Как злодейка кукурузу выращивала (СИ) - Джейкобс Хэйли

— Ох! — конопатая девчушка, ей же на вид и семнадцати еще нет, злобно сверкает в мою сторону карими глазами, смахивая с головы пригоршню грунта.

Ничего, ты мне еще когда-нибудь спасибо скажешь! Нечего свои губы тянуть куда не следует. Мой полыхающий вид пресекает все возможные недовольства на корню.

Кайден стирает с лица попавшие на него рикошетом крупинки и вдруг улыбается, многозначительно глядя мне прямо в глаза. В голове раздается вой предупреждающей об опасности сирены.

— Прошу прощения, девушки. Моя жена довольно ревнива, — произносит принц мягко, но безапелляционно.

Эти слова словно отрезвляют фантазии поклонниц словно самое сильное антипохмельное средство.

Стайка щебечущих малявок, бросив на меня опасливые взгляды, быстро разбегается прочь. Нет, они не меня испугались. Точно нет.

— Что?

Он еще спрашивает!

Хмурюсь, поглядывая на невинное выражение лица Кайдена из-под полей шляпы.

— Хочешь пить? Может, мне утереть тебе пот со лба? — в голосе не скрываемый сарказм. — Или с рук тебя покормить, беспомощный мой?!

Увы, то ли Кайден такой невосприимчивый, то ли слишком высокого обо мне мнения.

— Конечно, дорогая! Все и сразу!

Закатываю глаза, считая выше своего достоинства отвечать на эту провокацию. Засучив повыше рукава, с разгоревшимся вновь запалом принимаюсь за работу. До этого не наблюдала подобной в нем смелости.

Что за внезапные перемены?

После полудня жара усиливается. Старик Роланд, признанный лидер, объявляет перерыв на обед и отдых. Все довольно вздыхают, разгибая спины.

Осторожно иду, чтобы не нарушить засаженные ряды, туда, где на полянке под сенью высокого клена были оставлены лошади и вещи.

Глажу обмахивающего себя хвостом чалого коня, моего верного ездового товарища по кличке Ветерок, поездка на котором сегодня утром в компании Кайдена надолго выбила меня из колеи, достаю из седельной сумки флягу с водой — термосов в этом мире нет, держи я ее на солнце при себе, жидкость быстро бы стала теплой, про колодезную воду байки только принца могут обмануть — и жадно пригубляю остающийся прохладным из-за нахождения в тени напиток.

Покончив с жаждой, присаживаюсь прямо на траву и вытягиваю гудящие ноги, стянув предварительно с них ботинки с носками.

— Проголодалась?

Кайден садится рядом, ставя между нами прихваченную им утром корзинку и открывает ее, демонстрируя содержимое — завернутые в полотенце горки бутербродов с разной начинкой и стеклянную бутылку сока.

А я думала, придется ужина ждать! Мне не привыкать к голоду, частенько пренебрегаю приемами пищи, отдаваясь работе и неотложным делам. Не самая полезная привычка.

— Когда ты успел?! — удивляюсь искренне.

Я едва перехватила что-то на ходу, где принц нашел время собрать перекус, да еще и на двоих?

Наглости мне не занимать, лезу в корзинку и довольно вздыхаю, вгрызаясь в незамысловатый обед, давя чувство неловкости из-за этой его вездесущей заботы, о которой я не просила.

— Запить?

Кайден вовремя протягивает бутылку, проявляя крайнюю внимательность, словно это естественно для него как дышать.

Делаю несколько глотков и протягиваю ее ему обратно. Мочки ушей принца багровеют.

Э?

Чего это? Что за реакция?

— …Непрямой…

— Что? — подаюсь ближе.

Чего он там бормочет?

— Непрямой поцелуй…

Кха-кха, подавившись слюной от неожиданности, кашляю так, словно готова легкие выплюнуть. Рука Кайдена хлопает меня по спине. В голове мелькают разбуженные словами принца воспоминания, которые мы с ним делим на двоих.

«— Не буду! Ты уже из него пила, так нельзя. Это негигиенично! — восьмилетний Кайден корчит гримасу, отодвигая обратно фужер с апельсиновым соком.

Пикник на краю королевского сада устроен по высшему разряду: фарфоровая посуда, серебряные приборы, вышитые кружевом салфетки. С таким набором вполне возможно иностранную делегацию встречать. Пить из горла — не благородное это дело!

