По праву сильного (СИ) - Лифановский Дмитрий

— У «Ока» есть для меня информация?

Молчан кивнул:

— Мы вычислили, где они держат девочку. Но князь Юрий не хочет действовать без тебя. Опасаемся, что ребенка могут убить.

Ярость опять застелила глаза. Нечаев словно от толчка отшатнулся назад. На рефлексах он попытался сформировать защитное плетение, забыв, что здесь аномалия.

— Простите, Молчан Умирович, — криво усмехнулся я, успокаиваясь, — Не хотел Вас напугать. А сейчас вынужден откланяться. Мне нужно отдать распоряжения своим людям. В гости не зову. Не ждал вас так быстро.

Пусть побудут на «Соколе». Да и полк головорезов надо перебрасывать в Хлынов. Здесь им делать нечего.

Олег шагнул ближе, понизив голос так, чтобы слышал только я:

— Рагнар, — я обернулся, — Понимаю, что тебе сейчас не до того. Но князь Бежецкий просил передать, что хотел бы увидеть дочь. Для разговора.

— Просил? — удивился я. Что случилось с Ярославом Всеволодовичем? Просит, не требует. Совесть проснулась?

— Просил, — кивнул Олег.

Бежецкий — отец Рогнеды, и его тревога понятна.

— Она сама не хочет возвращаться в княжество. Хорошо, будем в Хлынове, я с ней поговорю.

— Хлынове? — удивился княжич.

— Вятки больше нет. И не будет. Есть Хлынов, — резко отрезал я.

— Шуйские сильный род, — покачал головой Олег.

— Были бы сильными — не оставили бы город. Не боись, — улыбнулся я, — Справимся. Прости (,) надо идти.

Наследник задумчиво кивнул и побрел к «Соколу», в серебристом брюхе которого уже скрылся Нечаев.

Глава 10

Я позвал Стрежня и Старого Ворона в свой кабинет. Здесь нас никто не услышит. Фроди тяжело опустился на стул — он еще не до конца отошел от ран. Стрежень прислонился к стене, крутя в пальцах оберег, постреливая холодными глазами, хищно сверкающими в свете магических ламп, то на меня, то на старого ватамана.

— Завтра летим в Хлынов, — начал я, садясь за стол, — Там оставляем «Детей Хеймдалля». Что скажете про них?

— Серьезные ребята, — проскрипел Фроди, — Псы «Ока Одина», можно сказать личная гвардия князя Лобанова на службе княжеству.

— Ясно, — я задумчиво кивнул. Сомнений не оставалось, полк здесь, чтобы не позволить мне зарываться. Ингвар страхуется. Его можно понять, я бы действовал точно так же. Только возникает вопрос — а не подстроена ли ситуация с Сольвейг Княжеством. Хотя, вряд ли. Лобанов, насколько я его изучил, не стал бы действовать так грубо. Тем более оставив у меня в заложницах собственную дочь. Но исключать подобный вариант не стоит.

— Стрежень, ты остаёшься здесь, примешь под командование все войска, включая великокняжеский полк. Берешь Кочки и начинаете укрепляться. Радомира тебе поможет.

Стрежень фыркнул, чуть не подавившись. Его лицо покраснело, он подался вперёд.

— Рагнар, ты серьёзно? — он покачал головой, — Радомира с мужем своим — Любомиром армии вольные водила, когда я ещё под стол пешком ходил. Имперцы с косоглазыми ее как огня боялись. Черной ведьмой называли. Она здесь и без меня справится, поверь! А мне надо в Або. Хочу с Лапой пообщаться, — ватаман кровожадно усмехнулся, — Да и у ребят моих вопросы к нему имеются.

Я откинулся на спинку стула, глядя на него:

— Подробней, — а я не знал, что у Стрежня с Лапой терки, но его злость была настоящей. Личная месть — это как заряженный артефакт — опасно, но полезно, если направить в цель.

— Подробно — долго, — скривился Стрежень словно вспоминал что-то неприятное, — Подставил он нас сильно, было дело. Еле ноги унесли от легионеров, а эти суки с хабаром ушли.

Я взглянул на Фроди. Старик кивнул головой, подтверждая слова ватамна.

— Хм, — я постучал пальцами по столу, — Ладно, поговорю с Радомирой, если справится, так тому и быть. Пойдешь со мной. Но чтобы ваши с Лапой терки не во вред основному делу были.

Стрежень хмыкнул, его лицо расслабилось, но глаза всё ещё горели.

