Егерь. Столичный гамбит (СИ) - Скиба Николай

Актриса уже отскочила прочь, исчезая в кустах так же быстро, как появилась, оставив противника хромающим и уязвимым.

Огромный кабан крутился на месте, пытаясь отследить все угрозы одновременно. Его пламя слабело с каждой секундой — вихрь Режиссёра методично высасывал кислород из окружающего пространства. Но повреждённая задняя нога заставляла хромать, каждый шаг давался ему с трудом.

Зверь оказался не так прост. Он резко рванул к ручью, пытаясь вырваться из воздушной ловушки. Я понял его интуитивный план — движение разгонит воздух вокруг него, а у самой воды воздушные потоки будут неустойчивыми из-за разности температур.

Мгновенно оценив ситуацию, я рванул наперерез, обходя ложбину слева. Мой путь был длиннее, но, если вепрь доберётся до воды и восстановит пламя, быть беде — вряд ли Режиссёр сможет повторить трюк. Ноги скользили по мокрой траве, но я не сбавлял темпа и добрался первым!

Встал прямо на пути хромающего зверя, готовый бить ножом в основание черепа — туда, где позвоночник соединялся с головой. Лишь бы вовремя применить «Лёгкий шаг»…

Стоило зверюге увидеть меня, как в нём словно проснулся первобытный бешеный инстинкт. Раненая нога, потеря крови — всё это мгновенно перестало иметь значение. Зверь задействовал какой-то скрытый резерв силы, и его тело взорвалось невообразимо стремительным броском. Даже с моей обострённой реакцией я едва успел понять, что происходит — он превратился в сгусток ярости и мышц, несущийся прямо на меня!

Удар массивной головы пришёлся в грудь. Мир взорвался болью, воздух вылетел из лёгких, и я отлетел назад, прямо на толстый ствол дуба.

В последний момент спасительный вихрь Режиссёра подхватил моё тело, смягчив удар о дерево. Вместо чудовищного столкновения я лишь болезненно прокатился по коре и упал в мокрые листья, задыхаясь.

Вепрь добрался до ручья. Его огненная аура начала восстанавливаться — сначала слабые искры, затем языки пламени потянулись от его шкуры.

Но Афина уже была там.

Она бросилась на зверя в тот самый момент, когда огонь только начал разгораться. Невзирая на жар, обжигающий её шерсть, кошка вонзила ядовитые клыки в шею вепря и тут же отскочила, её бок и морда задымились от новых ожогов.

Яд подействовал почти мгновенно — зверь заревел, шатаясь, его движения стали слегка вялыми и неуверенными.

Режиссёр не упустил момента. Взмыл в воздух и обрушил воздушные лезвия точно в основание черепа ослабленного вепря — туда же, куда я планировал ударить ножом.

Раздался тошнотворный хруст шейных позвонков. Вепрь содрогнулся и рухнул в воду, его огненная аура погасла навсегда.

Уровень питомца повышен (20).

Внимание! Доступна эволюция питомца.

Получено опыта: 10000.

Получен уровень 20.

Достигнут порог эволюционного ранга Зверолова.

Я попытался подняться на ноги, но тело отказывалось слушаться. Грудь пронзила острая боль — кажется, вепрь сломал мне пару рёбер. Каждый вдох отдавался болью, а левая рука висела как плеть. С трудом перекатился на бок.

Опираясь на здоровую руку, медленно поднялся и, превозмогая боль, заковылял к месту схватки. То, что я увидел, заставило моё сердце сжаться.

Афина лежала у самой кромки воды, тяжело дыша. Её левый бок был опалён — участки шерсти почернели и дымились, местами обнажив покрасневшую кожу. От неё исходил резкий запах горелой шерсти, а каждый вдох давался ей с видимым усилием. Хуже всего было видеть её глаза — в них читались боль и усталость, но не жалость к себе. Только чистая, непоколебимая решимость.

Несмотря на раны, она медленно поднялась, когда увидела, как Режиссёр направляется к поверженному вепрю. Её глаза полыхнули опасным огнём, а из горла вырвался низкий, вибрирующий рык. Она встала над тушей в защитной стойке, выгнув спину дугой, и каждое движение причиняло ей видимую боль.

