Предназначение (СИ) - Кобзева Ольга

Из дальнего, самого высокого строения появилась не старая еще женщина в длинной бесформенной хламиде, вся закутанная с ног до головы, одни глаза только на виду. Она спешно приближалась к нам, сердясь явно не на меня, на стражей.

- Шакти! – низко склонилась женщина. – Простите этих недостойных, не ведают они, кто к нам пожаловал.

Едва сумела сдержаться и не спросить, а кто, собственно, пожаловал? За кого она меня приняла? Молча смотрела, как женщина едва ли не подзатыльниками заставила грозных стражей отворить ворота, впустить Тиморея. На него поглядывала без благоговения, даже с недовольством.

- Проходите, - снова низко склонилась, обращаясь ко мне. – Приорина вас ожидает.

- Приорина - главная здесь, - шепнул мне Тиморей. – Она никого не принимает. Никогда. Только с затворницами общается.

Ладно, оказанную честь я оценила, - стараясь незаметно стряхнуть подсохшую грязь с ног, хмыкнула я.

Нас провели к главному входу. Здание большое, каменное, заметно выделялось среди своих собратьев. Тут и там разбросано было множество невысоких деревянных строений. Ощутимо чувствовался запах скотного двора, слышался шум животных. Затворницы по двору передвигались невидно, неслышно – лишь мелькали неприметные серые тени. Если не присматриваться – будто пустота вокруг.

Войдя внутрь, оказались в полумраке. Осмотрелась по сторонам. Окна вроде и есть, но крохотные, под самым потолком. Каменный мешок какой-то, - поёжилась невольно. Местечко навевало не самые лучшие чувства. Правда что, только умирать сюда и приезжать.

Провожатая наша уверенно двигалась вперед, не сбавляя шага, изредка только оглядывалась, чтобы убедиться, идем ли мы следом. Из большого холла мы перешли в длинный коридор с множеством узких дверей. Миновали десяток, не меньше, свернули и уперлись в высокие двустворчатые двери. Простые, деревянные, без особых изысков. Женщина стукнула коротко и отошла в сторону, опустив глаза к полу, руки ковшиком сложив перед собой.

Прошло немного времени, двери будто сами распахнулись, приглашая нас войти. Тиморей бросил на меня короткий взгляд и шагнул в дверной проем первым. Я следовала за ним. Тут же мимо нас прошмыгнула еще одна серая тень. Неслышно выскользнула и закрыла двери снаружи.

- Честь для нашей скромной обители приветствовать вас, Шакти, - не сразу нашла источник глубокого грудного голоса.

В этом помещении было больше света, но все же недостаточно. Сформировала крупный энергетический шарик и забросила его на деревянную конструкцию под потолком. Думаю, это что-то вроде светильника, только сейчас потушенного. Комната сразу озарилась, являя нам взрослую женщину у широкого стола. На ее лице на миг мелькнуло недовольство, но тут же пропало, сменившись ненастоящей улыбкой. Тиморей стоял чуть впереди меня, и я едва сумела удержаться, чтобы не задвинуть его за спину. Если перед нами приорина, то я не завидую никому в этой обители. Душа женщины была черна как ночь!

Глава 22.

- Лисанна Эйш, - представилась первой, все же делая шаг вперед.

- Приорина этой обители, - тянула губы в фальшивой улыбке моложавая женщина. – Льяра Эйлитир Мэдди.

Сощурила глаза, вспоминая. Мэдди… знакомый род. Арьяна, невеста Рошара, она ведь дочь диари аль Мэдди. Таких совпадений не бывает!

- Рада с вами познакомиться, - сказала, лишь бы не молчать.

- О, льяра, это честь для меня и всей нашей скромной обители! – шагнула приорина ближе. – Мы хоть и находимся в отдалении от столицы, слухи к нам все же доходят. Что привело Шакти в наши глухие места?

- Почему вы так меня зовете?

- Шакти? – искренне удивилась женщина. – Простите, льяра Эйш. А разве это не так?

- Что значит это слово? Шакти?

- Богиня… - уронила приорина, выказав наконец-то настоящие эмоции. Неподдельное удивление.

- Я салаяра, льяра Эйлитир, - остановила на ней взгляд. - Дочь Всевышнего и смертной женщины. Вы можете называть меня просто по имени – Лисанна. Не Богиня, не стоит обращаться ко мне так.

- Простите меня, - легкий наклон головы, внимательный взгляд.

