Гостья - Майер Стефани Морган

У нас получилось.

Когда мы проснулись, было еще темно, но на востоке уже занимался рассвет – за горами разгоралось алое зарево. Во рту стоял привкус земли. Наверняка дядя Джеб нам привиделся. Как же иначе?

Утром в голове прояснилось, и мы сразу же заметили у щеки странный предмет, не камень и не кактус – твердый, гладкий. Мы толкнули его – послышался благословенный плеск воды.

Дядя Джеб действительно был здесь и оставил нам флягу.

Мы осторожно сели, удивляясь, что не переломились пополам, как сухая ветка. Должно быть, за время сна выпитая вода распространилась по телу. Боль поутихла. Впервые за долгое время нам захотелось есть.

Негнущимися пальцами мы отвинтили колпачок. Фляга оказалась неполной, однако воды хватит, чтобы растянуть стенки сжавшегося желудка. Мы выпили все до капли; хватит экономить.

В предрассветной тишине звук упавшей фляги прозвучал глухим ударом. Мы окончательно проснулись, вздохнули, жалея, что забытье прошло, и уронили голову на руки. Что теперь?

– Зачем ты дал этой твари воду, Джеб? – раздался гневный голос у нас за спиной.

Мы резко обернулись, встали на колени. От увиденного екнуло сердце, в глазах потемнело.

Перед деревом полукругом стояли восемь человек. Без сомнения, это люди; у наших таких лиц не бывает. Губы кривятся от ненависти, зубы оскалены, из-под нахмуренных бровей сверкают злобные глаза.

Шестеро мужчин и две женщины, все крупнее меня. Я не сразу поняла, почему они так странно держат перед собой руки, а когда разглядела, то побледнела. У них оружие. Ножи – одни покороче, вроде кухонных, другие подлиннее, еще один огромный и страшный. Мелани подсказала название: мачете. А еще – длинные палки, металлические или деревянные: дубинки.

Среди них я признала дядю Джеба. Он небрежно держал предмет, который я никогда не видела сама, только в воспоминаниях Мелани: ружье.

Я глядела с ужасом, Мелани – с восторгом. Надо же, целых восемь человек! Она-то думала, Джеб один, в лучшем случае с ним еще двое. При виде такого количества сородичей ее сердце наполнилось радостью.

Идиотка,– сказала я ей.– Только посмотри на них. Разве не видишь?

Я заставила ее взглянуть на происходящее моими глазами. От фигур в грязных джинсах и побуревших от пыли хлопковых рубашках исходила явная угроза. Возможно, когда-то они были людьми – в полном смысле слова, – но теперь превратились в дикарей, чудовищ. Их обуревала жажда крови.

В каждой паре глаз читался смертный приговор.

Мелани, пусть с неохотой, признала мою правоту. Ее обожаемые люди предстали в своем худшем обличье – как в газетных статьях, которые мы читали в заброшенной хижине. Мы среди убийц.

Следовало умереть еще вчера. Зачем дядя Джеб вернул нас к жизни?

От этой мысли меня передернуло. В свое время я лишь мельком изучила историю человеческих зверств; не хватило духу вдаваться в подробности. Видимо, следовало проявить больше прилежания. Однако я знала: в некоторых случаях люди ненадолго продлевают жизнь своим врагам – например, чтобы получить какие-то сведения… или заставить что-то сделать…

Разумеется, я сразу вспомнила о тайне, которую они непременно захотят выведать и которую я ни за что не выдам, даже под пыткой. Лучше покончить с собой.

Я скрыла от Мелани эту тайну, использовав ее собственную защиту и воздвигнув в голове стену. Раньше в этом не было нужды.

Мелани не заинтересовалась стеной и не попыталась пробиться. Сейчас, когда выяснилось, что не только она имеет секреты, ее занимали заботы поважнее.

Стоит ли скрывать от нее мою тайну? Мелани сильнее; она, несомненно, выдержит пытки. А сколько я смогу вынести, прежде чем сдамся и выдам все, что потребуют?

Желудок тоскливо сжался. Мысль о самоубийстве внушала отвращение, ведь умру не только я. Мелани тоже ожидают мучения и смерть. Подожду, пока другого выбора не останется.

Нет, на это они не пойдут. Дядя Джеб не даст меня в обиду.

Он не знает, что ты здесь.

Так скажи ему!

