Мастера жизни переглянулись и слегка поёжились: описанная картина не понравилась никому.
— Может, стоит убить его? Раньше, чем подобное произойдёт? Если уж мы бессильны помочь… — хмуро предложил Эниан.
— Не уверена, это остановит процесс. Даже если от тела не останется и пылинки, эта дрянь продолжит работу на иных уровнях бытия. — покачала головой целительница. — Мне удалось слегка ослабить эту дрянь, добавить ему немного своей силы: но это капля в море. Эта субстанция невероятно сильна. Единственная причина, почему он ещё жив здесь и сейчас и не превратился в кусок праха это то, что большая часть сил этой дряни уходит на исполнение задачи на других уровнях. Она словно пытается сделать всё и сразу, стереть из самого мироздания свою добычу… Однако уничтожить разум, душу и силу могущественного волшебника — задача сама по себе практически невыполнимая, вспомните, чему нас всех учили в юности! Прямо перед нашими глазами происходит отчаянная борьба: борьба воли двух чародеев… И судя по тому, что он жив уже неделю, надо полагать, она происходит на равных.
— Выходит, он имеет шанс сбросить с себя это? — оживился Родерик.
— Думаю да, если проклятье исчерпает свои силы. — ответила Элеонора.
— Не всё так просто. — покачал головой мастер Эниан. — Он умрёт раньше, чем это случится. Состояние ухудшается, а сил в этой дряни только прибавляется. Причём непонятно откуда, мы проводили расчёты: в нём просто нет столько жизни, чтоб поглотить и получить такой выход.
— Оно адаптируется. — задумчиво ответила Элеонора. — Словно это не просто конструкт нейтраля, исполняющий приказ, нет, словно живое существо неизвестной нам природы. Ищет новые и новые пути исполнить цель, становится сложнее, лучше, сильнее… И этому нет конца.
— И мы бессильны этому помешать. — мрачно заключил Эниан.
— Увы, это так. — грустно согласилась целительница. — Думаю, вливание жизни даже не особо замедляет и ослабляет процесс: скорее добавит сил этой дряни. Я даже не уверена, не содрала ли она с меня больше сил, чем потратила на уменьшение ущерба. Поэтому в данном случае остаётся только молиться…
— Нет. — лязгнул голос Родерика. — Просто сложа руки мы сидеть не будем.
— Ни один целитель не сможет здесь что-то сделать. — покачал головой мастер Эниан. — Мы перепробовали все, что знаем, и, боюсь, времени изобретать что-то новое просто нет. А лучшие из древних магов погибли на том поле боя. Не осталось никого лучше нас, понимаешь? И мы бессильны.
Родерик неторопливо снял шлем, показывая лицо: усталое, осунувшееся, с тёмными мешками под глазами. Пламенный рыцарь плохо знал целительство: лишь пара мелких приёмов, как подлатать самого себя… Но вот о чём частенько забывали многие, глядя на него, так это о том, что он тоже был волшебником, и отнюдь не из последних. Юноша, почти достигший уровня мастера к четырнадцати годам, сбежавший из монастыря… Единственный из советников, что имел рыцарское достоинство. За внешность высокого, статного рыцаря в сияющих латах таился недюжинный ум, и прямо сейчас один из последних по-настоящему талантливых мастеров Ренегона напряжённо думал, отказываясь сдаваться. Думал, несмотря на усталость последних дней, несмотря на отчаянный марш, где на него легли обязанности, к которым он надеялся никогда не прикасаться…
— Слишком много силы… — наконец, покачал головой Родерик. — Сила не берётся из ниоткуда. Если оно не получило её из жизни Этериаса, не получило её из вашей подпитки жизнью, то оно не могло стать всерьёз сильнее. Значит, есть иная связь… Иной источник.
— Может, и так. Мысль разумная. — кивнул один из старых целителей. — Но мы не можем даже почуять связь, не то что разорвать её… Так что действовать пытались иными методами. Думаешь, у тебя получиться лучше парень? Так вперёд. Хуже ему уже не будет, это точно.
Пламенный рыцарь на миг задумался. А затем решительно приказал:
— На выход. Всё.
Мастера жизни пожали плечами и не стали спорить, покинув палатку лазарета даже с некоторым облегчением.
— Я проконтролирую лечение короля. — бросила Элеонора перед уходом. — Но помни, нам нужны все лидеры альянса в строю.
Мастер Эниан остановился рядом с рыцарем, уходя последним.
— Что ты намерен делать? — серьёзно спросил советник иерарха.
— Помочь. — дёрнул щекой Родерик.
Несколько долгих мгновений маги смотрели друг другу в глаза: а затем Эниан легко улыбнулся, кивнув коллеге.
Более старый и опытный мастер легко прочитал в глазах рыцаря всё необходимое: и, будучи честным перед собой, Родерик и сам не знал, что конкретно он собирается делать. Но если чему и учили всех мастеров магии до единого, то это тому, что никогда не стоит сдаваться.
Мастер Гастон, первый из советников иерарха, всегда холодно относился к пламенному рыцарю, считая того вспыльчивым, нетерпеливым мальчишкой, склонным к импульсивным и глупым поступкам: но никогда не ставил вопрос об исключении его из совета.
Это что-то значило… Наверное.
Родерик встал на колено, коснувшись рукой в латной перчатке струпьев серой, омертвевшей и высохшей плоти, что лежала под лежанкой главы церкви. А затем заставил те вспыхнуть огнём, сгорая.
Несмотря на весь негатив первого советника, кое-что о нём покойный не знал: а именно то, что Родерик, вопреки лёгкому характеру, прекрасно умел учиться у своих соперников. Мимо него не прошла и новая ледяная магия Гастона, и то, что он в неё вкладывал. И пусть мастер пламени не смог бы освоить искусство воды: он сумел уловить концепцию.
Магия — это нечто большее чем просто энергия, нечто большее чем воплощённая в физическая часть аспекта бытия. Это ещё и концепция, а концепция может принимать любую форму. Если Гастон сумел заморозить столь метафорическую вещь, как само время, кто знает, что способно сжечь его пламя?
Волшебник прикрыл глаза, сосредотачиваясь, и вокруг его фигуры возник огненный ореол. Мгновение: глаза открываются, превращаясь в пылающие протуберанцы пламени. Ореол чистого огня рвётся вперёд, создавая вокруг иерарха сферу пламени.
Лазарет запылал, знаменую начало пожара: загорелись стулья и скромные койки целителей, что ночевали рядом с иерархом, медицинские инструменты и стены…
Но Родерик не прекращал, вливая всё больше и больше силы в свою сферу: здесь должна быть связь. Что-то, что можно было почувствовать! Что-то, что может сгореть. Что-то, питающее пожирателя…
Снаружи послышались крики и шипение пламени: пожар заметили, пытались тушить. Но повелителя огня это не волновало: мир пылающего рыцаря сузился до одной-единственной сферы, внутри которой находился столь важный человек…
Внезапно пламя в одном месте сферы словно почернело, отражая не то тень, не то копну нитей: что-то бесформенное, непонятное. Гнилая плоть на теле иерарха зашипела, слегка пошелевшись, и волшебник наконец-то нашёл что-то искал: вспышку силы!