- Уважаемый Тиморей, - кивнула за спину, - какое-то время назад привез в вашу обитель свою жену. Феофана больна. Мне срочно нужно ее увидеть.

- Это невозможно! – вырвалось у женщины.

- Отчего же?

- Она… Лисанна, все, попадающие в обитель, отрекаются от былых связей, передают свою судьбу в руки Богов. Феофана более не жена этого господина, - приорина безошибочно признала в Тиморее обортанские корни.

- И все же я настаиваю, - уронила коротко и веско.

Женщина заломила руки, отвернулась, будто борясь с собой. Она, кстати, не была закутана в серую хламиду, да и голова не была укрыта покрывалом до земли. Женщина выглядела довольно молодо, наряд на ней пусть и не был роскошным, но все же пошит явно из дорогих тканей, украшен вышитым орнаментом. Прическа вполне светская.

- Идемте, - решилась она, поворачиваясь к нам. – Только… вы, Лисанна. Господин пусть ожидает здесь.

- Льяра Эйлитир, вы, кажется, не поняли. Мы забираем Феофану с собой, она более не останется в обители.

Женщина побледнела. Действительно побледнела. Что могло так ее напугать? Я видела, что она снова собирается спорить. Медленно выпустила убранные еще во дворе крылья. Взмахнула ими раз, другой. Просто демонстрация, дабы подтолкнуть приорину к нужным выводам.

- Мы хотим забрать уважаемую Феофану, льяра Эйлитир, - повторила, не повышая голоса. – И заберем.

- Идемте, - уронила женщина, двигаясь к выходу.

Она сама провела нас длинным коридором, втроем мы спустились по узкой каменной лестнице куда-то в подвальные помещения. Здесь вовсе не было окон, тусклый свет давали лишь чадящие факелы, скудно подвешенные в крюки на стенах. Обернулась на Тиморея. Мужчина выглядел не менее шокированным, чем я. Знал ли он, куда отправил свою жену? Для чего нужно было это делать? Чего он ждал от обители? Что-то мне подсказывает, ухода, но никак не захоронения заживо в каменном мешке.

- Как давно ваша жена здесь? – обратилась к Тиморею тихим шепотом.

- Около месяца, - так же тихо ответил он. – Лисанна, я не знал…

Тиморей замолчал, потому что мы остановились у низкой двери, чтобы пройти в которую нужно было бы пригнуться даже невысокой мне.

Приорина сама отперла крупный навесной замок на двери. Одновременно с лязгом мне показалось, что я услышала плач младенца. Не успела я обдумать эту вероятность, как мысли оказались вытеснены ужасающим зрелищем, открывшимся передо мной.

Исхудавшая почти до дистрофичности нестарая женщина обессиленно лежала на боку на простом тюфяке прямо на каменном полу. Подле нее была лишь глиняная чашка с водой и все. В углу чадил небольшой светильник, лишь слегка разгоняя мрак каменного гроба, да стояла деревянная бадья, накрытая крышкой – отхожее место. Запах в келье стоял соответствующий. Тяжелый, удушающий.

Тиморей бросился к жене, а я перевела шокированный взгляд на приорину. Она сделала движение вперед, вынуждая меня войти внутрь каменного мешка. Невольно шагнула в нужном направлении. Приорина ловко отскочила назад и захлопнула за собой дверь. Послышался лязг замка с той стороны.

Не сказать, что я сильно удивилась, успев ранее рассмотреть душу этой женщины. Перевела взгляд на Тиморея.

- Фи-фи, милая, - плакал лотр, склонившись над женой. – Фи-фи, ты меня слышишь?

Веки женщины затрепетали, она открыла глаза. Пустые, безжизненные. С трудом подняла руку, касаясь мокрой от слез щеки мужа. Тиморей накрыл тонкую ладонь жены своей и, не стесняясь меня, склонился к ее губам.

Послала искорку, вернувшуюся довольно скоро. Закрыла глаза, не в силах принять ту правду, что узнала, стоило искорке вернуться.

- Тиморей, - позвала лавочника. Не сразу, но он обернулся. – Что здесь происходит?

- Клянусь, я не знал! – экспрессивно воскликнул мужчина, косясь на запертую дверь. – Обитель славится лучшим уходом за умирающими. Я ведь плачу́ за присмотр за моей Фи-фи сто сторнов в месяц! Ничего мне не жалко было, лишь бы моя Фи-фи не страдала!