Хладная рать (СИ) - Командор Анастасия

— Нет, ведь у меня только частица его дара. Сотни лет назад лишь один человек обладал способностью общаться с богом. Владыка явился к первому избранному, говорил с ним, как мы с тобой сейчас. Со временем избранных стало больше, но и дар разделился. Одним досталась способность слышать, другим видеть, третьим говорить так, что их голос дотягивается до самого Владыки.

Мера повернулась к Ингвару вполоборота и тихо проговорила:

— Какие цели у него? Зачем он отправил тебя сюда?

— Цели его непостижимы смертным. Мы можем только следовать его слову, — ответил Ингвар так, как отвечал всегда.

— Ну а если его планы не совпадают с вашими?

— Как они могут не совпадать? Ведь он бог, наш покровитель и предводитель. Ормарры во всем покорны воле его, потому что его воля — это наша воля.

Мера слегка нахмурилась, качнула головой.

— Ты прости, Ингвар, но я этого понять не могу. Может, потому что наши боги давно не говорили с нами, и мы привыкли быть сами по себе. — Потом она растерянно огляделась и поднялась. — Я… Мне пора. Поговорим ещё завтра.

— Возьми его с собой, — зазвучал не пойми откуда тонкий девичий голосок. — Вдруг помощь понадобится.

Ингвар на всякий случай окинул взглядом двор, хоть и казалось, что говорившая совсем рядом. Однако никого, кроме них с Мерой, на улице не было. Он с интересом поднял взгляд на княгиню:

— Кто это?

Та удивленно поморгала и тихо, с недоумением выдохнула:

— Что? Ты слышишь?

— Конечно, он слышит, ночь ведь! — весело откликнулась неизвестная.

Мера отвернулась, строго прошипела в темноту:

— Живо скройся!

Ингвар ничего не понимал, но чувствовал, что здесь кроется какая-то интересная история, потому с готовностью поднялся:

— Помощь?

Девушка снова повернулась к нему. Впервые ее лицо не было похоже на маску. В нем отражались неуверенность, сожаление и даже страх, но она быстро справилась с ними. В раздумьях провела несколько мгновений, глядя в глаза. Тяжко вздохнула.

— Я иду в лес. Хочешь прогуляться?

Глава 20. Колдунья

“Ты что себе позволяешь? — мысленно обратилась Мера к своей внутренней нечисти. Она злилась и негодовала и одновременно пыталась придумать, что сказать Ингвару. — Тебя никто не должен ни видеть, ни слышать!”

“Ох, ладно тебе, — как всегда легкомысленно откликнулась Любава. На этот раз голос ее слышала только хозяйка. Странно это было — в собственной голове звучал чужой голос, будто Мера пыталась думать за двоих разных людей. — Он смотрит на тебя как на божество. На меня бы кто так смотрел! У его людей такая сила, наоборот, восхищение вызывает”.

“Вдруг кто-то ещё услышит?”

“Никого здесь нет! Хозяйка, возьми его с собой. Нечисть бывает своевольной. Иные сотни лет бродили по земле свободно, и кто знает, на что они готовы, чтобы и дальше принадлежать лишь себе. Парень выглядит крепким, он справится с нечистью, если будет такая нужда. Конечно, я не хочу, чтобы духи пострадали, но ещё меньше мне нужно, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Я ведь теперь только благодаря тебе почти живу!”

Мера в сомнениях пригляделась к Ингвару и неожиданно для себя предложила:

— Я иду в лес. Хочешь прогуляться?

Сказала — и тут же пожалела. Одной все куда проще. Мера даже думать боялась о том, что́ о ней завтра станут судачить люди, если узнают, что она в компании мужчины, да к тому же чужака, выбралась в ночь за ворота. Подозрения в тайной связи — меньшее из того, что смогут вообразить охочие до сплетен умы. Но даже если никто их вместе не заметит, Мера боялась, что не справится со своей новой силой. Меньше всего ей хотелось показаться слабой, и тем более не хотелось, чтобы Ингвар увидел, как что-нибудь идёт не так.

Однако сказанного не воротишь. Ингвар тут же согласился на ее предложение и даже не стал задавать вопросы. Похоже, ему и впрямь было интересно. Может, он и не станет шарахаться от нее после того, что предстоит увидеть, но Мере все же было непривычно и неловко посвящать в страшную тайну человека, с которым знакома едва ли полдня.

Но сожалеть бессмысленно. Остаётся только сделать вид, что нет никаких страхов.

