Император Пограничья 5 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

Коршунов медленно опустился на стул напротив меня, механически постукивая трубкой по столу. В его глазах читалась смесь недоверия и странного облегчения — словно человеку, долго блуждавшему во тьме, наконец указали путь.

— Но ведь… я даже не знаю, где находится ваш Угрюм, — произнёс он, потирая культю ноги — жест, который, как я заметил, был у него признаком глубокой задумчивости.

— Это не проблема, — я пожал плечами. — Ты останешься здесь, в Сергиевом Посаде. Здесь у тебя уже отлаженные каналы сбора информации, связи, понимание местной специфики. К тому же нам нужны глаза и уши в столице княжества.

В комнате повисла тишина. Коршунов обдумывал предложение, а я не торопил его. За окном постепенно светлело — занимался новый день. Где-то вдалеке прокричал первый петух.

— Условия? — наконец спросил он деловым тоном, и я понял, что принципиальное согласие уже получено.

— Пятьдесят рублей ежемесячно, — начал я, — а также весьма щедрый операционный бюджет. Отчётность по реальным тратам — никаких росписей на мелочи не потребую, но крупные суммы должны быть обоснованы. Даю тебе полный карт-бланш в выборе средств и методов с одной оговоркой. Никаких жертв среди мирных жителей и детей. Мы не звери, у нас есть принципы. Надеюсь, мы друг друга поняли. И не забывай регулярно докладывать мне лично о результатах.

Коршунов присвистнул.

— Пятьдесят рублей… Это в два раза больше того, что я получал у Уваровых.

— Я ценю профессионализм, — ответил я. — Кроме того, твоя должность будет одной из самых критичных для безопасности Угрюма. И именно поэтому…

Я достал из внутреннего кармана складной нож, раскрыл его и положил на стол между нами. Коршунов проследил за моим движением с настороженным интересом.

— Мне потребуется с тебя магическая клятва верности, — закончил я фразу.

Его взгляд стал острым, оценивающим. Он не выказал удивления, лишь задумчиво погладил свою короткую щетину.

— Что за клятва? — спросил собеседник с профессиональным интересом.

— Древний ритуал, гарантирующий невозможность предательства, — пояснил я. — Клятва, скреплённая кровью и магией. В случае её нарушения…

— Полагаю, в случае её нарушения я отправлюсь кормить червей? — закончил за меня Родион, но без страха, скорее с пониманием.

Я кивнул. Мой новый глава разведки оказался смышлёным человеком.

— Дайте мне подумать, — попросил он, массируя колено над протезом.

Я не торопил его. Такие решения требуют времени. Коршунов встал, прошёлся по комнате, заметно хромая, остановился у окна, глядя на просыпающийся город. В утреннем свете его профиль казался вырезанным из старого пергамента — жёсткий, с глубокими бороздами морщин, отмеченный годами испытаний и лишений.

— Знаете, боярин, — наконец произнёс он, продолжая смотреть в окно, — после увольнения из разведки я чувствовал себя выброшенным на обочину. Потом работа у Уваровых… и снова предательство.

Он повернулся ко мне:

— Я готов принести клятву. Не из страха, а потому что у меня возникло странное чувство, что наконец-то я нашёл дело, которое не придётся бросать.

Я поднялся и протянул руку с ножом:

— Тогда начнём. Надрежь палец.

Коршунов без колебаний взял нож, сделал небольшой надрез на указательном пальце. Я сделал то же самое с собственным пальцем, и мы соединили их, смешивая кровь.

— Повторяй за мной, — произнёс я. — Я, Фамилия Имя Отчество…

Его голос звучал твёрдо и уверенно:

— Я, Коршунов Родион Трофимович…

— Клянусь своей кровью и жизнью служить Прохору Платонову верой и правдой.

Он повторил, и между нашими пальцами появилось слабое голубоватое свечение.

— Обязуюсь действовать на благо и в интересах моего господина, выполнять его приказы добросовестно и без промедления.

Коршунов продолжал повторять слова клятвы, свечение становилось ярче.

— Обязуюсь хранить его секреты, не злоумышлять против него, не предавать, не причинять вреда ни ему, ни его соратникам ни действием, ни бездействием, ни прямо, ни косвенно.

