Урожай Смерти (СИ) - Магнус Гэвин

Мастер Эниан поднял голову, выходя из раздумий.

— Нет. Это недопустимо. Под вашим руководством почти столько же опытных целительниц, сколько мы собрали с трёх королевств!

Формально таллистрийские целительницы входили в его епархию: король перепоручил заботы о них церкви. Но на практике выяснилось, что ручейки желающих переехать оказались настолько велики, что количество новоприбывших оказалось больше, чем общее число целителей в самом Кордигарде! В преддверии войны никто не роптал по этому поводу, конечно, особенно учитывая тот факт, что некрасивых женщин среди целительниц обычно не водилось…

Однако мастер Эниан слегка изменил своё мнение об этом после месяцев работы. Отец, сколько же проблем они порой создавали! Активные, пробивные, уверенные в себе волшебницы круга жизни были головной болью уровня, которую он надеялся никогда в своей жизни не испытывать. Иногда советник иерарха с ностальгической тоской вспоминал монахинь родного Аурелиона: тихих, покорных, молчаливых сестёр милосердия…

Нет, лишить их лидера однозначно очень, очень плохая идея. Так недолго и повеситься на такой работе.

— Разумеется, вы правы советник. — неожиданно легко согласилась Элеонора, заставляя мастера Эниана подозрительно нахмуриться. — Но кто тогда будет вашей кандидатурой?

— Среди моих людей найдутся добровольцы. — подозрительно посмотрел на женщину целитель. — Да и я сам могу: Родерик меня заменит, в случае чего…

— Превосходно. — улыбнулась повелительница жизни. — Уверена, обучение нашим приёмам займёт у таких опытных мастеров жизни, как вы и ваши люди всего несколько дней…

— Откладывать это дело не стоит. — кивнул целитель, размяв затёкшие плечи. — Идём.

— Правда, остаётся ещё один маленький вопрос… — не спешила двигаться с места женщина.

В груди советника зашевелились совсем нехорошие подозрения. Он обернулся, прищурившись…

— Вы уверены, что Его Святейшество не умрет за эти несколько дней? — мелодичным, невинным голоском спросила повелительница жизни, хлопнув ресницами.

Эниан скривился, как от дюжины лимонов сразу.

— Нет. — отвернувшись, глухо выдал мастер жизни. — Может и не дожить…

— Тогда засунь свою гордость куда-нибудь поглубже и дай мне сделать мою работу. — жёстко сказал Элеонора. — Идём. Мы должны закончить с этим, пока у меня ещё есть силы.

С этими словами лучшая из целительниц Таллистрии решительно вошла в палатку лазарета, оставляя мужчин стоять. Советники переглянулись: а затем мастера Эниан тяжело вздохнул.

— Не женщина, а настоящий ураган. — пожаловался он рыцарю. — Никакого покоя с ней нет.

Родерик гулко рассмеялся и хлопнул товарища по плечу.

— Ты просто не умеешь с ними правильно общаться. Идём, мы же не будем оставлять её одну в последний час?

Мужчина в рыцарских латах последовал внутрь, и Эниану не оставалось ничего, кроме как последовать за ним.

Верховный иерарх выглядел скверно. Сейчас он был без сознания, но общей картины это не меняло: похудевшее, словно уменьшившееся тело, покрытой густым слоем липкой и гнилой омертвевшей плоти. На лице не было видно глаз и ушей: лишь толстый слой серой мертвечины, накрывающий всё, словно жестокая маска. Рядом с кроватью сидело несколько усталых, угрюмых и бледных целителей: но никаких действий они уже не предпринимали, лишь мрачно смотря на главу церкви.

— Удивительно, что он вообще ещё жив. Подобной дряни я ещё не видела — покачала головой Элеонора, закатывая рукава.

— Никто не видел. — буркнул один из целителей. — Личный подарок от этого ублюдка, не иначе…

Целительница аккуратно положила руку на грудь иерарха. Тонкие, чистые пальцы с отвратительным чавкающим звуком погрузили в гнилую плоть… Женщина прикрыла глаза, но даже из-под закрытых век вырывалось зеленоватое свечение.

Сперва ничего не происходило. А затем по её руке медленно, неохотно попозло гниение, словно сытая змея, что лениво заглатывает ненужную ей добычу. Элеонора цепко ухватила иерарха за руку левой рукой, и казалось, процесс ускорился: вот уже гнилые ленты дошли ей почти до плеч! По виску повелительницы жизни прокатились капли пота, а вены на лице вздулись от невероятного напряжения, а гнилая плоть на груди иерарха отступила: на краткий миг, всего лишь на один маленький круг в самом центре…

А затем всё резко кончилось: гнилые ленты совершенно внезапно опали, словно всасываясь обратно в тело главы церкви, оставив на руках женщины тёмные полосы омертвевшей плоти. Элеонора судорожно выдохнула, отрывая глаза, и зашаталась. Родерик немедленно шагнул ближе, готовясь подхватить женщину, но там остановила его жестом поднятой руки.

— Я в порядке… Пока ещё. — перевела дыхание целительница.

— Что-то пошло не так? — хмуро осведомился Эниан.

— Всё пошло не так. — мрачно свела брови повелительница жизни. — И всё же, это было не зря. Это дрянь… Не знаю, вообще уместно ли называть это проклятьем, потому что общего с тем, от чего страдают солдаты она имеет мало.

— Это мы уже поняли. — невесело хмыкнул один из седых целителей. — Но если вам удалось выяснить что-то новенькое, мы вас внимательно слушаем, леди Элеонора.

Лучшая из Таллистрийских повелительниц жизни некоторое время молчала, буравя гниющее тело пристальным взглядом. А затем заговорила холодным, строгим тоном академической учительницы:

— Прежде всего, в отличие от обычных проклятий, целью этого… конструкта, назовём его так, не является уничтожение или поглощение жизни или отдельного органа иерарха. Оно пожирает его и убивает, безусловно, но это словно побочная задача: как будто лишь часть общей картины.

— И в чём же тогда конечная цель? Если не просто убить? — удивился Родерик.

— Это воплощение воли, возможно, самого могущественного волшебника, что когда-либо рождался среди людей. — вздохнула женщина. — Чего мог пожелать бессмертный повелитель смерти своему врагу? Тот, кто знает, что жизнь — это нечто большее, чем физическое тело? Мы привыкли воспринимать смерть как конец нашей жизни в этом мире, однако я полагаю, что тот, кто знает о ней больше нас, может понимать под этими кое-что похуже…

— Забвение. — выдохнул Эниан. — Смерть не просто тела, смерть разума, смерть самой души!

— Души бессмертны. — заметил Родерик. — Это аксиома, как бы он ни старался, не получиться.

— Вероятно, именно так. — кивнула Элеонора. — Однако эта дрянь невероятно сильна. Куда более сильна, чем можно ожидать от проклятья, напитанного жизнью даже десятка лучших мастеров жизни. И она будет пытаться исполнить волю своего создателя до последнего: будет пытаться стереть его разум, стереть его душу, обратить в гнилой прах тело до последней капли это силы. Ей не удастся, конечно… Но в нашем понимании он всё равно умрёт, а душа, возможно, будет искорёжена до неузнаваемости. Может, даже превратиться в итоге в какую-то совершенно отвратительную безумную дрянь, убивающую всё вокруг ради силы, и сила эта будет вновь направлена на то, чтобы выполнить самый первый, исконный приказ. Можете себе представить такое создание? Энергетическая форма жизни, созданная из могучего волшебника, одержимая мыслью об уничтожении собственной души и готовая ради этого на всё?