“Колдуны ведь умеют обращаться в животных и птиц?” — вдруг вспомнила Мера рассказы брата.

“Умеют”.

“А я смогу?”

“Попробуй — узнаешь!” — шутливо отозвалась нечисть. Никакой помощи от нее.

Мера сняла с пальца один из перстней и протянула Ингвару, надеясь, что не совершает сейчас очередную ошибку. Приглушённым голосом, чтобы никто не подслушал, сказала:

— Пойдешь один к воротам, покажешь мою печать дозорным и скажешь, что я позволила тебе выйти. Скажешь, что идёшь охотиться на нечисть. А потом обойди посад стороной, по берегу, и жди меня там, на полосе перед лесом.

— Хорошо.

Ингвар спрятал перстень под плащом и снова не стал задавать вопросов. Должно быть, сказывалась его привычка следовать заветам Владыки, не зная ни целей бога, ни мотивов.

— Возьми оружие и лошадь. Так будет быстрее.

— Хорошо, — снова кивнул ормарр.

Напоследок Мера длинно оглядела его, все ещё не уверенная в правильности решения, ругая себя за то, что поддалась на уговоры нечисти, и скрылась в хоромах.

В покоях ее дожидались заранее припасенные вещи: лёгкий и тонкий железный меч, с которым обучался Светозар когда был ребенком, трут, кремень и кресало в мешочке, чтобы разжечь огонь. Мера прикрепила меч к поясу — тот болтался в неподходящих ножнах, потому что для тренировочных мечей никто ножен не делает. Аккуратно вытащила слюду из окна вместе с рамой, внутри которой та крепилась, и поставила сбоку. А потом принялась мерить шагами комнату, пока сердце трепетало от волнения перед тем, что́ предстоит сделать. В страхе, что не получится.

Мера ощущала внутри себя что-то новое, но как применить это новое, пока не знала. До всего нужно было доходить самостоятельно, на ощупь. Пробовать и уже в процессе понимать, как поступить. Но любое действие неизменно начиналось с мысли.

Потому Мера остановилась у дальней от окна стены, сосредоточилась. Потянулась мыслью к силе, нащупала ту ее часть, что откликнулась на возникший в голове образ.

Затаила дыхание.

Разбежалась и прыгнула.

В прыжке тело ее за краткий миг претерпело множество изменений. Оно стало легче, сжалось в комочек и распрямилось уже в новой форме. Руки превратились в крылья, кожа покрылась перьями, а угол обзора сместился.

Мера обратилась сорокой и выпорхнула в окно.

Самым странным казалось даже не то, что она действительно смогла это сделать, а то, что она ощущала теперь, будто всю жизнь была птицей, будто все это правильно и обыденно.

Она облетела двор кругом, вернулась обратно и так же быстро обратилась человеком, стоило лишь пожелать. Босые ноги опустились на голый пол, Мера не удержала равновесия и упала на колени. Ее кафтан и меч валялись посреди комнаты, там, где девушка приняла облик птицы. Она подтянула их к себе неосознанно, пока пыталась перевести дыхание и поверить, что все это происходит на самом деле.

Восторг от первого полета, от ощущения собственной силы затмевал все прочее. И даже разочарование, что нельзя превратиться вместе с одеждой, оказалось не столь сильно. Но потом вдруг Мера вспомнила про Ингвара, и предложение пойти вместе в лес показалось ещё более глупым и ошибочным, чем четвертью свечи ранее.

Однако отступать уже было некуда.

Мера быстро собрала вещи, связала их узлом и подошла к окну. Дождалась, пока Ингвар вместе с запряженной лошадью выйдет из конюшни и громко зашептала:

— Эй, Ингвар! — Когда тот обратил внимание и подошёл поближе, слабым человеческим зрением щурясь на очертания окна, Мера скинула ему узел. — Прихвати и это с собой.

“Вот видишь, — тут же самодовольно заявила Любава, — не позови я его, кто бы тебе одёжку принес? Бродила бы голышом по лесу, соблазняла нечисть!”

Ночница расхохоталась, и Мера вторила ей нервным смешком. Слегка пошатываясь от кипящей внутри энергии, от пьянящего ощущения полета, которое снова хотелось ощутить как можно скорее, она отошла немного от окна. Прыгнула вперёд и вверх, как будто пытается взлететь — и взлетела, в мгновение ока обернувшись сорокой. Это уже выходило само собой, без всяких усилий, без раздумий и страхов. Сила сама устремлялась навстречу мысли, словно жаждала быть примененной.