Ох, девочка… Моя храбрая, безрассудная кошка, которая ради меня готова была сражаться до последнего вздоха. Что же делать с твоим нравом.

Режиссёр остановился в нескольких метрах, его холодные глаза оценивали ситуацию. В его стойке не было агрессии — только спокойная уверенность в своём превосходстве. Он медленно переступил ещё на шаг вперёд, давая понять, что не намерен отступать.

Ситуация накалялась до предела. Два хищника стояли друг против друга, готовые сцепиться из-за права на трофей.

Я медленно, превозмогая боль в груди, подошёл ближе. Мне нужно было остановить этот конфликт, пока он не перерос в кровопролитие.

— Хватит, — выдохнул, осторожно опускаясь на колено рядом с Афиной. — Девочка, отойди от добычи. Возвращайся в ядро, тебе нужно восстановиться.

Кошка повернула ко мне голову, и в её глазах я увидел настоящий бунт. Её взгляд говорил: «Я заслужила эту добычу своей кровью. Я горела ради неё».

— Я знаю, малышка, — сказал мягко, протягивая руку к её обожжённой морде. — Ты была невероятной. Горжусь тобой. Но сейчас тебе не нужно его сердце. Когда придёт время, достанем и тебе, обещаю.

Афина дрожала — то ли от боли, то ли от переполняющих эмоций. Она прижалась к моей ладони, и через связь я почувствовал всю глубину её преданности, смешанную с болью от ожогов.

— Но сейчас нужно усилить Режиссёра, он часть стаи, — продолжил я тихо. — И он тоже внёс существенный вклад в эту победу. Ты понимаешь это?

Через ментальную связь хлынула волна протеста и обиды, но я не отступал.

— Ты моя кошка. Самая сильная, самая преданная. И именно потому, что ты такая, ты должна показать пример остальным. Стая — это не соперничество за добычу, это доверие друг другу. Доверие ко мне.

Несколько долгих секунд мы смотрели друг на друга. В её жёлтых глазах бушевали эмоции — боль, гордость, обида и глубокая, почти болезненная преданность мне. Я видел, как она борется сама с собой, как инстинкт собственника сражается с любовью к вожаку.

Наконец, она издала низкий, вибрирующий звук — нечто среднее между рычанием и вздохом. Нехотя, с видимым усилием, сделала шаг назад, уступая добычу. Она подчинилась не потому, что её сломали, а потому, что выбрала меня важнее трофея.

— Спасибо, — тихо сказал я, осторожно поглаживая её по голове, стараясь не задеть обожжённые места. — Иди домой, маленькая.

Афина последний раз потёрлась мордой о мою ладонь, её обожжённая шерсть была тёплой и сухой. Затем тело начало мерцать. Контуры размылись, а плоть превратилась в чистую энергию, которая потоком устремилась ко мне.

Внутри ядра кошка оказалась в месте абсолютного покоя и исцеления. Здесь не было боли от ожогов, не было усталости от битвы. Только тёплый, золотистый свет, который обволакивал её энергетическое тело, восстанавливая каждую частичку повреждённой плоти.

Я ощутил, как напряжение покидает её — сначала уходила физическая боль, затем эмоциональное истощение. На смену им пришло глубокое удовлетворение от победы и абсолютное доверие ко мне.

Она была дома. Пусть отдыхает.

Режиссёр подошёл к вепрю с невозмутимым видом, словно ничего не произошло. Но в глубине его холодного взгляда что-то изменилось. Возможно, моё вмешательство в конфликт показало ему, что я действительно способен управлять стаей, а не просто командовать отдельными зверями.

Я достал нож и приступил к добыче сердца. Оно пульсировало красным светом даже после смерти зверя, излучая приятное тепло.

Главное открытие ждало меня в интерфейсе Звериного кодекса.

Условия для эволюции:

1. Поглотить сердце магического существа ранга F (уровень 20) или выше.

2. Достичь порогового значения основной характеристики «Ловкость» (34 очка).

3. Стабилизация процесса силой Зверолова.

4. Согласие питомца (высокая степень доверия).

Я внимательно изучил требования. Сердце у меня теперь было. Ловкость после взятия уровня составляла 25 очков — нужно целых 9 для достижения порога! Как же хорошо, что я не тратил все очки своей стаи!