Наагатинские и Салейские хроники (СИ) - Гичко Екатерина

Обеспокоенно повертевшись, девушка пошла простукивать стены, зачем-то отодвинула шкаф от стены и пинком распахнула дверь в гардеробную. Туда она вошла не сразу. Долго с порога рассматривала полутёмную комнату, щёлканьем пальцев забрасывая туда светляки. Оранжево-рыжие огоньки озарили гардеробную пожарными всполохами, и от полок и висящих нарядов поползли длинные зловещие тени.

Девушка не успокоилась, пока не перевернула в гардеробной всё. Она разворошила каждую полку, отодвинула каждый шкаф и сундук, сбросила все платья на пол, а затем проползла по этому же полу, подозрительно ощупывая каждую паркетину. Добралась даже до потолка, заместо ступенек использовав полки.

Ничего не обнаружив, лисичка ничуть не успокоилась. Наоборот, занервничала ещё сильнее. Вернувшись в спальню, она заметалась взад-вперёд. Сунула было пальцы в рот, но болезненно зашипела: ногти уже были скусаны до мяса.

Вдруг за дверью раздались шаги, и лисичка замерла. Лицо её побелело, и, казалось, она перестала дышать. Ручка двери медленно провернулась, сама дверь дрогнула.

– Лийриша, – раздался вкрадчивый голос отца, – открой, нам надо поговорить.

На лбу девушки мгновенно выступил пот, зрачок расширился так сильно, что глаза почернели.

– Господин, госпожа пока не готова, – пискнула она тонким голоском, пытаясь подражать горничной.

За дверью воцарилась тишина.

Сердце застучало в ушах.

Отец, конечно же, не поверил. Узнал её голос. Но, может, засомневается, что она одна? Пусть он засомневается и уйдёт! Боги, пожалуйста, пусть он уйдёт!

– Хорошо, Лийриша, – холод в голосе отца вызвал озноб. – Я приду позже.

Прижав руку к груди, словно пытаясь этим заглушить стук сердца, девушка прислушалась к удаляющимся шагам, чтобы убедиться, что отец действительно ушёл. И всё же засунула пальцы в рот, вгрызаясь в истерзанные ногти.

Нет-нет, она не сможет спать здесь!

Окно на третьем этаже малого гостевого крыла распахнулось неслышно, но стража, бдящая за покоем парка в кустах, уловила блеск стёкол и вскинула головы.

– Что за беспокойник? – недовольно проворчал один из оборотней, присматриваясь.

Над подоконником замаячил белый овал лица, через пару секунд взмывший локтя на четыре вверх. Волчий месяц лучами очертил тёмный силуэт и юбку, колоколом вздувшуюся на ветру. Окликать барышню стражники не спешили. Их ли дело, куда благородная гостья собралась? Да хоть бы и на свидание. Главное, чтоб не пакостила на вверенной территории.

Девушка развернулась, и стал виден большущий горб на её спине. Или какая-то поклажа.

– Воровка?

Переглянувшись, оборотни подобрались и уставились на беспокойницу, почти не мигая. Потоптавшись, барышня всё же ступила на карниз и довольно шустро поползла к ближайшей выступающей из стены полуколонне, по которой и спустилась вниз. Отсидевшись пару минут, подозрительная гостья кустами, старательно обходя освещённые места, зашуршала в самую тёмную часть парка.

Вопреки ожиданиям охраны, барышня не попыталась выбраться из парка, как поступил бы любой стремящийся избежать расправы вор, и остановилась на крохотной полянке, густо обсаженной колючими розовыми кустами. Отвязав мешок от спины, девушка вытащила из него шерстяное одеяло, расстелила его в корнях липового дерева и вытряхнула на него… подушку. После чего с едва слышным стоном сама плюхнулась на импровизированную постель, накрываясь мешком, оказавшимся вторым одеялом.

Стража ещё несколько минут смотрела на гостью, не выказывая ни малейшего удивления. За годы службы во дворце они успели повидать и более диковинные вещи.

Раздалось совиное уханье, и оборотни разошлись по своим постам. Присматривать за гостьей остался только один мужчина.

Рассвет едва наметился, когда странная гостья проснулась и также, кустами, отправилась назад. Забравшись на третий этаж, она тихонько залезла в окно и, убедившись, что её никто не видел, закрыла створки.

