Его нежеланная графиня (СИ) - Усова Василиса

— Кроме вас тут все равно некого ждать. — осторожно произнесла девушка, взвешивая каждое свое слово.

Притворяться милой и трепетной не хотелось. Грубить нельзя. Быть собой? Сомнительно, что граф оценит.

— И вас, графиня, это огорчает?

— А вам, граф, есть дело до моих чувств?

Нортман покачал головой.

— Нет. Но раз уж нам придется уживаться под одной крышей, то… — договорить он не успел, потому что в столовой появилась Лианна.

Хотелось бы сказать — ворвалась, но нет. Вошла девочка очень даже степенно. Но судя по тому, как блестели ее глаза и розовели щеки, какая-то часть пути точно была проделана бегом.

— Я… я только что узнала, что ты приехал! — выдохнула она. — Услышала от служанки. И почему меня сразу никто не разбудил? Я бы обязательно тебя встретила!

— Ночью положено спать. Достаточно того, что меня встретила экономка. — мужчина строго взглянул на дочь. — И помнишь…

— Да-да, больше сдержанности. — беспечно отозвалась Лианна. Казалось, строгий тон отца не произвел на нее особого впечатления.

А вот Алес едва удержалась, чтобы не скрипнуть зубами. Слова графа почему-то задели ее за живое. «Больше сдержанности»! Вместо того, чтобы муштровать дочь, лучше бы ценил, что его — сухого пня, хоть кто-то искренне любит!

Пытаясь справиться с раздражением, девушка с силой втерла масло в лепешку. А потом мрачно взглянула на результат. Она и так не любила завтракать, но сейчас аппетит пропал окончательно.

Впрочем, никто из присутствующих этого не заметил. Лия, размазывая по тарелке масло и мед, рассказывала отцу о том, как прошли последние несколько дней. Про рукоделие, про уборку в чуланах и про то, как она сумела найти в замке лучшие комнаты для мытья.

Нортман слушал ее внимательно, будто ничего более важного просто не существовало.

— … в замке, где выросла Алесия, под баню отведена старая прачечная, чтобы не разводить сырость в покоях. — воодушевленно рассказывала девочка. — И это очень, очень удобно. А еще… — Лианна перевела взгляд на мачеху. — Алесия, ты не говорила отцу, какие цветы умеешь делать из лент?

Алес посмотрела мужу в глаза. И вдруг живо представила, как устраивает тому мастер-класс. Захотелось нервно хихикнуть. А потом, в голову пришла идея получше.

— Не думаю, что его сиятельству интересны все эти дела. — раздельно произнесла она, почти слово в слово повторив фразу, которую супруг бросил несколько дней назад.

Мужчина сверкнул глазами. Ага, значит, «шпилька» достигла своей цели.

— Я и слова не скажу против, графиня, если вы, всецело посвятите себя рукоделию. — сухо отозвался Нортман. — Как по мне, это самое подходящее занятие для благородной дамы.

Алесия на всякий случай отложила вилку. Так. Спокойствие, только спокойствие. Граф хочет, чтобы жена с головой ушла в рукоделие? Она медленно выдохнула. Ну… раз в этом мире желание мужа для женщины закон…

Девушка с необычайной ясностью представила, как вышивает для графа подушку. И случайно забывает в ней иглу. Или, для начала обойтись без членовредительства?

Может, сплести большую уродливую сову и повесить ночью напротив его кровати? Чтобы проснувшись утром, супруг первым же делом наткнулся на жутковатый взгляд деревянных глаз?

Хм… Эта идея определенно заслуживала внимания.

Так и не получив ответа, граф Арельс вновь повернулся к дочери. И его взгляд снова смягчился.

— Если ты считаешь, что для мытья необходимы отдельные комнаты, пусть будут. Только хорошенько обсуди все с экономкой. — заметил он, отпивая травяной чай.

— Мы с Алесией уже!

— Кстати, я удивлен. Ты до сих пор ни слова не сказала про ароматический набор. А ведь в этот раз я сумел найти даже палочки коричника для твоих букетов. И несколько полосок солнечной стружки…

Лианна охнула, зажав рот рукой.

— Ох… я же совсем про него забыла!

Мужчина поперхнулся. Кажется, не такой реакции он ждал на свои слова.

