Одержимость Фенрира (СИ) - Снегова Анна

- И что на вас обоих нашло? – удивлённо спросил Мэл, обращаясь к Фенриру, как только отец скрылся из виду. – Вот уж от кого не ожидал. Чуть мне драку на свадьбе не устроили.

Волк естественно и не подумал удостаивать ответом. Фенрир по-прежнему оставался в звериной форме. И судя по нетерпению, которое передалось даже мне, вот-вот готов был снова сорваться на бег.

Я тихонько вздохнула про себя и уселась ровно. Может, рискнуть хоть братьям показаться? Вдруг они поймут?

Ну а вдруг нет… всё-таки боязно. Не стану.

Я точно сошла с ума этой ночью. Но раз уж сходить, то до конца.

- Должна быть веская причина, - задумчиво проговорил Бьёрн.

А потом вдруг обратился в Невидимку. Мои братья от рождения владели магией невидимости, им для этого не требовались никакие зелья.

Странно. Зачем ему?..

Я вздрогнула, когда моего плеча в пустоте коснулись твёрдые пальцы.

Медленно пробежались вниз, до браслетов на запястье.

Тихий вздох.

Бьёрн материализуется обратно на спине своего барса. Я испуганно сжимаюсь и жду, что будет дальше. На его лице – глубокая задумчивость, он потирает подбородок с отрешённым видом.

- Ну что, погнали? Проводим? – теряет терпение Мэл. – Мне бы к моей Вредине поскорее обратно.

Бьёрн кивает каким-то своим мыслям.

- Вот прямо сейчас и возвращайся! – говорит нашему брату. – Я сам провожу нашу чокнутую Псину.

- Чего это? – удивлённо вскидывает бровь Мэл.

- Тебе отдельное задание поручаю. Любым способом задержать отца на свадьбе как можно дольше. Следи, чтоб раньше времени домой не ушли с матерью. Отвлекай, как хочешь. Подговори Фрейю, пусть расспросит наших родителей, как они познакомились. Это точно до утра затянется, мама ей, по-моему, ещё не рассказывала. Понял?

- Ни черта не понял! – признался Мэл. – Может, просветишь? Какого тут вообще происходит?

- Потом, - тряхнул головой Бьёрн и развернул барса. – Времени нет. Мы через перевал! А ты бегом марш на праздник. После поговорим.

- Раскомандовался, - проворчал Мэл.

Но спорить не стал. И его Коготь бесшумной тенью скользнул в сторону, куда не так давно удалился барс нашего отца.

Волку явно надоело стоять на месте. И он рванул с места к перевалу. Я крепче вцепилась в серебряную шерсть.

Бьёрн абсолютно точно всё узнал! Но по какой-то, для меня самой неведомой причине, продолжает прикрывать. И не вмешивается. Только след в след идёт за Волком, защищая нас с ним без единого звука. Внимательно оглядывает окрестности зорким взглядом. А горы молчат, словно тоже отпускают меня.

Реакция старшего брата – ещё один дополнительный шок в копилку моих шоков на сегодня. Но разбираться будем потом. Прямо сейчас меня оглушает непередаваемое чувство свободы и облегчения.

Луна медленно катится за кромку тёмных скал. Звезд так много над головой, сколько я ещё ни разу не видела. Бездонное, глубокое, бархатное небо Таарна прощается со мной, и осознание того, что я скоро увижу места, в которых даже не мечтала побывать, будоражит кровь и пьянит предвкушением.

Вдыхаю полной грудью ночную прохладу. Медленно выдыхаю, расправляю плечи, подставляю разгорячённое лицо ветерку. Как же хорошо, когда не больно! Можно не бояться делать глубокий вдох. Я теперь, наверное, надышаться не смогу. А то раньше будто обручем была стянута грудь.

Простите меня, мамочка и папочка!

Я перед вами очень, очень виновата. Как только смогу, напишу письмо. Я надеюсь, он мне позволит.

Всю жизнь я думала только о том, чтобы никого не расстроить, не огорчить. Не шалить. Не бегать. Не выходить из дома. Не петь громко. Не танцевать. Не разговаривать с незнакомцами.

Не мечтать.

Даже не задумывалась никогда, чего же хочу сама.

Я и сейчас не до конца ещё разобралась.

Понимаю только одно – никогда в жизни мне не было так хорошо и легко.

Глава 22

Глава 22

Ночью в горах зябко.

Хоть сейчас и лето, но всё же я выскочила из дома налегке, рассчитывая всего лишь на небольшую прогулку по долине и обратно. А не на то, что меня затащат так высоко – туда, где небо, кажется, можно достать рукой.

И всё-таки от Волка мне тепло. Грею невидимые пальцы в тёплой шкуре, зарываюсь глубоко в густой мех. Когда касаюсь горячей кожи, большой зверь слегка вздрагивает под моими прикосновениями. Это смущает. Интересно, сколько в нём сейчас от хищника и сколько – от человека? Как оборотень воспринимает этот мир, как его видит, слышит, ощущает? Мне интересно всё, вообще всё о нём. Вот бы поговорить, расспросить хорошенько… потом вспоминаю, что было в последний раз, когда Фенрир ещё был человеком, и губы начинают гореть, а тело – согреваться от волны жара, прокатившейся по коже. Как-то не похоже, что этот мужчина настроен разговаривать.

Это тревожит. И будоражит до невозможности одновременно.

Вздыхаю и ложусь на спину зверя грудью, покрепче обхватываю руками и ногами. Меня уже в сон клонит потихоньку. Устала. Слишком много было эмоций и событий, я к такому не привыкла.

Который час, интересно? По моим ощущениям, уже три ночи, минимум.

Час Волка.

Временами накрывает ощущение, что за нами наблюдают откуда-то с высоты – мой зверь напряжён, да и брат не выпускает из рук обнажённого меча, а Клык временами предупредительно порыкивает. Но ни один дикий барс нам так и не показался.

Когда мы наконец-то миновали перевал, и перед нами открылся спуск на плоскогорье, у меня перехватило дух.

Невероятный, невообразимый простор! Сколько хватает глаз, широкие долины, то поросшие густыми лесами, то спящие в дымке туманов, а совсем далеко – бескрайние степи, утонувшие во мраке ночи. И моего воображения не хватает представить, что там, где сплошное море тьмы скрывает детали. Куда меня несёт мой Волк? Зачем? И вообще, что будет дальше? Так хочется спросить. Волнительно – и в то же время страшно.

Наверное, надо бы мне уже ему показаться.

Решаю, что сделаю это, как только брат уйдёт. Почему-то это кажется мне самым правильным.

Прямо сейчас мне не хочется трудного семейного разговора, а он неизбежен, если я сниму флёр невидимости.

Бьёрн останавливает Клыка на гребне скалы, и дальше перевала не спускается, застывает тёмной неподвижной глыбой позади нас – когда оглядываюсь, единый силуэт человека и барса чётко очерчен в лунном свете. Не следует больше за нами, только его пристальный взгляд мне в спину.

А Волк даже не притормаживает, рьяно кидается вниз по горной тропе, вьющейся меж гигантских валунов. По-моему, он едва ли замечал моего брата во всё время пути, и даже не уверена, что ему есть до этого дело. Я буквально кожей чувствую, как хищника охватывает нетерпение. Как будто вырвался наконец-то из клетки, из ловушки.

Если быть совсем честной с собой, у меня тоже примерно такое же чувство. Как бы сильно я не любила свою семью и Таарн.

- Эй, Псина! – доносится до меня голос брата, усиленный горным эхом. – Доброго пути вам. Спасибо за «восьмую восточную башню Гримгоста». Теперь в расчёте. Берегите себя!

Не уверена, что Фенрир услышал его последние слова, которые всё тише доносил ветер.

Понятия не имею, откуда у Волка столько сил, но он бежит всё быстрее, мощными движениями лап покрывая просто гигантские расстояния каждым прыжком. Даже у барсов я никогда не видела такой скорости.

Очень скоро перевал скрылся за очередным поворотом горной тропы.

Мы остались совсем одни в пустынных горах.

Сон с меня слетел совсем. Пружина волнения стала закручиваться внутри до каких-то совершенно невообразимых пределов. Потребность поговорить стала нестерпимой. Хотя бы пара слов, чтобы успокоить моё бешено бьющееся сердце. Мою тревогу, мой страх перед неопределённостью. То, что брат так бескомпромиссно доверил меня этому человеку, вселяет надежду, что всё будет хорошо. И всё-таки мне бы хотелось подтверждения из уст присвоившего меня мужчины.