Любовь, пироги и другие яды (СИ) - Никитина Анастасия

К счастью для моего чувства собственного достоинства, Валиен не дал брату сосредоточиться на смутных подозрениях.

– Не озирайся, братец. Зануда-старик ушёл, а больше тут никого нет. Спасать тебя некому.

– Уверен, что я нуждаюсь в спасателях? – вздёрнул бровь Минай.

– Ну, по кустам глазами шаришь весьма красноречиво. Или это ты свою невесту высматриваешь? – глумливо усмехнулся Вал. – Или уже не невесту?

– Не твоё дело!

– О-о! Я так и думал. Бедная девушка узнала тебя получше и поспешно избавилась от такого негодного женишка.

– Да, да, а ещё я решил объявить тебя своим наследником и покончить жизнь самоубийством, – осадил Минай размечтавшегося родственничка.

Почти получилось. Но я-то видела, как он на мгновенье прикрыл глаза – удар попал туда, куда Вал и не метил.

«Да… Знал бы он, что вся эта помолвка сплошная фикция, вообще помер бы от счастья», – сердито подумала я.

– Да. Это вряд ли, – проговорил между тем Валиен. – Здравого смысла и реализма тебе всегда не хватало. Брыкаешься, упираешься… Нет бы смириться с обстоятельствами и не мешать людям жить.

– И чем это я, интересно, мешаю? – снова заломил бровь Минай.

– Одним своим существованием, братец, одним существованием, – задумчиво отозвался Вал. – Я, кстати, зачем тебя позвал-то. Эта вялотекущая война меня утомила. Она мешает вести дела и вообще создаёт нестабильность. Давай договоримся?

– Это что-то новенькое, – хмыкнул Минай.

– Именно. Цени. Итак, мои условия. Ты убираешься отсюда, и из Империи, разумеется, тоже. Своему начальству можешь плести что хочешь. Но чтобы духу твоего тут не было уже через неделю. Разумеется, ни о какой свадьбе тоже не может быть и речи. Вот и все мои скромные условия.

– Как интересно. И что же за это получаю я?

– Как что? Жизнь, конечно же. Хоть ты её и недостоин.

– Империя тебя смягчила, братец, – усмехнулся Минай. – Просто королевская щедрость.

– Есть немного. По-хорошему такие нелюди, как ты, вообще не должны существовать. Разве тебе твои наставники в корпусе об этом не говорили?

– Говорили, как же. В среднем два раза в день говорили. И я даже им верил. До недавнего времени.

– И что же изменилось? Тебя пожалела девушка, и ты сразу вообразил себя настоящим человеком? – скривился Вал. – Так не расслабляйся – это всего лишь женская жалость. Её надолго не хватает, поверь моему опыту. Своего-то у тебя нет.

– Девушку оставь в покое. Не твоего ума дела, пожалела она меня или полюбила, – нахмурился Минай. – А вот насчёт нелюдя – ты погорячился. Оглянись вокруг. Некроманты ничем не отличаются от прочих имперцев. Учатся в академии, служат императору, создают семьи и рожают детей. И никто не считает их исчадьями тьмы. А скоро то же самое будет и в Долине. Или же мы просто переберёмся в Империю. Посмотрим, как тогда напыщенные индюки из правительства будут останавливать ежегодные миграции тварей. До сих пор этим занимались мы, некроманты, если ты не в курсе.

– Ох, какие мы грозные, – хохотнул Вал. – Что, так и бросишь родину на растерзание тварям? Где же твой патриотизм, братец?

– Там же, где и любовь родины ко мне. Напомнить, кем я там считаюсь? Ограниченным в правах нелюдем, которому каждый год надо проходить комиссию, доказывая, что он всё ещё имеет право дышать.

– Но проходишь же? – оскалился мерзавец. – А жаль. И это пора исправить!

– Попробуй, – Минай вскинул подбородок и окатил братца таким ледяным взглядом, что зябко стало даже мне. – Но без моей помощи.

– Ты пока не понимаешь… – начал было Валиен, но Минай просто не стал его слушать. Скользнул равнодушным взглядом как по пустому месту и пошёл по тропинке к выходу из парка.

«Не поворачивайся к нему спиной!» – буквально взвыло всё внутри меня даже раньше, чем в ладони взбешённого Валиена сверкнул кинжал.

ГЛАВА 15. Вопрос и ответ

Время завязло, как густой кисель. Я задохнулась от ужаса, не в силах ни двинуться, ни крикнуть, чтобы привлечь внимание. Широко открытыми глазами я смотрела, как Вал, впившись ненавидящим взглядом в спину уходящего брата, подбрасывает узкий гранёный стилет, а потом ловит его за острие и заносит руку, готовясь к броску.

