Волчья ягода (СИ) - Началова Екатерина

— Лекарства?! — я даже дернула Таора за рукав. — Можем зайти на минутку? Просто посмотреть.

Тот пожал плечами, без слов поворачиваясь к вывеске с черепом.

Через несколько секунд я уже оглядывалась внутри. В комнате было так же светло, как и на улице: многочисленные окна позволяли солнечным лучам чувствовать себя хозяевами в доме. Но, к моему удивлению, я не увидела многочисленных подписанных бутылочек, пузырьков, засушенных трав... Ничего. Лаконичный стол, стул, лежанка, ширма. Дверь в соседнее помещение была закрыта и из-за нее отчетливо слышались сдавленные стоны.

— Это не лекарственная лавка, — произнесла я вслух, ощущая как под стоны меня постепенно покидает воодушевление любопытства.

— Лекарская. Здесь принимает лекарь. Он лечит, латает, может кое-что продать, — произнес Таор, но не договорил, потому что соседняя дверь открылась и к нам вышел крупный серьезный мужчина. В мощной волосатой руке он держал длинный инструмент, похожий на ножницы. Я углядела на «ножницах» окровавленный ватный тампон и малодушно попятилась, прячась за Таора.

— Таор, — кивнул страшный мужчина, доставая свободной волосатой рукой что-то из стола. — Дело? Опять кого поломал?

— Грин. Пока все целы, — коротко ответил Таор. — Долг зашел отдать.

Пройдя к столу, он положил на него несколько монет.

— В расчете. А это кто с тобой? — мужчина обратил на меня взгляд, который как и у Таора оказался янтарным.

— Гостья.

— Доброго дня великому роду, — робко произнесла я, стоя у двери. Мужчина продолжал сжимать в руке окровавленный зажим.

— Миса, — тот одобрительно наклонил голову и двинул ноздрями. — Ничья?

— Ничья! — недовольно подтвердила. «Недовольно» — потому что мне порядком надоели эти волчьи выяснения права собственности, будто я какая-то... вещь.

— Моя, — одновременно подал голос Таор, спокойно возвращаясь ко мне. — Моя гостья.

На секунду мы схлестнулись взглядами.

«Моя».

Сердце невольно замерло и забилось сильнее от нахлынувшего изнутри внутри странно- сладкого чувства. Резко потребовалось больше воздуха и я даже хватанула его ртом.

— Будь здоров, — так же коротко кивнул мужчина, уже не обращая на меня внимания. Сбросил монеты в стол, быстро повернулся и рявкнул кому-то в комнате. — А ну сидеть! Сидеть, я сказал! Я еще не закончил.

Через несколько мгновений после того, как он вернулся в комнату, стоны возобновились.

Я поспешно толкнула дверь, выбираясь наружу и уже на улице остановилась, незаметно стараясь продышаться.

— Не понравилось? — Таор вышел за мной.

— Не та лавка, которую я ожидала, — призналась, пряча глаза. — А лавка есть? Лекарственная, с травами, травницами... .

— Такой нет.

— Как нет? — я аж потрясла головой.

— Так же как «есть», только «нет», — ответствовал Таор и подтолкнул меня к соседнему дому, над которым вместо вывески недвусмысленно трепетала настоящая рубаха. — Займись юбкой.

Глава 16. Ерунда

Портняжная лавка оказалась ожидаемо наполнена цветными тканями, нитками, лентами, кружевами в окружении ножниц и иголок. Положив на стол монету, Таор попросту вышел, оставив меня наедине с худощавой черноволосой портнихой. Проводив взглядом мужскую спину, я по ее выражению поняла, что с юбками Волк дело иметь не привык и оставаться в женском царстве надолго не желает. Посему — оставляет за мной полную свободу действий.

— Мне нужна юбка, — вежливо произнесла, глядя на мрачные складки щек немолодой портнихи. Та без улыбки кивнула и потянулась к вешалке, поочередно разворачивая передо мной несколько уже пошитых юбок. Разглядывала я их молча и рассеянно. Сама себе поражалась: еще вчера я готова была рыдать при мысли, что мне предстоит носить юбку с заметной зашитой прорехой, как какой-то оборванке, когда сегодня... Сегодня о юбке не думалось совершенно. Даже отсутствие лекарственной лавки у великородных вызывало сдержанное равнодушие. Единственное, что полыхало в голове — Таор. Другое волновало слабо.

«Грубиян же. И вопросы у него... бесстыдные! Разве можно такие задавать? Нельзя! Нельзя же...?»

Как бы я не пыталась негодовать, я не могла отрицать, что мне до дрожи сладко вспоминать мгновение, когда Таор сказал «моя».

Моя.

«Это неправильно. Ты ведь не хочешь никому принадлежать. Даже не о чем думать. ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ ТАКОГО, ДА, АСА?!»

Я задержала взгляд на юбке светло-оранжевого цвета, так похожего на цвет янтаря. Погладила подушечками пальцев чуть шершавую ткань, осознавая лицемерность собственного мысленного ответа.

«Нет, ты совсем с ума сошла...»

Решительно ткнула пальцем в модель цвета спелой вишни.

— Эту... можно?

Не говоря ни слова, Волчица опять кивнула. Я не удивилась — неразговорчивость этого рода с посторонними считалась притчей во языцех. Говорили: «Волки как совесть — грызут молча». В настоящий момент молчание портнихи пришлось как нельзя кстати.

«Это очень плохо, если он мне нравится? М-м... Конечно, плохо! Неприлично, возмутительно».

Проследовав вместе с юбкой за ширму, я переоделась. Вертясь перед большим старым зеркалом в простой деревянной раме, думала дальше. Портниха молча расправила широкие складки юбки, которая солнцем расходилась от пояса, доходя до пят и подняла брови.

«Неприлично, возмутительно... интересно. Как это — с Волком? У них все как у людей или... не все? Он грубый, наверное... Плохо, если грубый. Или хорошо? Смотря как „грубый“. А вдруг разный? Не попробую — не узнаю».

Я вспомнила пристальный тяжелый взгляд, мускулистые бедра, натянувшие штаны, когда он развалился на лавке, черную дорожку волосков на животе, которая уходит под пояс штанов. Зеркало безжалостно отразило заалевшие щеки.

«Помолиться бы тебе, Аса, неделю-две... Три-четыре. ...пять-шесть. Семь-восемь... Хотеть великородного — это же не преступление? Я свободна, он свободен...»

— Нравится? — подала хрипловатый голос портниха, не дождавшись от меня сигнала.

— Да, — машинально ответила. — То есть нет! Давайте попробуем ту, оранжевую... Да, ее.

После примерки оказалось, что юбка мне длинновата и портная принялась ее укорачивать. Скромно устроившись на лавке, я продолжила вертеть в голове неприличные мысли. Приличные или не очень — мысли ведь ни к чему не обязывают. Всего лишь мысли, фантазии на тему... Они ничего не значат.

«А ведь это могло бы стать выходом... Та же „услуга“ для безопасности. Сразу станет проще провести остаток дней здесь. ...беспокоиться ни о чем не надо будет, никаких охотников около дома. О детях в процессе не надо думать, у нас с великородными не бывает потомства. И никто ничего не скажет, через пять дней уйду и все... Так что очень даже... Может пока я здесь... А? Шанс».

Осознав, что ищу причины, чтобы пойти на большее, я нервно выдрала волосок, накрутила его на палец и порвала. Пытаясь отвлечься, сфокусировала взгляд на портнихе. Та сосредоточенно отрезала подол. Глянув на руки Волчицы, оторопела.

Она уверенно резала ткань крупными портняжными ножницами, а ее ногти... Ногти были синими.

«Такой же цвет, как ногти наших заболевших!»

Неприличные мысли выдуло мгновенно.

— Простите, а это... — я с волнением указала на ногти. — У вас всегда или недавно появилось...?

— Ногти? — портная даже не остановилась, продолжая методично резать ткань, отвечая мне под хруст ножниц. — Пара дней как. Не понять с чего, не отмывается. Ерунда. Само началось, само и уйдет. Сколько раз такое было? Утром просыпаешься — что-то вылезло. Через два дня — исчезает.

По виду, она абсолютно не переживала. А вот меня прошиб холодный пот. Синяя хворь «сама» не проходит...

— А температура у вас есть? Живот болит? Слабость? — я пытливо опрашивала ее, заодно отмечая яркий румянец на щеках, покрасневшие глаза.

Та подозрительно глянула на меня. Черный взгляд как бы спрашивал, точно ли мое дело ее температура и прочее.