— Но у нас только один, — сконфуженно бормочу я. — Второй разбился…Думаешь, я заразная? Или грязная?

Теперь очередь принца растеряться.

— Нет! Никогда! Даже когда на дне рождения твоей матушки ты опрокинула на себя тот огромный торт, измазавшись в креме с ног до головы, я так не думал! Лисси! Ну прости, просто…

Щеки Кайдена алеют от румянца.

— Тогда почему? Это же просто сок, — я гну свое.

— Ты не понимаешь! Коснуться губами там, где были твои губы… Непрямой поцелуй! Целоваться можно только взрослым! Поэтому, пока мы не вырастем, нам нельзя. Я еще не готов стать отцом…»

Ах, Кай, мой дорогой, маленький, милый и наивный принц, который думал, что дети появляются от одних лишь поцелуев!

— Что — боишься обзавестись неожиданным потомством? — не могу не пошутить.

Кайден забирает бутылку из моих рук и, не отводя потемневшего взгляда, прикасается губами к горлышку, осушает ее наполовину. Жадно, неистово, торжествующе.

Выступающий кадык на его шее дергается с каждым новым глотком.

Сглатываю. До абсурда возбуждающая картина.

— Мы уже давно взрослые, Лисси.

Улыбка медленно сползает с моих губ. Мне не до того, чтобы задаваться вопросом о его намерениях.

— Ты вспомнил, — заключаю уверенно.

Он не отрицает. Лицо мужчины привычно серьезное. Это выражение отличается от его обычной дружелюбной и нежной маски.

Сколько еще воспоминаний вернулось к нему?

Ясно одно: о своем прогрессе принц не торопится меня уведомлять. Характер его высочества от потери памяти никак не пострадал.

— Очередной кусочек. И снова ты там, со мной. Всегда ты. Всегда рядом.

Каждое слово словно приговор. В синих глазах Кайдена можно утонуть. Настолько они глубоки, настолько бездонны, неутолимы.

— Это ненадолго, — усмехаюсь я и возвращаюсь к еде, отвернувшись.

Вопрос времени, когда я перестану мелькать в твоей голове в роли протагонистки. Мне не нужна ни твоя привязанность, ни благодарность.

У всего есть конец. И у нашей с тобой счастливой истории тоже.

19

Посадка заканчивается около четырех часов дня. Крестьяне получают от Роланда обещанное вознаграждение и довольные неспешно тянутся в деревню за холмом.

После целого дня изнуряющей работы под палящим солнцем болит каждая клеточка моего тела. Пахну я тоже далеко не розами. Увы, дезодоранты в этом мире еще не придумали.

Прощаемся с Роландом и, ведя по уздцы Ветерка вдвоем с Кайденом, плетемся в противоположную от деревни сторону — навстречу горам. Он несет в руках полегчавшую после обеда корзинку молча.

Интересно, о чем думает? Нет, не важно. Меня не должно это касаться. Если судить по скорости восстановления его памяти, скоро наше совместное вынужденное проживание закончится.

Верхом можно было бы быстро преодолеть расстояние, но не хочется снова повторять утреннюю поездку. Плюс, моя поясница сейчас явно не готова даже к двадцати минутам в седле.

— Давай срежем здесь, говорят, тут есть тропинка между склонами… — чешу нос, высказывая предложение, махнув другой рукой в сторону.

— М-м-м…

Вот и весь ответ.

Даже не знаю, радоваться ли, что принц теперь такой послушный.

Сворачиваем с полевой дорожки и спускаемся вниз по витиеватой тропинке со склона.

Ветер дует в лицо, свежий, с ароматом хвои от растущих на горбах вершин сосен. Свирепое большую часть дня солнце поумерило свой пыл, нежно лаская своими мягкими лучами кожу.

Сделав очередной крюк, мы с Кайденом и Ветерком выходим на берег озера. Укорачивающая вдвое время пути тропинка к хижине в горах огибает его бирюзовые воды вдоль линии пляжа.

Какая красота! Не знала, что в герцогстве есть и такое место, где природа создает гармоничную симфонию красоты и спокойствия.

Озеро небольшое, думаю, не составит труда переплыть его вдоль и поперек. Спокойные воды отражают небесную синеву и солнечный свет, золотящую рябь. Горы с обеих сторон обнимают водоем, словно драгоценного друга.