— Договорились, ярл. Но если получится Лапу мне отдай.

— Обещаю. Если получится.

Ушкуйник удовлетворенно кивнул.

Фроди кашлянул:

— А мне Кнуда, — его голос был тихий, но в нём чувствовалась старая боль, — Этот нидинг — сын тролля и старой кобылы, — лицо старика исказилось от злости, — был мне как брат. Хочу посмотреть ему в глаза. Я с Брониславом тоже с тобой. Да и в Гильдии меня знают — не все же там такие твари, как эти.

Я кивнул. Кто-кто, а старик там точно лишним не будет. Резаться со всей Гильдией я не собираюсь. Но такой как раньше, ей уже не быть, точно. И Старый Ворон мне в этом поможет.

Поздно вечером, когда лагерь затих, ко мне пришла Анастасия. В очередной раз залюбовался эллинкой. Даже в серой сырости подземелий она оставалась истиной имперской аристократкой

— Рагнар, — она смотрела прямо, но подрагивающий голос и красные пятна на лице выдавали сильнейшее волнение, — Можно я улечу с тобой? Я магиня, знаешь. Чары могу наложить, помочь. Здесь… здесь оставаться не хочу. Боюсь!

Я смотрел на неё. Она чужестранка. Ее почти осязаемый физически страх понятен. Случись что со мной и Заброшенные земли для неё станут смертельным капканом. Её либо прирежут, либо сделают наложницей, либо используют против отца. Она шагнула ближе, её голос упал до шёпота.

— Я… я сделаю что угодно, — выдавила она, глядя в сторону, и хватаясь пальцами за шитый золотом пояс, — Только не оставляй меня тут, Рагнар, пожалуйста.

Это была не просьба — мольба полная паники и отчаяния. Она не играла — она цеплялась за жизнь. Только нужна она мне там? Это здесь она целиком зависит от меня, а в княжестве может и взбрыкнуть. Хотя… А может даже это и хорошо. Надо только кого-то назначить приглядывать за ней. Идеально было бы Наталью попросить. Но княжна Лобанова останется здесь — в Заброшенных землях. Она моя гарантия, что Ингвар с князем Юрием не станут делать глупости. Значит Рогнеда. Если только согласится полететь. Уговорю! Вечно прятаться от себя и своих близких нельзя. Да и мне надо с князем Бежецким встретиться. Есть у меня к нему вопросы. Вернее, один вопрос…

Утром, перед отлётом, я нашёл Герду. Её лицо было серым, глаза пустыми, как выжженная земля. Надо было еще вчера переговорить с ней. Я положил руку на плечо убитой горем женщины.

— Герда, — сказал я, стараясь говорить твёрдо, — Я верну Сольвейг. Живой. Клянусь.

Она кивнула, её губы дрогнули:

— Верю, ярл, — выдавила она.

Я повернулся к Наталье, стоявшей рядом:

— Наташа, присмотри за Гердой. Не оставляй её.

Княжна кивнула, приобняв женщину, без тени высокомерия по отношению к бывшей простолюдинке. А ведь Наталья прекрасно понимает, почему я оставляю ее здесь. Повезло мне с невестами. Что с Рогнедой, что с Натальей. Ну, а эллинка. Ей только предстоит сделать выбор.

— Рагнар, — глухим, каркающим голосом, окликнула меня Герда, когда я уже собрался уходить. Обернулся и натолкнулся на кровожадный полный дикой ненависти взгляд, — Убей их! Я хочу, чтобы они все умерли! Мучительно! — обычное доброе, мягкое лицо женщины превратилось в страшную злобную маску. Понять женщину можно — она от прошлого похищения едва отошла, и снова кто-то сводит счеты со мной, используя её дочь. Хорошо еще, что эта ненависть направлена не на меня.

Я усмехнулся, глядя в полубезумные глаза:

— Так и планировал, Герда. Так и планировал.

Хлынов встретил нас холодным ветром и деловой суетой. Пострадавший от боев город зализывал раны. У старой управы нас ждали Рогнеда с Радомирой. Обрисовать ситуацию много времени не составило. Как ни странно, Радомира беспрекословно согласилась взять на себя тяжелое бремя командования войсками и управления Пограничьем. Я ожидал сопротивления, того, что придется уговаривать вредную упрямую старуху. А тут мне даже показалось, что княгиня обрадовалась. Если бы не ее клятва, заподозрил бы, что ведьма планирует предательство. Но с теми обетами, что она дала перед Богами, такое просто невозможно.