Повелитель огня II (СИ) - Опсокополос Алексис

Дул прохладный горный ветерок, потрескивали ветки в костре, на быстро потемневшем небе появились первые звёзды. Я никогда не был силён в астрономии и не знал названий большинства звёзд, планет и созвездий, видимых на небе невооружённым глазом, но Венеру, Большую Медведицу и Полярную звезду найти мог. И в этом мире они были на привычных местах. Значит, он был копией не только моей прошлой планеты, но и всей моей прошлой вселенной. Явно не полной копией, но всё же. Удивительно.

Снова накатили воспоминания о прошлой жизни. Дико захотелось, чтобы всё, что меня окружало, всё, что со мной произошло с момента, как я лёг на стол у профессора, оказалось сном. Чтобы я вот прямо сейчас проснулся, и старик сказал мне, что эксперимент не удался, никаких суперспособностей у меня не обнаружили, и я могу идти домой. Именно так — не обнаружили. Я уже был сыт по горло магией и чудесами. Я оценил всю прелесть своей прошлой жизни, где мне вполне хватало бытовых чудес: микроволновки на кухне, навигатора в телефоне, интернета. Больше не нужно. Наелся. Никаких сверхспособностей.

Захотелось проснуться, позвонить жене, спросить, как там дети, удостовериться, что с ними всё хорошо, договориться забрать их завтра на весь день — благо каникулы, а потом поехать домой, принять горячий душ, достать из холодильника холодное пиво и включить футбол. Пусть даже в записи. Или хороший фильм. И расслабиться. Хотелось испытать то забытое чувство безопасности и уверенности, что никто не хочет тебя поймать и убить.

Но к сожалению, я не спал.

Вздохнув, я посмотрел на летающего над нами мглеца, на свой меч, на костёр. Это не сон, это реальность, это моя новая жизнь, и мне предстояло её жить. И очень хотелось этот процесс максимально продлить.

Вернулся Добран, они с Ясной набросали в огонь ещё веток, чтобы наверняка, и принялись собирать дрова на ночь. Я им не помогал, так как был всё ещё слаб и берёг силы на случай нападения мглецов. А те уже вовсю патрулировать окрестности. Изредка то по одному, то небольшими группами подлетали к нам, кружились над костром и улетели. Спускаться и нападать не рисковали — видно было, что боятся огня.

Вчерашние, видимо, начав охоту до того, как я развёл огромный костёр, впали в азарт и потом уже ничего не боялись и не убегали от огня, пока я не стал им швыряться. Но в обычном не разъярённом состоянии мглецы проявляли благоразумность и к пламени не лезли.

Однако меч я держал наготове. И два факела. — последние. Утром ещё сделал их, но не поджигал, берёг. Глупо, конечно, вышло, что мы сунулись в горы без достаточных запасов провизии и заготовок для факелов, но что случилось, то случилось, что уж теперь. Намного сильнее меня напрягала ситуация с моим состоянием. Я даже примерно не представлял, когда ко мне вернутся силы.

Потихоньку Ясна с Добраном притащили кучу дров, сложили их у костра, и мы договорились, что кто ночью будет просыпаться, тот и будет подкидывать по мере необходимости. После этого Добран отправился спать. Он улёгся возле гусака, прижавшись к его тёплому боку. Ящер был не против. Желток вообще оказался молодцом и тоже привык к огню. Побаивался его, конечно, но убежать от костра больше не пытался. И в двух-трёх метрах от огня вполне спокойно ложился спать.

Нам с Ясной тоже стоило последовать примеру мальчишки и ящера, подъём панировался ранний. Но юная княжна, похоже, спать не собиралась. Она подсела поближе ко мне, обхватила колени руками и невероятно трагичным голосом произнесла:

— Это так ужасно.

— Что именно? — уточнил я. — У нас столько всего произошло за последнее время, что я сразу и не пойму, о чём ты.

— О том, что дядя хотел тебя убить, а меня отдать чермянским кровопивцам. До сих пор не могу в это поверить. И ведь в глаза смотрел, улыбался, обещал помочь.

— Да, дядя твой — та ещё гнида лицемерная, — согласился я. — Прям чесались руки его придушить.

— Но ты этого не сделал.

— Не сделал.

— А может, зря. Может, стоило его убить.

— Ясна, я не убийца, я не могу просто взять и убить человека.

— Но ты же убил того, в опочивальне.

