Мир изменился. После Черного Прорыва ярь медленно начала слабеть, и спустя восемьсот лет идущие на уровне Великого Мастера или Просветленного остались в истории. Когда боевые искусства перестали быть ответом на любой вопрос, началась новая эра — эра науки.
Площадь стихла. Когда парад закончился, началось время ритуала.
— Восхваляем того, кто спас наш мир — слава Ливию Спасителю! — сказали солдаты и люди в толпе одновременно.
Ялум с улыбкой кивнула. Ей каждый раз было забавно это слышать. «Что сказал бы Ливий, увидев это?», — думала она в такие моменты.
— Восхваляем того, кто создал Вечный Альянс — слава Шодэсу Непокоренному!
После Черного Прорыва люди создали новый Альянс — ради мира и спокойствия. И Шодэс стал первым его главой. Уже не осталось идущих, кроме Ялум, кто бы знал, что многими технологиями в те дни поделилась «Искра», которую больше ничего не сковывало — эти знания вместе с костяком из «Опаленных» стали надежной опорой Вечного Альянса.
— Восхваляем второго главу Вечного Альянса — слава Диазу Разону!
Шодэса не стало четыреста лет назад, когда он пал в бою. В войне с Мироедом Ма сгорели тысячи жизней выдающихся идущих — Шодэс, Саади, да и многие «Опаленные» тоже. Главным стал Диаз, на тот момент глава всех разонцев Централа. Но и он не мог править вечно.
— Восхваляем третью главу Вечного Альянса — слава Алезии Огненной!
Шторы раздвинулись, и девушка шагнула вперед, поднимая в небо копье. «Ур-р-ра!», — прокатился рокот по рядам солдат, а толпа людей громко прокричала, приветствуя главу.
Правнучка Диаза и Бирэнны лучше всего подходила на роль главы Вечного Альянса. Но люди приветствовали не только ее, но и живую легенду, сильнейшую женщину Централа — Ялумиэль Агату Спиндус больше известную, как Ледяная Императрица.
«Наше время уходит, Ливий», — подумала она, совсем не глядя на людей. На другой стороне площади стояла пятидесятиметровая статуя мужчины. Его пронизывающий и мудрый взгляд пробирал до мурашек, а его лицо — доброе и волевое — заставляло сердца людей дрожать. На вытянутой вперед ладони мужчина держал шарик — это был Эмит. Только одному человеку могли построить такую статую, и в этом не было ни капли высокомерия.
«И я все еще тебя жду».
