Едкой, гнилой, отвратительной… Но за последние дни у него было немало возможностей научиться определять дыхание смерти. И сейчас это сработало: сфера пламени, забитая под завязку чистой энергией огня, создала помехи для проклятья, что подпитывалось извне. И то пыталось адаптироваться: потратить часть своей силы на то, чтобы укрепить эту связь, что давала ему столь многое.
Вот только тем самым неразумное проклятье выдало себя. Статуя рыцаря почти размазалась в воздухе, с невероятной скоростью доставая меч…
Мир пошёл рябью и дрогнул: но дело было сделано. Пылающий ярким огнём клинок рассёк связь душ, что объединяла страшное проклятье и его создателя.
Лазарет пылал, заставляя гореть и землю вокруг. Крыша палатки рухнула: но только для того, чтобы сгореть в сияющей сфере пламени, что словно несокрушимый щит, оберегала главу церкви.
Запыхавшийся и слегка подкопчённый мастер Эниан, откашливаясь от дыма, подошёл поближе.
— Ну ты и устроил… — покачал головой целитель. — У нас чуть общий лазарет не загорелся, между прочим!
— Не загорелся же. — пожал плечам Родерик.
— В этом хоть был толк?
— Я рассёк связь между проклятием и его создателем. — уверенно сказал волшебник.
Эниан бросил взгляд на пленника пылающей сферы. Из гнилой плоти то и дело вырывались тонкие чёрные нити энергии, что пытались выбраться наружу, вновь создать связь, но бессильно сгорали в жарком пламени.
— Она пытается восстановиться. Что дальше?
— Связь разорвана. Подпитки силой больше нет. Элеонора сказал, что он может победить это, а значит, есть шанс. Я останусь здесь, на этом посту, и позабочусь о том, чтобы у него был этот шанс. Теперь всё зависит от него.
С этими словами пламенный рыцарь уселся поудобнее на опалённую землю, положил меч себя на колени, и застыл в позе медитации. И в одном мастер Эниан был уверен наверняка: он не сомкнёт глаз до тех самых пор, пока их надежда не придёт в себя или не умрёт, сколько бы это не заняло: недели или месяцы. Его пост только начинался…
Кормир II пришёл в себя на следующий день, и первым делом принялся требовать доклада. Затем одобрил решение отступать, и, долго и грязно выругавшись, запретил исцелять себя ценой жизни молодых целительниц.
— Ещё один такой фокус, Элеонора, и я вышвырну вас всех из королевства. — грозно посмотрел на невозмутимую целительницу владыка Ренегона. — Никогда больше!
— Лидер Альянса ценнее пары молодых девчонок, и они были добровольцами. К тому же, третья выжила, так что не всё так страшно. — с достоинством ответила предводительница круга жизни.
Король тяжело навис над женщиной, возвышаясь над ней на целую голову.
— Лучше бы эти девочки сделали мне пару бастардов, которые заменят меня в случае чего, случись моим наследникам погибнуть! Чем отдали свои жизни так! Я запрещаю, ты поняла!?
— Разумеется, Ваше Величество. — сделала изящный реверанс Элеонора.
Раскаяния на её лице, впрочем, не было совсем. Владыке святой земли лишь оставалось тяжело вздохнуть и покачать головой, провожая женщину взглядом.
Армия продолжила отступать, неся потери и дальше. Целители делали все что могли: но увы, к моменту достижения стен Кордигарда от отступающей четверти солдат погибла ещё половина…
Молодой принц встретил своего отца ещё в воротах, с изумлением глядя на армию, от которой осталось лишь немногим более десятой части.
— Мы… Мы победили, отец? — неуверенно осведомился молодой мужчина в серебристо-синих латах с цветами гвардии Ренегона. — Я приказал подготовить празднества для всех, но что с остальной армией?
Владыка Ренегона тяжело посмотрел на сына сверху вниз, сидя на своём гигантской рогатой бестии, которую ему удалось приручить:
— Мы проиграли. Остальные мертвы. — мрачно ответил король святой земли. — Но эта битва не была последней. Прикажи готовить город к обороне.
В мрачной, тягучей тишине остатки разбитой армии вошли в город: и чем дальше разносилась весть о том, что случилось, тем больше страха рождалось в сердцах людей. Страха неизбежного…
Мрачные стражники и наспех собранные ополченцы с немногочисленной оставшиеся гвардии и солдатами других королей готовили город к обороне. Во все крупные города были отправлены гонцы за подкреплениями, в спешке собирались осадные машины и боеприпасы к ним. Впервые, наверно, за всё время правления Ренегонов город потряс страшный приказ: готовить баррикады на улицах. Алхимики готовились огненные снадобья, на стены поднимались чаны со смолой, но много ли может успеть неготовый к осаде более чем полумиллионный город за жалкие недели?
Спустя всего три недели после возвращения разбитой армии разведчики доложили, что армия мёртвых выступила маршем на святую землю.
Военный совет был собран немедленно: изрядно поредевший с прошлого раза. Конечно, после того как большая часть высшего офицерского состава погибла в той проклятой битве… Удивительно даже, что все короли выжили.
Их было семеро в этот раз: пятёрка королей и лидеры выживших волшебников: леди Элеонора и мастер Эниан.
— Они будут здесь в течение недели. — тяжёлым взглядом обвёл всех собравшихся король Ренегона.
— Ожидаемо. Скорее я удивлён, что расщелина выиграла нам так много времени, учитывая, что тащились мы как беременная черепаха. — фыркнул Аттарок. — А хорошие новости есть?
— Не уверен, хорошие это новости или плохие, но кое-что ещё есть. — криво усмехнулся Кормир II. — Доклады говорят, что к нам направляется армия мёртвых. А вот обычная армия соединённого королевства, похоже, выдвинулась брать Лиссею.
Крупный силач в короне напрягся, несколько раз сжав и разжав пудовые кулаки.
— Мне жаль, Мелиан. Но здесь мы ничего не можем поделать… — c сожалением произнёс король Бейлин.
— Без меня там не организуют даже подобие обороны. — со злобой скрипнул зубами король Лиссеи. — Выходит, моё королевство мы потеряли. Следующей будет Ниора, надо полагать… Поэтому мы можем опираться только на ресурсы трёх королевств…
Аттарок поднял голову, чтобы напомнить о своей сделке с повелителем смерти, но король Аурелиона лишь положил тому руку на плечо, покачав головой.
В самом деле, вера в то, что тот человек способен сдержать слово — слишком большая роскошь в такие времена.
— Это все ещё миллионы людей. — серьёзно ответил Бейлин. — Жаль, времени так мало, мои люди сделали бы столько алхимического огня, что мы бы утопили их всех в пламени. Впрочем, нужные приказы я всё равно выслал: даже если мы потеряем столицу…
— Мы не потеряем мой город. — грохнул кулаком по столу владыка Ренегона, шумно раздув ноздри. — Святая земля — это символ, никто не поверит в нашу победу, если Кордигард падёт. Здесь мы должны держаться до последнего. Он разделил армию? Хорошо, значит, мы можем попытаться разбить его по частям. Дейлис, что с методами борьбы с мертвецами?
