– Привыкай к этому, Флер. Ты теперь не одна. Ты не разменная монета в чужих делах и никогда ею не будешь.
Я по-детски закрыла лицо ладонями. Рассмеялась.
– Мы с тобой познакомились совсем недавно. А сколько всего уже случилось за эти дни!
Кассиан дотронулся до моего колена – мягко, словно боялся спугнуть.
– А сколько еще случится, – с улыбкой сказал он. – У нас будет еще много приключений, Флер. На новогодних каникулах я собираюсь отправиться на ледник Грим-диаль, поискать там снежные цветы. Говорят, кто их сорвет, тот всегда будет здоров и силен, да только цветы охраняют ледяные драконы. