Островский. Вызов принят! (СИ) - Котович Виктор

— Два раза подряд мы его обломали — справимся и в третий, — максимально убедительно заявляю напарнику. — Прямо сейчас к нам соваться всё равно опасно: фактор внезапности опять потерян. А к ночи мы придумаем, как вывести этого вуайериста на чистую воду.

— Есть одна идея… В общем, двигаем, куда собирались. — Глеб машет рукой в сторону ближайшего перекрёстка. — А то так весь день потеряем.

До магазинчика добираемся минут за десять. Аляповатая вывеска на фасаде гласит: «В. Фикса и Ко. Карманная магия на любой вкус».

— Это что, ломбард, скупающий краденое? — ухмыляюсь, разглядывая творческий порыв владельца заведения.

— Был когда-то, — спокойно отвечает напарник. — А потом его накрыла полиция, и хозяина поставили перед выбором: пожизненная каторга в сибирских лесах или пять лет строгого режима и торговля под надзором.

Присвистываю. Хотя тот же Ордос за подобное наказывал ещё строже.

Глеб с усмешкой продолжает:

— С тех пор хозяин ударился в шпиономанию и продаёт защищённые устройства. Такие, чтобы их нельзя было взломать или уничтожить. «Назло всем вертухаям», как он сам изволит выражаться.

— Сомнительно как-то, — чешу маковку. Не хочется привлекать к себе лишнее внимание стражей порядка. — Уверен, что это хорошая идея?

— Техника у него чистая. Не краденая, в смысле, — правильно понимает мои сомнения напарник. — Зато ассортимента такого ни у кого не найдёшь.

— Что же там такого интересного? — смотрю на вывеску с новым интересом.

— Во-первых, — загибает пальцы портальщик, — у него есть устройства противодействия слежке. То есть, ровно то, что нам сейчас нужно. Во-вторых, нам же нужна неубиваемая техника? Я отчего-то уверен, что обычный мобилет у тебя долго не протянет.

Ну спасибо, друг любезный, за исчерпывающие ответы. Хотя, если хорошо подумать, не так уж ты и не прав.

— Ладно, убедил. Пошли знакомиться с товаром.

Решительно открываю дверь и шагаю через порог. И тут же над головой раздаётся вой сирены. Еле сдерживаюсь, чтобы не оторвать голосящую под потолком коробку при помощи «Жилы».

— Опа, клиенты! Или так, глаза попродавать? — из неприметной дверцы позади прилавка появляется невысокий и совершенно лысый субъект с трёхдневной щетиной на лице. — Как вам наш будильник лагерный? Впечатлил?

— Фикса, ты б ещё песню про омулёвую бочку туда засунул, — ёрничает Глеб, пробегая взглядом по прилавку. — Я слыхал, новая партия «Жуков» пару месяцев назад приехала. Не всех ещё продал?

— Конечно, всех! — оскаливается продавец, сверкая золотым зубом. — Но ты не переживай, малой, есть парочка «Стрекоз», они ещё круче.

— Так они и дороже в разы! — возмущается напарник. Но ясно видно, что оба просто получают удовольствие от возможности поторговаться. — Я ж покупаю, чтоб покой свой хранить, а не о дырявом кошельке волноваться.

— Так покой нынче недёшев, — ухмыляется продавец. — Зато у меня всё в лучшем виде, с гарантией. Сам знаешь — фуфло галимое не толкаю.

— Тогда тащи сюда двух «Стрекозок» и мана-визор, — тычет пальцем на дверь за прилавком Глеб. — Мне через пару дней они на Изнанке ой как пригодятся. А не пригодятся — стану призраком и всю твою хату по кирпичу раскидаю.

— Ох, напугал ежа снятым гульфиком! — в притворном ужасе всплёскивает руками хозяин. — Я на записях с личного «Беркута» потом озолочусь. Новую хату построю, из чистого мрамора!

— Из мрамора «хаты» знаешь где строят? — ехидничает портальщик. — То-то. Не хочешь стать моим соседом по кладбищу — старайся как следует. И прихвати заодно пару своих «Орехов». Друга, да и себя заодно, оснастить хочу.

— Опасного ты друга завёл, — вдруг смотрит в упор на меня Фикса, не оставляя сомнений в том, что узнал меня. — Витька Островский со всем, что у меня купил, от смерти не уберёгся. Тикал бы ты от него подальше.

— Мнение своё можешь под тот гульфик снятый засунуть и «Орехами» прищемить, — Скороходов так недобро щерится, что торгаш делает шаг назад. — Мы Изнанкой испытаны, так что чужая болтовня мне по боку.

— Ой-ой, малой, полехше! Чё все такие нервные-то нынче стали? — Фикса поспешно скрывается за дверкой и гремит там чем-то. Но уже через полминуты является назад, таща в руках несколько коробок.

— Вот, осматривайте на здоровье, — торгаш выставляет принесённое рядком на прилавке. — Не биты, не крашены, с трупов не стащены.

Глеб подтаскивает к себе ближайшую упаковку и открывает, являя миру самую обычную здоровенную стрекозу-коромысло.

В другой обнаруживается её точная копия, а в третьей, поменьше, — пара каких-то крючков, которые Скороходов тут же цепляет себе за уши.

— Заряда с одного макра на сколько хватает? — интересуется напарник. Перед его глазами вдруг вспыхивает непрозрачный экран, частично скрывая лицо.

— Просто полёт — до сотни часов, в режиме передачи картинки — около пятнадцати, — гордо отвечает Фикса.

Одно насекомое вдруг резко взмывает в воздух и зависает над моим плечом.

— Кирилл, у тебя рубашка из штанов сзади торчит, — ехидно изрекает портальщик.

Стрекоза стремительно срывается с места, делает пару кругов по комнате. И садится на нагрудный карман Глебовой куртки, намертво вцепляясь в него лапками.

— Главное, что не кошелёк, — парирую, поправляя одежду. И киваю на стрекозу. — Обалденная штука для разведки на местности, кучу времени и нервов нам сэкономит.

— Именно! — радостно восклицает Глеб, приземлив и второе «насекомое» на соседний карман. — Давай аппараты смотреть.

Открываю ближайшую к себе упаковку.

Внутри лежит прямоугольный приборчик с матовым экраном. Похож на тот, которым пользовался Сорокин, только в ребристом чёрно-зелёном корпусе, прочном даже на вид.

Беру его в правую руку — и экранчик тут же озаряется светом с приветственной надписью.

— Чего это он сам у тебя включился? — раздаётся удивлённый голос хозяина.

А в моей голове в это время раздаётся: «Привязал к с-себе, никто не утащ-щит!»

— Наверное, нажал на нужную кнопку, когда доставал, — напарник включает свой аппарат, отличающийся лишь песочным цветом вместо моего зелёного. — Главное, что всё работает в штатном режиме. Значит, по гарантии возвращать не придётся.

— Обижаешь, он ещё правнукам твоим послужит! — гордо заявляет Фикса. — Благодарны деду будут по гроб жизни за такое наследство.

— «Ой, дед, как лихо-то орехи колоть получается!» — поддразнивает его Скороходов. — «Интересно, а кокосовый возьмёт?»

— Чему ты спиногрызов своих учить будешь, за то я не в ответе, — философски изрекает хозяин. — Ну как, берёте?

— Берём, если скидку сделаешь как постоянному клиенту, — улыбается напарник. — Скажем, десять процентов.

От такого предложения Фиксу аж передёргивает.

— Я чё, меценат — скидки всем раздавать? — возмущается он. — Ты попросил, он попросил, — тычет хозяин лавки в меня пальцем, — а там, глядишь, Вольдемар Алексеевич с непокрытым афедроном на улице милостыню просит!

Кандидат на разорение вытирает вспотевшую лысину, переводя дух. Грохает по прилавку:

— Ладно, малой. Ни нашим, ни вашим. Два с половиной косаря «Стрекозы» с экраном, и по двести рубликов за «Орехи». Или можешь к мяснику через дорогу зайти, у него там мухи тучами вьются. Забесплатно.

— Без ножа режешь, — с тяжким вздохом соглашается Глеб. Вот только заметно, насколько он доволен такой сделкой.

— Слушай, Вольдемар Алексеевич, — вклиниваюсь я, вспомнив ещё об одной цели похода за покупками. — А для зрелой дамы, в заботы о родовом имении погружённой, аппарат не найдётся? Прочность лютая не нужна, главное — чтоб не обременял и стащить не могли.

— Всё бы вам для баб цацки покупать… — неодобрительно бубнит Фикса, но осекается под моим недобрым взглядом.

— Про матушку худого не говори! — «Жила» молнией вылетает из руки, перекусывая зубастой пастью коробку из-под мобилета надвое. — Язык вырву.

— Базара ноль, зря быканул! — выставляет перед собой руки торгаш. — Ща, мухой туда-обратно, всё по красоте будет.