Одержимость Фенрира (СИ) - Снегова Анна

- Нет!

Мир словно обретает более яркие краски, становится чётче, уходит какая-то дымка и лёгкая смазанность очертаний.

- Не надо. Остановись. Пожалуйста.

Мои губы дрожат, когда я это произношу.

Фенрир вздрагивает, как от удара, и прекращает. А потом медленно приподнимается надо мной на руках. И впивается в меня взглядом с высоты.

Я вижу, как распахиваются ресницы, словно завороженная слежу за тем, как чёрный зрачок расширяется, полностью съедая серебристую радужку.

Распластанная под ним, с разметавшимися в траве волосами, искусанными губами, изодранным платьем… я наконец-то появляюсь перед ним во плоти. И замерев, жадно ловлю реакцию.

Первое, что вспыхивает в его глазах – восхищение. Это такой чистый, неприкрытый восторг, пополам с обожанием и почти обожествлением, что мне парадоксальным образом становится безумно приятно.

Понравилась. Даже неправильное слово… я не умею подобрать того, что описало бы в полной мере ту бурю эмоций, которую вижу в волчьем зрачке, в котором колеблется моё отражение.

Смущаюсь, чувствую, как горят щёки.

Это всё-таки совсем особенное чувство, оказывается, понимать, что мужчине, в которого влюблена, настолько сильно нравишься. Совершенно неправильное чувство в том положении, в котором я нахожусь, конечно. Но я уже отчаялась разобраться в том безумии, которое происходит со мной сегодня.

А потом я очень резко и остро чувствую, когда меняется всё.

Вообще всё.

Потому что он замечает детали.

И мои слёзы, и дрожащие губы, и…

До него доходит.

Я не представляла, что меня полоснёт такой болью и холодом окатит всю с ног до головы – когда увижу, как каменеет его лицо, как мертвеют глаза. И безумно хочется всё вернуть, как было. Но это уже невозможно.

Он скатывается с меня резко.

Ощущение пустоты там, где только что грело горячее тело, ужасно неприятно.

Кое-как сажусь – это едва получается у меня, так сильно кружится голова. По инерции ещё раз всхлипываю тихо. Спутанные волосы падают на плечи. Я подтягиваю трясущимися руками на место изодранный лиф. Оправляю юбку. Сжимаюсь в комок.

Мне ужасно не нравится и пугает то, что происходит сейчас.

Нервно вытираю слёзы тыльной стороной ладони. Оборачиваюсь.

Фенрир сидит в шаге от меня. Смотрит в пустоту. Руки на согнутых коленях, кисти безвольно висят. Пальцы подрагивают.

Взгляд у него страшный.

Пустой.

Совершенно мёртвый.

Меня это пугает до такой степени, что хочется броситься к нему и обнять. Еле сдерживаю этот порыв. Больше не смотрит на меня, вообще. А потом размыкает плотно сжатые губы, и произносит одно всего слово – с таким трудом, словно выталкивает из себя едва шевелящимся языком:

- Уходи.

- Но... как же...

- Уходи. Я не имел права. Я… убивал за такое.

Молчу в полном шоке.

И он молчит. Так долго, что молчание раздирает мою душу в кровь. Между нами как будто разверзлась бездна – дальше и дальше, и я замерзаю на своём берегу насмерть.

Всё же добавляет ещё несколько слов спустя целую вечность.

- Не бойся. Я… провожу. Барсы тебя не тронут. Ты местная. Буду идти позади. Следить. Но сначала мне надо… чтобы ты ушла подальше. Взять себя в руки. Не сорваться. Я смогу, не бойся. Больше не бойся меня. Теперь… я понял. Почему не мог найти. Так долго. Просто… был не достоин такого подарка судьбы.

- Фенрир!..

- Уходи!! – глухо рычит он, и то, что слышу в его голосе, бьёт меня наотмашь, бьёт прямо в сердце. Это даже не боль это… как предсмертный хрип умирающего человека.

Вдруг очень ярко представляю себе обратный путь.

Пустота и тоска, невыносимый груз одиночества. Они опять станут моими вечными спутниками? Без него это будет намного, намного острее.

Снова текут слёзы, не могу их удержать.

Остекленевший волчий зрачок останавливается на моих слезах. А в моих ушах снова звенит беззвучный вой. Я так давно его не слышала.

