Поместье для брошенной жены (СИ) - Белова Екатерина

— Ведьмино, — сурово подтвердила Лоте. — Уж сюда лет десять кто только не наезжал, а поместье-то не пускает. Знай стоит себе запертое. Уж его и взрывали, и ломали, и маги схему туточки строили, и все ушли утеревши слюни. Никому поместье не сдалось. Вот какое оно гордое. А вы не ведьма?

Я насмешливо подняла брови.

Еще никогда я так быстро не эволюционировала. Буквально месяц назад была скучной бонной с двумя детьми и таким же скучноватым мужем без перчинки. А теперь уже и до ведьмы поднялась. Того и гляди обольщу какого-нибудь принца, да пущу на органы.

Лоте, не переставая изрекать истины, ловко поменяла и подоткнула мне одеяло. Переодела сорочку и на удивление нежно обтерла лицо и плечи. Да помогла присесть в кровати и облокотиться на подушку.

— Не ведьма.

Лицо у Лоте вытянулось от огорчения. Наверное, ей очень хотелось, чтобы я оказалась ведьмой.

— Поместье-то вам открылось, — сказала она с упреком. — И животины у вас имеются, вона упитанные какие. Мы их в передней оставили, любо им в снегу валяться, а они, как наваляются, к вам лезут нос облизывать. Пусть живут там пока.

Морщинистые темные руки быстро сервировали столик, выкладывая омлет, тонко нарезанное мясо, хлеб, какие-то маленькие аппетитно пахнущие булочки и травяной чай. Малиной пахло так, что я боялась опозориться, слишком громко сглотнув слюну. Желудок у меня за период недельной спячки слипся в тряпочку, но не сдавался.

И плевать, что приличные вейры вкушают по утрам нежный творог с ягодами. Я собиралась съесть вообще все, что на стол поставили.

Сердце кольнуло запоздалым чувством стыда.

Как же так? Жизнь разрушена до основания, мои собственные дети отвернулись от меня, меня саму сослали аж на самый Север, в какое-то ведьминское поместье, а я бесстыдно думаю, какая у омлета корочка аппетитная. Как хорошо выпить чаю с малиной, вдыхая запах трав, хлеба и свежих одеял. Позволить поухаживать за собой это суровой доброй вее, которая считает меня ведьмой. Как следует поесть. Согреться в тепле. Полежать в постели, не думая ни о чем, как зверек, и слушая сказки про собственное поместье.

— Тут ведьмы жили? — подначила я Лоте.

Взяла осторожно горячий чай и отпила, чувствуя что-то сродни примитивному, чисто физическому блаженству.

— Ведьма, — строго поправила Лоте. — Красивая.… Вот прямо, как вы, только вся в парче, да золоте. Наши издаля видели, как она по саду гуляет и кот за ней громаднющий ходит. Черный, как медведь и глазищи светятся.

— А почему ведьма-то?

— Да ведь сад цвел, что на юге. Вся трава в цветах синих, на яблонях яблоки висят, а вейра ходит мимо, да не рвет. И старая потом стала, все покрывалом закрывалась, но наши глазастые, углядели, что морщины у ней пошли. И вейр к ней молодой приезжал, хорош собой был, аки солнышко. Девки наши деревенские чуть не передрались, кто молоко им носить будет, чтоб, значит, на вейра полюбоваться. Видели, как сидел он подле вейры и плакал. Вот так сидел.

Лоте отставила чайник и бухнулась на одно колено, спрятав лоб в ладонь. Я не выдержала, фыркнула насмешливо, но заинтересовалась:

— А потом?

— А потом померла, вейра-то. Израсходовала всю ведьминскую силу на цветы, да вейра очарованного. Померла она, и кот помер, и поместье закрылось совсем. Так и стоит уж лет десять с лишком все в снегу. Волки только ночами воют около, да мишки ходят.

Перед глазами стояла царственная старуха, прямая, как шомпол, в расшитом золотыми нитями платье, и молодой вейр, зачарованно ловящий каждое слово поймавшей его в свои сети ведьмы.

Стало быть, ведьма теперь я, поскольку сумела открыть поместье. Улыбка поневоле сползла с губ. Не хотелось бы дурной славы. Мне здесь два месяца жить, как минимум.

Дверь стукнула, и в комнату ворвался Берт, несущий на вытянутой руке связной камень, горящий синим. Сердце стукнуло в груди от радости. Если связной камень светится синим, значит, на нем есть сообщения для меня. Я не поскупилась, еще пару лет назад купила дорогостоящий артефакт, умеющий сохранять короткие записи.

