбок и начал разворачиваться, делая широкий полукруг. Он немного поднялся, будто осматривал местность, а потом резко повёл крылом, и вся туша плавно, почти лениво, опять изменила траекторию. Морда склонилась вниз. Он что-то уловил. Почувствовал. Или увидел. И полетел в нашу сторону. Не прямо на нас, а по дуге, но сомнений не было — он нас заметил и летел к нам. Не спеша, будто знал, что деваться нам с этой тропы некуда.

— Увидел, — с невероятной тоской в голосе произнёс Добран.

— Назад в пещеру! — скомандовал я. — Быстро!

— А если… — начала было Ясна, но я её резко оборвал.

— Разговоры в строю! — рявкнул я, вспомнив своего сержанта. — Бегом в пещеру!

Повторять больше не пришлось: юная княгиня быстрым шагом направилась к пещере, Добран с Желтком — за ней, а я ненадолго задержался, чтобы прикинуть, успеем ли добежать до укрытия или надо прямо сейчас разжигать факел, чтобы хоть как-то попытаться защититься. Однако, по мере приближения к нам шептокрыла, стало понятно: от такого огромного чудища факел не спасёт.

Отступали мы быстро — насколько позволяла тропа. Камни под ногами осыпались, каждый шаг требовал точности, но мы практически бежали — другого выхода у нас не было. После того как прошли опасный участок, побежали по-настоящему. И бежать стоило — гигантский ящер стремительно приближался — его тень уже скользила по скале. Времени, чтобы добраться до укрытия, у нас почти не осталось.

Однако к нашей радости шептокрыл зашёл ещё на один небольшой круг, чтобы набрать высоту и спикировать на нас. Это нас и спасло, подарив дополнительную минуту. Когда мы подбежали к пещере, ящер уже нёсся на нас по прямой: крылья раскинуты, тело неподвижно, только редкие корректирующие движения — левее, правее, ниже. Шея вытянута вперёд, челюсти приоткрыты. С каждым мгновением расстояние между нами сокращалось.

Но мы успели. Мы добежали-таки до пещеры и заскочили в неё. Ясна — первая, затем Добран с гусаком, и в последнюю секунду — я. Забежал, сразу же прижался спиной к стене и ощутил всем телом, с какой силой шептокрыл ударил когтями по краю пещерного входа, надеясь меня ухватить. Чуть-чуть не дотянулся. Камни у входа задрожали, а один из обломков скатился внутрь и перекатился к моим ногам. Я выдохнул, утёр со лба проступивший пот и сел на землю, опершись спиной на стену пещеры.