— Я защищался. Неужели ты не понимаешь, что одно дело — убить пришедшего ко мне ночью с кинжалом и совершенно другое — казнить связанного и безоружного? Да и детей его стало жалко без отца оставлять.

— Ты меня удивляешь, Владимир. Ты какой-то… — Ясна замолчала на несколько секунд, подбирая слова. — Не такой, как все.

— Все люди разные.

— Но ты совсем другой. И дело не в том, что ты можешь гореть диким огнём, это неважно. Ты вернулся за мной, спас меня, рисковал жизнью, а ведь я для тебя никто. И потом, вместо того, чтобы идти к себе домой, ты повёл меня к дяде. Ты спас Добрана. Это тоже было очень опасно, и у нас теперь из-за этого прибавилось проблем, но мне кажется, что ты всё равно об этом не жалеешь.

— Не жалею, — подтвердил я.

— И дядю не убил. Ты очень добрый. Даже я хотела его убить, а ты его пожалел.

— Ну, пожалел я, положим, не твоего дядю, а его детей, — уточнил я. — Да и что бы нам это дало?

— Не знаю, — Ясна развела руками. — Просто месть.

— А я знаю. Твой дядя — удельный посадник, он служит Велиславскому князю. Как думаешь, этот князь обрадуется, когда узнает, что убили его посадника?

— Не обрадуется.

— Более того, он потребует выдачи убийц. И вот нужны моему отцу эти проблемы? Нас ловят чермяне и огневики, зачем добавлять к этому списку ещё и ветличей?

— Ты прав. Ты очень умный.

Юная княгиня вздохнула, а потом обняла меня, прижавшись всем телом — не как девушка, а, скорее, по-детски, как прижимаются к кому-то более взрослому и сильному, чувствуя, что этот человек тебя защитит. Ясна сильно ко мне привязалась. Но где та грань между обычной человеческой привязанностью и девичьей влюблённостью? Ясне было всего шестнадцать лет, по местным меркам она была уже взрослой, формально уже даже замужней женщиной, но по факту — совсем ещё девчонкой.

И я её воспринимал именно так, потому что внутри я был тридцатипятилетним пожарным из Питера, у которого в другом мире росла четырнадцатилетняя дочь — чуть ли не ровесница Ясны. Но юная княгиня видела меня совсем другим — молодым, умным, красивым и отчаянно храбрым.

— Знаешь, Владимир, мне иногда кажется, что ты не из Велиграда приехал, — неожиданно заявила Ясна. — Мне кажется, что ты вообще не из Девятикняжья.

— А откуда? — немного растерявшись, спросил я.

— Из далёкой-далёкой галактики, — ответила Ясна, рассмеялась, прижалась ко мне ещё сильнее и негромко добавила: — Мне так повезло, что ты у меня есть.

Глава 10

Проснулся я с первыми лучами солнца. Сразу же взглянул на костёр — пламя поднималось от земли более чем на метр. Значит, кто-то из моих спутников недавно просыпался и подбросил дров. Но сейчас и Ясна, и Добран крепко спали. А вот гусак уже был на ногах — он неспешно щипал траву вокруг себя, докуда позволяла привязь.

Мглецов в небе не было, видимо, уже залегли спать до вечера. Значит, можно было выдвигаться в дорогу — не стоило терять драгоценное время.

— Подъём! — громко произнёс я вставая.

Поднялся и замер. И с радостью отметил, что в теле не осталось ни сковывающей тяжести, ни усталости — словно сутки проспал или зелье какое-то чудотворное выпил. Сразу спросонья я этого не заметил, но теперь — да. Для проверки сделал наклон, приседание, поворот, прыжок. Мышцы работали чётко, дыхание было ровным. Силы вернулись в полном объёме, и это не могло не радовать.

— Что с тобой, Владимир? — спросила Ясна, проснувшись и заметив мои приседания-прыжки.

— Зарядку делаю, — ответил я. — Полезно, между прочим. Давайте вставайте! Быстро перекусим и в дорогу. Ко мне силы вернулись, поэтому сегодня будете на Желтке по очереди ехать. Надо ускориться по максимуму, у нас еды осталось на завтрак и обед. Если к ужину не выйдем на какую-нибудь деревню или город, то придётся охотиться. Хотя я вообще не представляю, на кого. Я, кроме мглецов и мелких птиц, никого не видел за весь наш путь в горах.