Катнора. Сердце двух миров (СИ) - Кобзева Ольга

Истинная причина того конфликта так и не была озвучена. Нет, разумеется, формальный повод был, но он показался мне до обидного ничтожным. Разве из-за такого развязывают войны?

Драконы и эльфы – разные расы, с разной магией, поклоняющиеся разным Богам. Смешанные союзы нетипичны для этих рас. И вот как раз такой союз и стал поводом к войне. Ашр Нек’Соэр, один из приближенных Повелителя драконов во время визита в Норгрим совратил одну из эльфийских принцесс – прекрасную Нимродэль. Вроде бы даже девушка забеременела, но наверняка этого никто не знает.

Лориэн Илидан, жених той самой эльфийки потребовал смерти дракона. Нек’Соэра спешно вызвали на острова, конфликт пытались замять, но не тут-то было. В общем, погиб в итоге эльф. Началась война.

На мой взгляд, все, как обычно. Сильные мира, любого мира, выясняют отношения, а слабые расплачиваются за это своими жизнями. Война очень быстро сместила границы и перекинулась на Империю. Больше всего пострадавших оказалось как раз-таки из числа людей, причем тех, кто жил спокойно, растил детей, сеял поля, учился в Академии и видом ни видывал, слыхом не слыхивал ни о каких принцессах и приближенных драконах.

Глава 22

Старого вояку поначалу удивляла моя тяга к знаниям, к языкам, к чтению. Мэтр полагал, что знаниями я пытаюсь компенсировать отсутствие дара, а я не торопилась его разубеждать. Принимала помощь с благодарностью. Общалась с нестарым еще мужчиной шестидесяти лет с уважением и интересом.

Мэтр Молгран на свои шестьдесят никак не выглядел. Для простых людей такой возраст, наверное, близок к закату, но одаренные, благодаря магии, стареют позднее. Живут дольше, меньше болеют, практически не склонны к нарушениям зрения и прочим врожденным либо хроническим недугам. Однако, все это верно, если нет нарушения циркуляции магических потоков, что было, к примеру, со Стейсией. В ее случае недуг прошел сам, в десять лет дар сумел прорваться наружу.

Несмотря на выгорание, Львинтус Молгран оставался сильным и практически здоровым даже в своем возрасте. Я говорю про физическое здоровье, ведь смириться с выгоранием он так и не сумел.

Мэтр почти ежедневно занимался на полигоне, бегал вечерами, после того как Академия погружалась в тишину и безмолвие. Поздний вечер – единственное время, когда и я могла дополнительно позаниматься физической подготовкой. Не то чтобы я сама этого хотела, но без высокого уровня физического развития я могла легко вылететь из Академии даже после первого года обучения. Этой стороне развития студентов наставники уделяли не меньше внимания, чем прочим дисциплинам, причем с магически-одаренных учащихся спрос был гораздо выше, требования к ним строже.

Из всех одногруппников только Старс Тарий тоже занимался дополнительно. Не раз и не два мы сталкивались на полигоне. Не общались, максимум – кивали друг другу приветственно.

К слову, полигон вечерами вообще редко пустовал. Благодарю тому, что он разделен на сектора, на значительной площади вполне могли спокойно тренироваться учащиеся разных курсов и направлений, совершенно отличной физической подготовки.

Академия готовила несколько групп боевых магов. Это направление самое престижное, но и самое сложное. Девушек на нем не было, лишь крепкие парни с уровнем дара выше третьего. Они были теми, кто тоже регулярно занимал полигон до поздней ночи.

Боевики занимались с магистрами, такими же крепкими, чаще всего, потрепанными жизнью магами. Взрослыми, экономящими движения и слова, ценящими жизнь. Я не раз замирала в восхищении, глядя на слаженную работу боевиков. Чаще всего, сектор полигона, где проходили их тренировки, был накрыт полупрозрачным мерцающим куполом, в который то и дело прилетали разноцветные искры и всполохи.

Глядя на тренировку боевиков, рассказы мэтра Молграна о войне обретали еще большую яркость.

