Хладная рать (СИ) - Командор Анастасия

Глава 19. Девушка из сна

Мера удалилась, позвав слуг, чтобы те проводили гостей. Стали расходиться и бояре. Только затихли шаги княгини на лестнице, Ратмир повернулся к Ингвару и низко, с угрозой в голосе проговорил:

— Пусть Мера и считает вас желанными гостями, но я не верю ни единому слову. Она мечтает о мире, вот и впустила вас так легко. Однако она не была на границе, не видела своими глазами, кто вы есть на самом деле. Змеепоклонники годами убивали наших людей, друзей, братьев. Это невозможно забыть. Это нельзя прощать.

— Вы тоже убивали моих братьев, — спокойно откликнулся Ингвар. Он глядел прямо в глаза Ратмира, злые, полные обиды и боли, и не собирался отступать. — Моих родителей. Мне тоже есть на что злиться. Но я понимаю, кто в этом виноват. Не стоит винить тех, кто просто следует приказам, потому что недостаточно свободен, чтобы решать за себя.

— Что ты понимаешь?! — вскинулся Ратмир. Он придвинулся к Ингвару почти вплотную, ткнул пальцем в грудь. — Сам-то достаточно свободен, чтобы принимать свои решения, а не жить по указке змеиного бога? — Он отстранился и уже спокойнее, но все с той же угрозой добавил: — Я буду следить за тобой. За всеми вами. Только попробуй вытворить что-нибудь, хоть слово лишнее скажи — я не посмотрю на указ княгини.

Ингвар не успел ответить, как вмешалась Кельда с усмешкой на губах:

— Какой мрачный! Тебе просто нужно узнать нас получше. — Девушка приблизилась к нему, понизила тон и медленно провела рукой вниз от плеча: — Кувшин браги в хорошей компании поможет тебе расслабиться.

Ратмир отшатнулся, на лице его смешались гнев, смущение и недоумение.

— Ты… Не испытывай мое терпение! Если придется, я и тебя зарублю, и не посмотрю, что ты девушка.

— Люблю хорошие битвы, но все же предпочитаю им другие сражения, — подмигнула Кельда.

Ратмир обвел хмурым взглядом ормарров и вышел, больше ничего не сказав. Акке зевнул и повернулся к Кельде:

— Ты специально, да? Хотя бы здесь можешь вести себя сдержаннее?

— А зачем? — рассмеялась Кельда. — Маленькие радости, помнишь? Забавный парнишка. Настоящий красавчик. Но если хотите знать мое мнение, я и правда думаю, что нам следует пойти и выпить с ними со всеми — с дружиной княгини. Показать, что мы такие же, как они.

Ингвар тяжело вздохнул. Он совсем не был уверен, что бочка браги способна стереть многолетнюю вражду, заглушить обиды и горечь утраты. Каждый кого-то лишился из-за войны, и раны были ещё слишком свежими. Но отговаривать друзей он не собирался.

— Только не развязывайте ссоры и не влипайте в неприятности.

Следом в трапезную зашли ратники с оружием ормарров в руках.

— Приказано вернуть вам, — сообщил один. — Но лучше б вы не носили его с собой повсюду, у нас такое не принято. Да и наши меньше напрягаться будут.

У стены гостей уже терпеливо ожидал слуга, невысокий мужичок с ухоженной бородой и седеющими волосами, в опрятной, но недорогой рубахе. Он молча поклонился и повел остальных за собой по коридорам и по лестнице на второй этаж.

Просторные и светлые гостевые покои стояли, видно, прямо над кухней. От печной трубы шел жар, который после двух дней в холоде и речной сырости тут же разморил всех троих. На широких лавках у стен лежали набитые шерстью тюфяки и шерстяные же покрывала. Друзья немедленно улеглись со вздохами наслаждения на мягкое. Никаких дел все равно пока не предвиделось, так что Ингвар тоже решил отдохнуть.

Первая встреча с княгиней Калинова Яра прошла куда лучше, чем можно было предположить. Ормарры остались живы и никто даже не попытался затеять с ними драку. А самое главное — первое же княжество оказалось тем самым, на которое указывал Змеиный Владыка. Оставалось лишь ждать. Судьба обязательно подскажет, как поступить дальше.

