Гранатовая бездна Калиройя (СИ) - Дез Олла

— Этот решение даст свободу мне, успокоит вашу дражайшую жену, и устроит всех! — снова повысила я голос.

— Нет! Меня оно не устраивает!

— Тогда вам остаётся только смириться! Я не буду вашей! Ни за что!

Я развернулась и выскочила из кабинета, напоследок громко хлопнув дверью.

Не стоит думать, что я не понимала и не принимала всех последствий. Но я чётко осознавала, что, если бы я согласилась стать его Каллис, рано или поздно, это решение меня убило бы. И не только духовно, хотя это произошло бы довольно быстро и в первую очередь. Я не способна делить мужчину с другой. Ревность и злость в итоге съели бы меня изнутри, разрушили бы моё «я».

Только вот и этого мало.

Ситуация с Альвой многое мне показала и объяснила. Каллис существо пусть и любимое, но совершенно бесправное. Все вопросы, связанные с родами, няней и ребёнком решала я, на правах будущей жены Сверра. Все оборачивались ко мне, даже в присутствии Альвы. Мне приходилось подтверждать её распоряжения няне, врачу, слугам. Альва не обращала на это ни малейшего внимания. Для неё это было естественно и нормально. Её такой контроль даже радовал, она неоднократно повторяла это. Её. Но не меня. Я бы не выдержала подобного.

Но и это ещё не всё.

Да, всем известно, что Каллис неприкосновенна. Что её холят, лелеют, о ней заботятся и её любят. И да, ей нельзя причинить вред. Только все забывают самое главное. Кто не может причинить вред? Её возлюбленный? Да, он на это не способен. Но у него есть жена. И, судя по тому, что я услышала в кабинете, Хильда меня ненавидит. И я совершенно уверена, что эта ненависть никогда не перерастёт в любовь. Хильда полностью оправдывает своё имя — борьба, битва. И она будет биться за «своё» до последнего. И кто ей помешает избавиться от меня, когда я, скажем, сыграю свою роль, и подарю Рунольфу долгожданного наследника? Да никто.

Она законная жена и вправе делать многое. Если не всё.

Вот и получалось, что все последствия моего отказа, безусловно, страшны. Только вот согласись я — они будут не лучше. Сейчас у меня ещё есть призрачные шансы попытаться бороться и если не выиграть, то хотя бы свести в ничью. Если я сдамся — меня это убьёт. Так что, я сражаюсь за свою жизнь в этом новом мире и сдаваться не собираюсь.

Как ни странно, но Наследный принц прислушался к моим словам и в тот же день переехал во дворец. И уже тем же вечером на балу он появился вместе с женой. Хильда сияла, как медный таз, и так же гремела своими драгоценностями. Я не приняла от Наследного Принца ни одной безделушки, категорически запретив ему дарить мне драгоценности. Шуба — это, как он выразился, чтобы я не заболела, и это было проявление заботы о моём здоровье, я готова была такое принять. Как и цветы, хотя и они были лишние. А вот от драгоценностей я отказалась категорически. Слава Одину, ума хватило. Хотя искушать ими Рунольф меня продолжал все эти месяцы. Но я стояла, как кремень.

Но к концу бала улыбка Хильды сильно поблёкла. Я не обращала на них почти никакого внимания. Мне они были почти безразличны. Я много смеялась и шутила с Гердой, родителями и Сверром, полностью довольная моей маленькой, но победой. Да, кавалеры шарахались от меня, по-прежнему опасаясь гнева принца, только радости моей это не омрачало. Мне вполне хватило тех двух танцев, что я танцевала со Сверром и папой. И довольная улыбка не сходила с моего лица. А вот Наследный Принц хмурился всё больше. А вместе с ним мрачнела и Хильда.

— Я думаю, что он хочет показать тебе, как всё будет, когда ты согласишься, — сказала Герда в карете.

— Нет. Слово не правильное. Никакого «когда» не будет, — помотала я головой.

Теперь, когда я не была привязана к Его Высочеству, с бала я возвращалась в компании сестры и Сверра.

— Хорошо. Но он-то так не думает. Вот он и решил продемонстрировать, какого его отношение к тебе и как он относится к ней.

— Плохая демонстрация.