Алесия, успев мысленно доплести сову, вновь вернулась к происходящему за столом. Так, она определенно что-то упустила.

— Что еще за ароматический набор?

— Мне отец его привез из Актая. — объяснила девочка. — Там разные штуки… словом, что-то вроде несъедобных специй. Они очень приятно пахнут, и я добавляю их в сухие букеты. Этот набор я хотела открыть вместе с тобой, но потом было столько дел. И я просто о нем забыла…

Лианна вдруг осеклась. Лицо ее, из растерянного, неожиданно стало строгим. Как у прокурора, приготовившегося вести допрос.

— А что отец привез тебе?

Нортман поперхнулся второй раз. Он только сейчас сообразил, что выбирая подарок для дочери, совершенно забыл про жену. Да, в пути ему совсем не хотелось думать про графиню, однако хоть какую-то побрякушку стоило привезти и ей.

К его удивлению, закатывать истерику супруга не стала, а лишь громко фыркнула, чуть наморщив нос.

— А мне твой отец привез себя! — насмешливо объявила она, — Восемьдесят килограммов мяса, и метров пять хорошей ткани, если считать одежду.

Несмотря на незнакомые слова, смысл мужчина уловил верно. И на смену раскаянию пришло раздражение. Да, графиня имеет полное право обижаться, но вот свое место ей лучше бы не забывать. Впрочем, сказать он ничего не успел, потому что Лианна устремила на него взгляд, полный негодования.

— Ты. Ничего. Ей. Не привез? — раздельно произнесла она, не скрывая разочарования. — Совсем ничего?

— Лия, послушай. У меня и так всего достаточно. — попыталась урезонить ее девушка. — К тому же, твой отец вовсе не обязан…

— Обязан! Ты ведь его жена! — на глазах виконтессы выступили слезы. — Отец, ты постоянно говоришь мне про достойное поведение, а сам… Сам повел себя, как…

Алесия ожидала, что сейчас прозвучит — «как Джер». Главный антигерой и кладезь худших человеческих качеств. Не прозвучало. Вскочив из-за стола, последние слова девочка договаривала уже стоя.

— … мне тогда тоже ничего не нужно! Иначе я буду чувствовать себя так…

— Лия!

— Так… словно из-за меня обидели хорошего человека! — закончив свою гневную тираду, Лианна вылетела из столовой, на прощание хорошенько хлопнув дверью.

Утро окончательно перестало быть добрым.

Нахмурившись, граф резко отодвинул чашку в сторону. Алес последовала его примеру. И решила заговорить первой, пока ее не обвинили во всех грехах. Судя по всему, виконтесса никогда прежде не позволяла себе подобного тона, в общении с отцом.

Поэтому надо действовать быстро, пока супруг не отошел от шока.

— Ваше сиятельство. — девушка переплела пальцы, сразу переходя на деловой тон. — Со мной вы можете вести себя как угодно, но наши разногласия не должны отражаться на виконтессе.

Мужчина поднял голову. Его темные глаза были сейчас похожи на остывшие, бесконечно черные угли.

— Думаете, что имеете право поучать меня, графиня? — холодно поинтересовался он.

Алесия прищурилась.

— Если бы я хотела заняться бессмысленной дрессировкой, то завела бы кота. — стоило бы, возможно, прикусить язык. Но «драться» ведь надо до того, как загонят в угол… — И да, я скажу. Мы с вами вместе лишь потому, что нас вынудили к этому обстоятельства. Однако у Лианны нет и не будет перед глазами другого примера семьи. Или вы хотите, чтобы девочка выросла в полной уверенности, что это нормально — когда супруг пренебрегает своей женой, ни во что ее не ставит, ограничивает ей связи со внешним миром, и вообще, относится как к человеку второго сорта?

Граф сжал пальцы в кулак. Однако заговорил с таким ледяным спокойствием, что более впечатлительную особу, возможно, бросило бы в дрожь от его тона.

— Моя дочь никогда не запятнает свою репутацию сомнительным поведением. И я выдам ее замуж за достойного человека. Благоразумного, воспитанного и хорошо понимающего, что такое честь.

— Ммм… — откинувшись на стуле, Алес скрестила руки на груди. — Я верно понимаю, что вы сейчас намекаете на то, будто король, выбирая мне мужа, подобной дальновидности не проявил? Вы так самокритичны, граф?