Дрожащими руками взяла камень у Берта и коротко приказа:

— Лоте, Берт, оставьте меня ненадолго. Ты, Лоте, составь перечень продуктов и опись состояния кухни, а ты, Берт, осмотри дом. Если найдешь какие-то бумаги или документы, принеси мне.

Берт радостно отрапортовал и умчался сразу, а Лоте уходила с ворчанием, безостановочно что-то подтирая, убирая и складываю. Руки у нее без дела просто не умели находиться.

Едва клацнула защелка, поспешно сжала камень.

Первым было сообщение от Сальме, которая едва не плача перечисляла количество загубленных деревьев. Напор воды был так высок, что некоторые деревья вырвало с корнем, подмыло фундамент дома и полностью погубило сад. После короткого щелчка зазвучал голос Дафны:

«Мам, помнишь платье, вышитое жемчугом? Хотела надеть его на папину свадьбу, но не могу найти. Если вспомнишь, куда положила, черкни пару строк или свяжись по камню. Но лучше черкни, потому что.…»

Я с силой сжала камень, принуждая его перейти к следующему сообщению.

«Риш, нам нужно срочно встретиться, — голос Берна вибрировал агрессией даже на расстоянии в несколько тысяч миль. — Ты не подписала документы о неразглашении сведений об артефакторике! Чтобы приехала быстро в течение нескольких дней! Мы не можем работать с такими рисками!»

Его сообщение я прослушала до конца. После вернулась к началу и прослушала снова, и обнаружила, что не чувствую ни-че-го. Пусто. Ну просто говорящая отвертка Стругацких вместо человека. Человек, ради которого я, пожалуй, могла бы убить, всего за месяц превратился в попискивающую крысу.

Я, похоже, Золушка, которая не доехала до бала и выскочила замуж за собственного кучера. А в полночь с моим мужиком случился казус. Магия кончилась.

А ведь я с ним спала.…

Следующее сообщение было от свекрови. Та выходила со мной на связь только в случае драконьей бомбардировки и пила от меня успокоительное. Она так и не простила мне брак с обожаемым сынишкой. Вечно припоминала мне, что я разлучила их на три года, которые они не могли простить Берну наш мезальянс.

И чего она так сердилась, мелькнула вдруг на окраине сознания циничная мысль. Берт всего-то барон, к тому же не способный к обороту и не настолько обеспеченный, чтобы драконицы осаждали его на балах. Можно подумать я за императора замуж вышла и испортила родословную целому поколению принцев и принцесс грубой иномирной кровью.

К тому же мои дети как раз оказались способны к обороту, в отличие от остальных членов клана Кайш.

Сжала камень, и пространство заполнил елейный голос свекрови:

«Ариана, милая, мы не смогли найти свадебный гарнитур. Конечно, Гроцы предпочли дать свой, но свадьба будет длиться три дня, согласно традициям, и мы надеемся, что нам удастся…

Я снова сжала камень, вынуждая перейти к новому сообщению. К сожалению, оно тоже оказалось от свекрови.

Она нашла гарнитур!

Еще бы, ведь она мне его не дарила, я была недостойна носить связку полудрагоценных на тощей иномирной шейке. Конечно, последнего свекровь не сказала, только и знала, что бормотать о тончайших кружевах невесты, белых лилиях в волосах, и что у Берна просыпается дракон. Она так счастлива, и я тоже должна порадоваться за него.

Если я все верно поняла, последние сообщения были примитивной многоходовкой от свекрови, решившей попить у меня напоследок кровушки.

Камень завибрировал у меня в руках.

Я считала транслируемый магией код и с тоской вздохнула. Свекровь. Снова. Решила тяпнуть у меня кровушки в прямом эфире.

И ведь неплохая тетка, но свято уверенная, что на ее сына ковалась корона из полновесного золота и шилась мантия из солнечных лучей. Она не хотела видеть его обыкновенности, поэтому видела только мою.

— Вейра Кайш, солнечного полудня, — поздоровалась благочестиво.

— Здравствуй, милая, — сиропным голосом пропела свекровь. — Риш, девочка моя, а вот то платье с жемчугом которое ты надевала на прошлом году на презентацию подвески, где оно? Дафна так и не нашла. И малиновое платье, вышитое цветами, тоже не нашла. Куда ты их положила?