Однако, хоть Ингвар и не привык беспокоиться о будущем, после разговора за столом в его душе поселились сомнения. Он не знал всех тонкостей отношений между князьями. Прежде ему казалось, что князья ранндов — кто-то вроде вождей общин, а великий князь среди них главный, как старейшина в совете вождей. Однако он даже предположить не мог, как велика пропасть между простыми князьями и великим. Он правил всеми землями безраздельно, удельные князья были для него как слуги. И только титул свой он так и не сменил на царский, то ли в насмешку над остальными, то ли чтобы сохранить видимость разделения власти.

В былые времена княжества стояли особняком и никому не подчинялись, в каждом придерживались своих законов и правил, а то и денежных мер. Должно быть, князьям нравилось думать, что они по-прежнему могут править землями по собственному разумению, и Далибор напоминал им об обратном лишь в случае нужды.

Но не только это беспокоило Ингвара. Сложно было не заметить странное замешательство, которое повисло над столом, стоило ему упомянуть о связи Меры с божественным. То ли княгиня держала свой дар в тайне, то ли сама не знала о нем. Ингвар хотел поговорить с ней наедине и расспросить обо всем, о чем она по какой-то причине не могла сказать в кругу дружины. Почему-то это казалось важным.

К законам, обычаям и ходу мыслей ранндов ещё предстояло привыкнуть. Но обо всем этом можно будет подумать после, а пока — сытный обед, тепло и мягкая подстилка вместо скрипучих досок ладьи заставили тело расслабиться, а разум — отпустить вопросы до лучших времён.

Мера поднялась по скрипучей лестнице в свои покои, бережно уложила венец на столик и с тяжёлым вздохом опустилась на постель. Хмуро обратилась к пустоте перед собой:

— Ты что задумала? Хочешь, чтобы меня считали странной? Хотя и без того считают, но если начну из-за тебя хохотать на пустом месте, точно уверятся, что я не в себе. — Никто не откликнулся, и Мера сердито добавила: — Покажись, ночница! Не хватало ещё с самой собой говорить.

Тень Меры задрожала, вытянулась в неправильную сторону, будто жила своей жизнью и совсем не зависела от света, льющегося сквозь затянутые слюдой окна. Потом вдруг оторвалась от пола, обрела объем и вовсе пропала, обратившись в полупрозрачный женский силуэт. Любава с двумя небрежными косами, в погребальной рубахе и с широкой улыбкой на бескровном лице уселась на стол и принялась болтать ногами.

— Слишком уж тебя заботит, что подумают люди, — легкомысленно заявила нечисть.

— Разумеется. Я княгиня, я не могу творить что вздумается.

— Ну, если попробуешь хоть раз рассмеяться, ничего с тобой не станет! Говорят, улыбка — путь к чужому сердцу. А ты ведь хочешь, чтобы тебя любили? Любили, как твоего брата?

— Я не… — Мера нахмурилась, пытаясь понять, хочет ли нечисть задеть ее, или нет у нее никакого злого умысла. — Я не понимаю, какое тебе дело. Я не для того тебя позвала, чтобы ты мешала мне жить. Ну, так над чем ты смеялась?

— Не скажу! — по-детски упрямо воскликнула Любава. — Или что, раз мы делим одно тело, у меня не может быть от тебя секретов? Мы ведь даже не подружки! — Улыбка ее стала ещё шире, она легко и бесшумно спрыгнула на пол и принялась кружить по комнате. — А что, хочешь, будем подружками? Будем расчёсывать друг другу волосы, плести косы и обсуждать сплетни? Когда-то у меня было много друзей. Пока не умерла. — Она остановилась напротив Меры, чуть подалась вперёд, весело глядя в глаза. — А, хозяйка-подружка? У тебя-то, небось, друзей никогда и не было.

Мера лишь тяжко вздохнула на это.

— Ты меня утомила, Любава. Поди прочь.

— Да ладно тебе, не прогоняй! Меня все равно никто больше не увидит и не услышит, ночью только. — Нечисть заметила украшения княгини и принялась перебирать их полупрозрачными пальцами. — Слушай, хозяйка. Тот высокий и мрачный красавчик, с которым ты недавно болтала — присмотрись к нему. Он совсем не простой. Ты ведь и сама почувствовала?

Любава произнесла это серьезным тоном, перестав, наконец, вести себя как непоседливое дитя, и Мера так же серьезно ей ответила: