Десять тысяч стилей. Книга четырнадцатая (СИ) - Головань Илья

Сначала Волк думал, что сделает всего час иллюзии. Это уже казалось большим достижением: было пять секунд, а стал целый час. Но стоило Ливию доделать иллюзию, как он решил, что часа недостаточно. Куда солиднее звучал срок в одни сутки.

Незаметно пролетели все два месяца. Без остановок ковыряясь в иллюзии, Ливий продолжал делать новые руки и направлять ярь в тело. Когда срок прошел, Волк потратил еще одну неделю. Ее как раз хватило, чтобы завершить все — и руки, и иллюзию.

Площадь Сибу Болэй была живой. Люди вокруг Волка ходили, общались друг с другом и спорили. Кого-то задерживала стража, а кого-то несли в паланкине, избивая чернь бамбуковыми палками. Тысячи жителей Сибу Баолэя приходили на утреннюю тренировку стиля Мирной Руки, а потом расходились по своим делам. Но каждый человек на площади обходил небольшой островок в самом центре, ведь именно там сидел Ливий.

Целый день на площади — от утра и до утра. Завершив свою титаническую работу, Волк сел в позу для медитации, чтобы расслабиться и привести циркуляцию яри в теле к спокойствию. На это ушли ровно сутки, и стоило иллюзии описать круг, как Ливий махнул рукой — и развеял свой труд последних двух месяцев.

— Вот и все. Жалко убирать, но даже Тюремщику не стоит видеть иллюзию Сибу Баолэя из прошлого.

Поднявшись на ноги, Ливий окутал себя образом. С ярким свечением стали появляться руки, и со стороны это было похоже на раскрывающийся веер. Всего дополнительных рук было шестьдесят — и Волк достиг в этом своего предела.

Но куда важнее было то, что Ливий добрался до предела генерации.

— Приток яри в теле остается на одном уровне.

Энергия выделялась из кожи, окутывая Волка в защитный слой. Так было и раньше, но теперь защита была многослойной — ярь покрывала тело дважды.

— Даже не верится, что прошло почти два года.

Тренировка трех рун, Монах-Император, создание рук для Томона, Сошедшего на Землю — Ливий раздал себе много козырей. Но настало время перейти к главному блюду.

Ведь с пределом генерации можно было воспользоваться Триумфом.

— Я так долго к этому шел. Первый Триумф я получил еще от Сильнейшего, Триумф Трех Солнц. А Триумф Стальных Небес — от Феликса, который сдерживает Мироеда Ма на Востоке. Жаль, что можно владеть только одним Триумфом.

Однажды Мудрейший сказал, что Триумф Стальных Небес подойдет Ливию гораздо больше, чем Триумф Трех Солнц. В словах своего учителя Волк не сомневался, а когда получил оба Триумфа, понял, что Мудрейший был прав.

Закрыв глаза, Ливий погрузился в себя. Он давно не делал этого, сосредоточившись на реальности. Когда Волк открыл глаза, он уже сидел в мире Божественной медитации.

— Как дела, братан? — спросил олень.

— Да так, потихоньку. То одно, то другое, — пожал плечами Ливий. — Как сам? Как дети?

— Отлично, пасутся.

Глубокомысленно кивнув, Волк взлетел в небо. С высоты птичьего полета можно было увидеть мир Божественной медитации целиком — и он увеличился с последнего раза.

— Степь, а за ней пустыня. О, слева лес. А вдалеке… Море. Похоже на то.

В отдельных местах, без какого-то порядка, стояли «воспоминания». Это были строения из прошлого, и здесь можно было найти все, что отразилось в душе Волка. Дом мельника Хорхо, сгоревший бордель «Синяя Роза», ворота Сильнара, бараки из Школы Камня и другие здания, в которых Ливий жил.

— Сейчас не до этого.

Волк спустился обратно. Мир Божественной медитации разрастался вширь, но вот вверх — нет. Да и куда? Небо есть, птицы летают, что еще надо?

— Небо — это ключ ко всему. Здесь и должен быть Триумф.

Протянув вперед руки, Ливий замер. Он знал, какой Триумф ему подходит. Знал, что от Триумфа Трех Солнц придется отказаться. И все же Волк колебался.

— Решено.

Небо, до этого совсем чистое, начало меняться. Появились облака, которые из белых быстро стали серыми, а потом и черными. Казалось, что начинается буря, и животные начали разбегаться, прячась от дождя.

Но это было только началом.

«Это мой мир. Я управляю им. И я должен создать „потенциал“ этого мира», — думал Ливий, стараясь не упустить ни одной детали.

Раздался звук грома, но молний не было. Вместо этого в небе появился росчерк, будто оставленный мечом. Громыхнуло снова — и еще один росчерк. Сила Божественной медитации рубила небеса, а ладони Ливия медленно сжимались, усиливая давление.

Раздался чудовищный грохот, и небо усеяли тысячи разрезов. Тогда Волк сжал кулаки. Все прекратилось.

— Готово.

Теперь небо было окрашено в цвет стали. Триумф, который, возможно, разрабатывали десятилетиями, Волк применил всего за минуту — и это удивляло и поражало. Взмахнув руками, Ливий вернул небу голубизну и солнечный свет. Для Божественной медитации ничего не поменялось. Жизнь быстро вернулась в прежнее русло, цветы вновь распустились, а животные вышли из укрытий. Но стальные небеса никуда не делись.

«Они просто выше, чем обычные», — подумал Ливий.

Для реального мира это было невозможно. В Божественной медитации солнечный свет находился под стальными небесами, ведь никакого солнца на самом деле не существовало. Да, светило двигалось по небосводу, согревало и освещало землю. Вот только солнце в Божественной медитации было всего лишь декорацией. Масляный фонарь, закрепленный на деревянном небосводе — прямо как в театральных постановках.

— Триумф Стальных Небес готов. Но пока он бесполезен.

Божественная медитация — внутренняя сила каждого идущего. Например, Ливий мог искупаться в озере, чтобы восстановиться. Приготовить блюдо из местных продуктов, чтобы получить эффект, схожий с алхимией. Груши и вовсе давали огромный объем энергии, который почти невозможно было получить в реальности.

Триумф был такой же силой, будто полученной из «ниоткуда». Причем самым пиком этой силы.

— Потенциал Божественной медитации, распыленный в небесах и лишенный порядка, нужно собрать и уплотнить. Как идея, звучит просто. Но сколько же десятков лет пришлось потратить, чтобы этого добиться?

В чем же суть Триумфа? Во-первых, он дает возможность пробиться через ограничения генерации. С Триумфом можно генерировать гораздо больше яри, и чем сильнее Триумф — тем больше внутренней энергии.

А во-вторых, каждый Триумф обладал своей особой силой.

— Интересно, кто первым создал свою технику — Сильнейший или Феликс. Триумф Трех Солнц создает в небе три светила. Они похожи на Марс, поэтому, в сложный момент боя, можно вызвать огромную взрывную мощь, что-то вроде невероятно сильной одноразовой атаки. Но применишь — и все. Годы уйдут на то, чтобы восстановить эту силу. И все же это невероятно. Возможно, в тот день, когда Хаос впервые вторгся в Сильнар, Сильнейший применил силу Триумфа Трех Солнц.

Возможно, именно такая огромная разрушительная сила подошла бы в бою против Хаоса. Но даже Сильнейшему не хватило ее, чтобы одолеть главу «Единства».

— Никакой техникой не сократить огромный разрыв между мной и Хаосом. Я просто должен стать сильнее, поэтому Триумф Стальных Небес мне так подходит.

Взлетев, Ливий направился вверх. Стоило ему пересечь невидимую черту, как показались стальные небеса, а голубое небо и солнечный свет остались снизу.

Верхнее небо оставалось безмолвным. Волк влетел туда — и оказался посреди серых облаков.

— Ого, — сказал Ливий, запуская руку в облако. Оно оказалось мягким, но плотным — почти как шерсть.

Облака клубились, будто дым или туман. В этом месте ничего нельзя было толком разглядеть, поэтому Ливию только и оставалось, что идти вперед.

«Триумф Стальных Небес заставляет идущего раскрыться полностью, развивает его всесторонне — умственно и технически», — вспомнил Волк слова, переданные Феликсом.

Ученик Мудрейшего, запертый на Востоке, «рассказал» о своей технике многое — и одновременно с этим не рассказал ничего. Ливий знал, что сможет стать сильнее, что сможет развиться, но как это произойдет, Волк даже не представлял.