- Но дикие барсы…

- Я их отвлеку.

Цепляюсь как могу за малейший повод, малейшую отговорку.

- Вдруг они тебя ранят? Или…

- Да не важно уже.

Глава 23

Глава 23

Кое-как, пошатываясь, поднимаюсь на ноги. Ужасно кружится голова.

Волк следит за моими движениями с какой-то обречённостью. Ничего больше не говорит. Молча смотрит, как я отворачиваюсь, тяжело упирается тоскливым взглядом мне в спину, когда делаю шаг, ещё один и ещё – к тёмной стене леса, что возвышается перед моим взором. Я почти ничего не вижу, глаза застилает пелена слёз.

Неужели всё закончится именно так? Прямо сейчас?

Вся эта сказка и правда окажется лишь сном, о котором я буду вспоминать по ночам, утыкаясь мокрым лицом в подушку?

В сердце резко и без предупреждения, так глубоко как никогда, снова впивается отравленная игла. Я останавливаюсь и пережидаю, коротко вдыхая. Значит, и это вернётся тоже. Не только одиночество. Не только бессонные ночи. Но и боль, моя вечная спутница.

Но я ведь гордая, я справлюсь! Я бы ни за что не стала быть с мужчиной, только чтобы использовать его как лекарство. Это было бы слишком эгоистично. К тому же, меня не так воспитывали. У меня есть принципы и честь.

Как-нибудь перетерплю. Всегда терпела.

Делаю ещё шаг.

Тоскливый волчий взгляд мне в спину становится таким душераздирающим, что у меня перехватывает дыхание.

Как будто свет погасили во всём мире сразу, и стёрли все краски. Так плохо.

Я останавливаюсь и оборачиваюсь.

Фенрир сидит в траве на том же самом месте, неподвижно, окаменелый, с мёртвым и отчаявшимся взглядом. Я не понимаю, почему он реагирует так странно. Это сбивает меня с толку.

- Не расстраивайся! – говорю ему нерешительно, обнимая себя за плечи. - В Таарне много красивых девушек. Ты обязательно найдёшь такую, которая с радостью пойдёт в постель к королю, стоит пальцем поманить… - Грустно оглядываюсь на примятую траву. - Да и не в постель тоже.

Зря я это сказала.

Стоило представить его с другой, сердце полоснуло ревностью. Игла впилась глубже, как будто коварно ждала своей минуты. Интересно, я хоть дойду домой? Подумалось как-то безразлично.

Волк отрешённо ответил, глядя в пустоту перед собой:

- Ты не понимаешь. Мне не нужна любая. У Волка может быть только одна пара. И только от одной могут быть дети. У меня был один-единственный шанс. И я его потерял. Не смог обуздать Зверя. А ведь старик предупреждал… Я сам оказался самой большой угрозой для той, которую должен был защищать до последней капли крови. – Он покачал головой. - Такое нельзя прощать. Я себе никогда не прощу то, что хотел сделать с тобой. Я уже видел, как один ублюдок чуть было не сломал мою сестру точно таким же образом, и мне в страшном сне не могло привидеться, что сам окажусь не лучше. Мне ещё надо это осмыслить. Уходи. Твои слёзы для меня – самое худшее наказание, они рвут мне сердце в клочья. Так что… уходи быстрее, пожалуйста. Не дли мою агонию. Мне невыносимо видеть тебя сейчас.

Стою, кусая губы, и слушаю его.

И всё переворачивается в душе. Я растеряна и оглушена. Каждое, каждое слово, сказанное так тихо и просто, что невозможно сомневаться в абсолютной его искренности, падает мне прямо в сердце.

Вот оно что на самом деле…

Всё, что я себе придумала, оказывается бредовыми страхами, которые не имеют никакого отношения к действительности.

Вот так, значит?

Не грелка на одну ночь… а единственная?

- Значит, искал именно меня? – срывается с моих губ против воли, когда Фенрир замолкает. – Долго?

Он поднимает на меня взгляд.

Смотрит со звериной тоской. Эта тоска в его глазах ранит моё сердце. Не могу сделать больше ни шагу. Разве можно уйти, разве можно оставить, когда другому так больно?

Фенрир усмехается горькой, обречённой усмешкой.

- Я тебя искал всю жизнь. Ты ещё не родилась, наверное, а я уже искал. Дышать без тебя не мог.