— Почему? Он весь вечер хмуро стоял рядом с Хильдой и не сводил с тебя глаз. Он давал понять, что ты для него важнее. И Хильда ни разу так и не танцевала. Он даже отказался от обязательного одного танца, — не сдавалась сестра.

-Что за чушь, Герда? Кого он собирается этим убедить? Вот уж точно не меня! — фыркнула я.

— Не знаю. Но с тобой он улыбался и даже смеялся иногда. А сегодня был грозен и мрачен. К нему теперь боятся подойти. А при его должности это не очень хорошо, — покачала Герда головой.

— А может он ещё попытался вызвать твою ревность? Ну ты приревнуешь его к жене и устроишь сцену, доказав всем, что ты его Каллис? — сказал вдруг Сверр.

— А что? И в самом деле? Ты могла бы вспылить — он смог бы утверждать, что ты его Каллис, — согласилась сестра.

— А такой своей реакцией, точнее полным отсутствием видимой реакции я, выходит, ему все планы опять испортила? — весело расхохоталась я.

— Да уж. В этом ты мастерица, Венди.

Целый месяц Его Высочество держался. Уже на следующий бал он танцевал один танец с Хильдой и два со мной. Во время танцев мы не разговаривали. Он сверлил меня своим пронзительным взглядом, но этим и ограничивалось всё наше с ним общение. Я же целый месяц просто наслаждалась жизнью, ни о чём серьёзном не размышляя.

О том, что Его Высочество и не думает отступать, постоянно напоминали императорские гвардейцы, которые так и продолжали дежурить у нас в особняке. Они по-прежнему сопровождали меня, куда бы я ни пошла.

Однажды утром, спустя месяц, сразу после завтрака, дворецкий сообщил, что меня в малой гостиной дожидается Его Высочество Наследный Принц Рунольф.

— С тобой сходить? — озабоченно спросил отец.

— Нет, пап. Я справлюсь, — и я, распрямив плечи, направилась в малую гостиную.

Мы сдержано поприветствовали друг друга, и я села на диванчик.

— Я пришёл, чтобы предложить заключить перемирие, — отвернувшись, и стараясь не смотреть на меня, сказал Рунольф.

Я тоже старалась смотреть куда угодно, но только не на него.

— И в чем же оно будет заключаться? — выдавила я из себя.

— Я понял, что мне тебя не победить. Ты другая. Я был уверен, что через месяц ты не выдержишь и сама попросишь меня вернуться. Но до тебя невозможно достучаться. Ты совершенно безразлична к моему отсутствию в твоей жизни. А я схожу с ума! Мне мало тех двух танцев, и я готов к компромиссу.

Всё это было не совсем так. Да. В целом, я уже поняла, что мне просто невероятно повезло — я не чувствовала дикой потребности в Рунольфе. Нет, я скучала, меня тянуло, только разум всё равно побеждал. Я всё это время наблюдала за Альвой и Сверром и поняла, что не чувствую и половины их потребности друг в друге. А потом я присмотрелась к маме и папе, и поняла, что тут точно такая же тяга, просто их влечение я воспринимала как должное и уже не обращала на него внимания.

Да, я скучала по Рунольфу, да, мне тоже очень хотелось прижаться к нему, снова почувствовать вкус его губ, тяжесть его рук, сладость объятий, но только это желание, а точнее невозможность его осуществить, не носило характер катастрофы. И я была в состоянии сдерживать свои порывы. Герда как-то, отчаянно краснея, сказала, что Каллис и её возлюбленный могут находиться вдали друг от друга. Но только если полной близости между ними ещё не было. В противном случае даже я — не справлюсь. Очень может быть. Но проверять это я была категорически не намерена.

А может быть, тут ещё срабатывал мой не слишком удачный сексуальный опыт прошлой жизни. Ну не была я страстной и пылкой. А к сексу относилась весьма спокойно. Я и сейчас понимала их «истинную страсть» просто как «сильное влечение». А с этим я привыкла и могла бороться.

Мне было тяжело этот месяц, но я и представить не могу, что же чувствовал Рунольф, ведь ему, должно быть, в разы хуже. Но вот когда он находился так близко, было реально трудно. Представляю, как туго приходится ему. Именно поэтому мы старательно не смотрели друг на друга.

— Так что вы предлагаете? — спросила я.