Я пристально всмотрелась в лицо старика. Под густой седой бородой рта не разглядеть, однако его глаза не горели гневом, как у остальных. Некоторые мужчины переводили взгляды на него, словно ожидая ответа на вопрос, возвестивший об их присутствии. Но дядя Джеб на обращал на них внимания – он смотрел только на меня.

Я не могу, Мелани. Он не поверит. А если они заподозрят ложь, то решат, будто я Ищейка. Наверняка им по опыту известно – только Искатели способны придумать легенду, чтобы втереться в доверие.

Мелани вынужденно согласилась. От одного слова «Ищейка» в ней всколыхнулась ненависть. Разумеется, остальные чувствуют то же самое.

Это ничего не изменит. Для них достаточно того, что я – Душа.

Мужчина с мачете – крупный, черноволосый, с необычайно светлой кожей и ярко-синими глазами – с отвращением хмыкнул, сплюнул и шагнул вперед, занося клинок.

Лучше уж быстрая смерть. Пусть мы погибнем от его руки, а не от моей. По крайней мере, я не умру убийцей, ответственной не только за собственную смерть, но и за смерть Мелани.

– Обожди, Кайл, – неторопливо, почти небрежно бросил Джеб. Здоровяк остановился, скривился.

– Почему? Ты же сам сказал, она одна из них.

Я узнала голос – это он спросил у Джеба, зачем тот дал мне воды.

– Верно. Но есть одна сложность.

– Какая? – спросил другой мужчина, стоящий рядом с Кайлом: судя по сходству, его брат.

– Видишь ли, она моя племянница.

– Уже нет, – отрезал Кайл, снова сплюнул и решительно шагнул в мою сторону. По напряжению плеч было ясно – слова его не остановят. Я зажмурилась.

Послышались два металлических щелчка. Кто-то ахнул. Я открыла глаза.

– Я сказал, обожди. – Дядя Джеб по-прежнему говорил спокойно. Ствол ружья уперся Кайлу в спину. Тот застыл с занесенным мачете.

– Джеб, – с ужасом произнес его брат, – ты что делаешь?

– Отойди от девочки, Кайл.

Здоровяк гневно повернулся к Джебу.

– Это не девочка!

Старик пожал плечами, по-прежнему держа Кайла на мушке.

– Надо все как следует обсудить.

– Доктор выудит из нее что надо, – раздался ворчливый женский голос.

При этих словах я съежилась. Мои худшие страхи подтвердились. Когда Джеб назвал меня племянницей, я по глупости позволила разгореться искре надежды. Дура! Смерть – единственная форма милосердия, на которую я могу рассчитывать.

Женщина оказалась ровесницей Джеба – может, старше. Волосы у нее не седые, скорее темно-серые, поэтому я не смогла сразу определить ее возраст. Морщинистое лицо искажено гневом, однако в нем проглядывает нечто знакомое.

Мелани сравнила лицо старухи с другим, более молодым лицом из ее воспоминаний.

– Тетя Мэгги? Ты здесь? Но как?.. А Шэрон?.. – Слова Мелани сами собой сорвались с моих губ. Совместное пребывание в пустыне придало ей сил, а меня ослабило. Или я просто сосредоточилась на ожидании смертельного удара. Я готовилась к гибели, а она – к воссоединению семьи.

Удивленный возглас Мелани оборвался на полуслове. Пожилая женщина по имени Мэгги бросилась к нам с прытью, не сочетавшейся с хрупким видом. Одной рукой она сжимала ломик, а другой хлестко ударила меня по лицу.

Моя голова запрокинулась. Мэгги отвесила мне еще одну пощечину.

– Тебе нас не одурачить, паразитка. Мы знаем, как вы под нас подделываетесь.

Во рту появился вкус крови.

Не делай так больше,– отругала я Мелани.– Я же предупреждала.

Мелани от шока лишилась дара речи.

– Ну-ну, Мэгги, – успокаивающе произнес Джеб.

– Не нукай, старый дурак. Не иначе, она привела за собой целую толпу тварей. – Мэгги глянула на меня как на змею и встала рядом с братом.

– Что-то я никого не вижу, – возразил Джеб. – Эй! – крикнул он. Я вздрогнула, и не только я. Джеб замахал левой рукой, в правой по-прежнему сжимая ружье. – Есть тут кто?

– Заткнись! – прорычала Мэгги и толкнула его в грудь. Я по опыту знала ее силу, но Джеб даже не шелохнулся.