Старшекурсники редко обращали на меня внимание, а вот Старс, кажется, был знаком с некоторыми парнями третьего курса. По крайней мере, я замечала, что они общаются вполне дружески и даже вместе проходят испытания полосы.

Академия давала возможности, дарила шанс проявить себя, но была безжалостна к каждому, кто относился к учебе недостаточно серьезно. Студентов отчисляли довольно часто, и я не без оснований боялась попасть в их число.

Так что я до изнеможения занималась на полигоне поздними вечерами, а то и по ночам. Мэтр Молгран с готовностью рассказывал, какие испытания могут ждать студентов по окончании первого года и потихоньку готовил меня к ним.

Лишь от него я и узнала, что в конце первого года обучения всех студентов без исключения ждут испытания. Предполагать-то я и сама предполагала, но точной информации нам не давали. Это было в уставе Академии, ознакомиться с которым я догадалась далеко не сразу, занятая более важными, на мой взгляд, делами.

Также в уставе я, например, прочитала, что неодаренные студенты обязаны дважды в год проходить лекарское обследование и при обнаружении у них заболеваний, препятствующих обучению, их вполне могут исключить. Да, в этом обществе к больным и увечным не относятся снисходительно, скорее напротив, люди более жестоки к тем, кто не способен постоять за себя.

А вот одаренные студенты обязаны раз в год подтверждать свой уровень дара, проходя контрольные измерения. И если при поступлении эти замеры проводились приватно, то после никаких тайн – весь курс собирается вместе в том самом зале. Результаты измерений громко озвучивают и записывают на специальную доску.

Эта доска сопровождает студентов весь год. Своеобразное соревнование на лучшего студента, лучшую группу и лучший факультет. Весь первый год я тянула артефакторов вниз. Как бы я ни старалась, а нагнать знания, которые местные получали с малых лет, занимаясь с индивидуальными наставниками, за столь короткий срок я никак не могла.

Я думала, что отыграюсь в конце года, когда курс выстроится для контрольных измерений, ждала этого. Не могла ничего с собой поделать, то и дело представляла вытянувшиеся лица одногруппников, а еще магистра Остриуса, преподавателя основ магической науки, невзлюбившего меня, кажется, больше других.

Студенты гомонили, переговаривались между собой. Каждый строил догадки о том, насколько мог вырасти его уровень. Обычно рост составлял десятые части единицы за год, очень редко у кого скачок был б о льшим.

У меня было время изучить данные таблицы и убедиться в очередной раз, что восьмого уровня в Академии нет больше ни у одного студента. Да что там восьмого! Даже четвертый лишь у нескольких старшекурсников, выпускников этого года. Скрывать не буду, я ждала момента, когда смогу хоть в чем-то превзойти однокурсников. У меня даже кончики ушей горели в предвкушении триумфа.

Один за одним студенты стали подходить к измерительному кристаллу. Когда к артефакту шагнул первый – Радлир Олавар, артефактор, мой одногруппник, я на несколько секунд затаила дыхание, вспоминая свое первое измерение. Едва удержалась, чтобы не отойти в сторону от возможного выброса.

Однако ничего похожего на мое измерение не произошло. Радлир опустил ладони на кристалл, замер ненадолго, после чего отошел, пропуская вперед магистра, который должен был зафиксировать показания. Третий уровень.

Кристалл незначительно изменил цвет – вот и все, что произошло. То же самое было и со следующим студентом, и со следующим, и так далее. Понимаю теперь, почему магистр Фаэст не был готов к последствиям, которые наступили после моего первого измерения силы.

Я провожала взглядом каждого, кто подходил к артефакту, очередь двигалась быстро и вот-вот должна была подойти моя. Меня всю даже потряхивало от нетерпения. Я сжимала и разжимала кулаки, тихонько хмыкала про себя, провожая взглядом очередного «двоечника» или «троечника». Предвкушала реакцию всех этих снобов, когда они увидят мой уровень силы. Наконец-то я смогу утереть всем им нос!

- Катнора из клана Камнетесов! Катнора! Первый курс артефакторов!