Преодолевая неестественное оцепенение, я рванулась к выходу из грота, но успела лишь качнуться вперёд, прежде чем на поляне появилось новое действующее лицо. Громила Дэй кошачьим движением вывернулся из-за ближайшего древесного ствола, за которым с трудом можно было бы спрятать даже швабру, и перехватил руку негодяя.

– Свихнулся?! – зло выдохнул он, так сжав пальцы, что оружие с тихим звоном упало на гравий. – Как ты собираешься объяснить это местным?! Россказни про тёмную тварь-некроманта тут не прокатят!

Глотая слёзы, я без сил осела на землю. На моих глазах только что едва не убили человека, а я не то что не смогла этому помешать, а даже крикнуть не сумела.

«На следующий год возьму боёвку факультативом! – размазывая по лицу злые слезы, думала я. – В спину! Тихо! Урод! Мерзавец!»

– Видишь, как интересно, – тихим шёпотом, слабо отличимым от шелеста листвы, проворчала Летиция, – а ты хотела всего этого лишиться.

Я набрала в грудь воздуха, чтобы огрызнуться, но бабуля накрыла мне рот ладонью, и в следующую секунду я уже о возмущённых воплях и не помышляла – вдохнуть бы обожжённым могильным холодом горлом.

А драма на поляне только набирала обороты. Там уже Дэй с Валиеном стояли друг напротив друга пригнувшись, словно готовились вот-вот вцепиться друг другу в горло.

– Не пори горячку – загонишь нас обоих в застенки имперской тюрьмы!

– Ты забываешь что нас здесь официально нет и быть не может. Какая тюрьма?! – злился Вал.

– Это ты в Долине можешь официальными бумажками потрясти. Авось послушают. А здесь бить будут не по бумажкам, а по морде! Целое поместье, набитое свидетелями! Думаешь, имперские дознаватели станут запрашивать Долину?! Или ты вообще всех тут убивать собрался, щенок?!

– Если понадобится! – огрызнулся Валиен.

Грубое, словно вырубленное из цельного куска дерева, обветренное лицо Дэя закаменело.

– Только попробуй, – с угрозой прошипел он. – В твои разборки с братом я не лезу – тебе решать. Но Варгасов не тронь.

– Будущих родственничков защищаешь, – оскалился Валиен.

– А если и так, это не твоё дело. Тронешь – пожалеешь. Ты меня знаешь. Я слов в ущелья не бросаю.

– Зря нервничаешь. И в мыслях не было их трогать. Так, со зла рявкнул, – словно почувствовав, что переступил какую-то грань, мерзавец сменил тон на ленивый и расслабленный. – Очень уж взбесил меня этот выродок.

– Оставил бы ты его в покое, – покачал головой Дэй. – Всё равно он не успеет жениться в отведённый срок. Ему же ещё в академии местной до будущего года торчать. Поместье в любом случае отойдёт тебе.

– А если успеет? – закатил глаза Валиен. – Нет уж. Я не хочу рисковать. Да и не только в поместье дело. Неужели ты думаешь, что будет так, как надеется этот мечтатель, и тёмных выродков быстренько признают людьми? И уж тем более выпустят за пределы Долины? В одном этот идеалист прав: кроме них защищать Долину от тварей некому. Да Совет костьми ляжет, но ни один некромант оттуда не уедет. Твоя семья для меня – не чужие люди. Я не хочу увидеть, как твою сестру забирают в корпус да ещё зачисляют в штрафной отряд, как скрывшегося выродка... Штрафников бросают в самое пекло, и неважно, сколько они учились, месяц или десять лет.

– Тебе всё равно нечем давить на Миная, – покачал головой Дэй и отвернулся.

– Я найду. Главное, слушайся меня, и всё будет нормально.

– Но Варгасы…

– Да не трону я твоих Варгасов, – отмахнулся Валиен. – Нужны они мне. Это я так, погорячился слегка.

– Слегка? – поморщился громила.

– Слегка, – с нажимом повторил Вал. – Так-то у меня есть куда более гуманный план.

Он ухмыльнулся, но, увы, рассказывать едва не вышедшему из подчинения подельнику детали не стал. С возрастающим разочарованием я смотрела, как, отмахнувшись от расспросов, мерзавец уходит с такой удобной поляны куда-то вглубь парка. Нечего было и думать пытаться последовать за ними. У Дэя были невероятное чутьё и настороженность дикого зверя. Стоило мне только пошевелиться, как он уставился на вход в грот так пристально, словно мог видеть меня сквозь плотную завесу вьюна. Даже головой покачал, словно решал: проверить подозрительное местечко, или не стоит.