Голубая нить света соединила наши руки, пульсируя в такт словам.

— Да будет эта клятва скреплена моей кровью и моей жизнью, и да настигнет меня смерть, если я нарушу её.

После последних слов свет вспыхнул особенно ярко, а затем медленно погас, оставив после себя ощущение невидимой связи между нами. Ритуал был завершён.

— Что ж, — разведчик потёр палец, с любопытством разглядывая быстро затягивающуюся ранку, — теперь я официально в вашей команде. Распоряжение по Большелапоффу я понял, но каковы остальные первоочередные задачи?

— Для начала тебе нужно расширить деятельность, — я расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и помассировал усталое лицо. — Сергиев Посад важен, но нам нужны глаза и уши в Покрове, Владимире, Муроме, Суздале. Создавай агентурную сеть в соседних городах.

— Обширная география, — кивнул Коршунов. — Но выполнимо. У меня есть несколько контактов, которые могут послужить основой.

— И второе — повышай качество работы здесь. Больше агентов, тщательный подход ко всему, что может заинтересовать или угрожать мне и Угрюму.

— Для этого потребуется время и ресурсы, — заметил Родион. — Но с предложенным бюджетом вполне реально.

— И ещё одно, — я обвёл взглядом его скромное жильё. — Тебе стоит переехать в более безопасный район. И начать создавать силовое крыло — людей, которые смогут защитить тебя и при необходимости выполнить более… активные мероприятия.

Это была ещё одна причина, почему я взял с него клятву. Создание параллельного боевого подразделения, напрямую подчинённого другому человеку вместо меня, было слишком опасным. Лишь гарантировав абсолютно лояльность Коршунова я мог позволить ему иметь собственных головорезов.

Родион усмехнулся:

— Вы прямо читаете мои мысли, боярин. Я уже присматривал местечко в купеческом квартале. А что до людей… У меня на примете есть пара отставных сержантов, которым не по нраву тихая гражданская жизнь.

После этого он снова сел напротив меня, сложив руки на столе в замок:

— Теперь давайте вернёмся к Большелапоффу. Чтобы эффективно работать, мне нужно знать всю историю вашей вражды. Без деталей сложно выстроить правильную стратегию.

Я коротко рассказал ему историю с коррупционной схемой в Реликтовом приказе: как Мухин и Большелапофф скупали у людей ценные Реликты за бесценок, а затем продавали их по реальной стоимости, наживаясь на разнице.

— После того как я разоблачил эту схему, первый сел в тюрьму, а второй затаил злобу. Кабан подтвердил, что именно Онуфрий навёл его на меня, — закончил я.

Коршунов задумчиво постукивал пальцами по столу, перерабатывая информацию.

— Ясно. И каков конечный результат? Что именно вы хотите получить? Его разорение? Его бизнес? Публичное унижение?

— Всё вместе, — ответил я. — Хочу, чтобы он потерял всё и понял, от кого пришло возмездие.

Родион кивнул, и в его глазах появился хищный блеск.

— Предлагаю комбинированный подход, — он положил на стол обе руки. — Во-первых, используем мою сеть беспризорников для тщательного изучения его бизнеса: поставщики, клиенты, торговые маршруты. Постепенно начнём перехватывать эти связи, предлагая лучшие условия там, где это возможно. Я пока не до конца понимаю специфику вашей собственной лавки на Купеческой.

Я кивнул, одобряя этот элемент плана.

— Во-вторых, — продолжил мой новый глава разведки, — задействуем мои старые связи в Сыскном приказе. Инициируем проверки его налоговой отчётности, а также расследование связей с покойным Кабаном. Регулярные допросы, обыски, досмотры товаров на таможне — всё это парализует его бизнес.

От движения неприятно скрипнул деревянный протез.

— А в-третьих, — он наклонился ко мне, — раскопаем информацию о его прошлом. Насколько мне известно, Большелапофф — не его настоящая фамилия. Вероятно в его шкафу хватает скелетов, отсюда и желание создать новую личность. Далее распространим подробности его тёмного прошлого. Репутация в торговом мире весьма важна. Когда она будет разрушена, клиенты отвернутся от него.