[1]Ха̀йнес (женский титул хайнѐси) – титул правителя Салеи. Является наследуемым. Правители Салеи оборотни-совы.

[2]Хайрѐн (хайрѐни) – титул детей хайнеса. Даётся только детям хайнеса. Остальные родственники до пятого колена почтительно величаются рисами – «потомками сильнейшего».

[3]Сарѐн (женский титул сарѐна) – один из титулов Салеи. Почти то же самое, что граф, но со своими особенностями (есть сарен Хотый – дядя Нарены). Является господином какого-либо региона.

Корыстная. Глава 2. Лисичка-охотница

– Ты постарался на славу, – Иерхарид благодарно улыбнулся стоящему Врею и вернулся к созерцанию великолепно убранного зала.

Ему никогда не приходилось сомневаться в способностях помощника. Врею можно было доверить всё: от управления войском до подготовки свадебного торжества. При необходимости он наверняка смог бы прочитать и проповедь заместо жреца.

И как ему справляться без своего верного помощника?

– Это не то, что я хотел, – самому Врею убранство не нравилось. Ему вообще редко что-то нравилось.

– Ты слишком строг. Всё прекрасно.

Похвала прозвучала совершенно искренне. Да и гости явно были впечатлены.

Высокий потолок был густо убран цветами, еловыми лапами, собранными гроздьями осветительными шарами, сверкающими золотыми нитями драпировками. По воздуху плыли свежий цветочный аромат и бодрящий сосновый запах. Пространство наполняли тонкие музыкальные переливы, голоса и смех. Через приоткрытые двери в обоих концах зала можно было рассмотреть длинные столы с закусками и напитками, установленными в банкетных.

– Только зачем вот это? – Иерхарид строго посмотрел на статую голубого мрамора, увенчанную пышным венком из ветвей дуба. – Риш не любовницу ищет.

– Но на каждом балу находит именно её, – невозмутимо отозвался Врей.

– А ты ему и потакаешь!

– Мой долг – потакать желаниям господина.

– Твой господин я, – напомнил Иер. – Боги, Врей, ты действительно напоминаешь жёнушку и заботливую матушку.

Помощник помрачнел. Он, конечно же, знал, какое прозвище ему дали придворные. Вот и сейчас эти сплетники бросали на них с хайнесом внешне невинные взгляды.

– Присядь, – лукаво улыбнувшийся хайнес решил подлить масла в огонь.

– Ни за что! – сквозь зубы процедил Врей.

Присесть он мог только в кресло рядом с хайнесом. Вполне обычное кресло. Когда-то Врей позволял себя уговаривать и сиживал рядом с повелителем. Пока не услышал шуточку, гуляющую по дворцу.

Рядом с хайнесом могли сидеть только его наследник и…

– Ну же, моя Хайнеси, – Иерхарид опёрся подбородком на ладонь и насмешливо сощурился в улыбке, – присядь. Это кресло подготовлено специально для тебя.

– Прекратите! – почти не разжимая губ, прошипел Врей. – Вы должны пресекать подобные зубоскальства!

– Но мне нравится, – веселился хайнес.

Помощник одарил повелителя ледяным взглядом, и тот пошёл на попятную.

– Прости-прости, – Иерхарид виновато улыбнулся.

– Вы сами губите свою репутацию, позволяя этим шутам безнаказанно потешаться над титулом, насмешек не терпящим! – продолжал тихо обличать его Врей.

– Да, я виноват, – губы повелителя дрожали в едва сдерживаемой улыбке.

Лучше Врею не знать, кто первым назвал его Хайнеси. Но боги свидетели, тогда это была просто безобидная шутка, которой Иерхарид хотел отметить влияние помощника на государственные дела.

Бросив на нераскаявшегося повелителя недовольный взгляд, Врей знаком подозвал лакея и молча велел убрать пустое кресло.

– Ты посмотри, сколько прекрасных барышень, – нараспев протянул Иерхарид.

Помощник косо посмотрел на повелителя. С утра принесли нехорошие вести. Один из пойманных главарей пытался сбежать, и его убили. Уже после полудня по городу расползся слух, что бандита и не убили вовсе. Сбежал. А то, что тело мёртвое на него похоже, так это хайнес народ обмануть хочет. Похоже, сейчас повелитель пытался поднять настроение за его счёт.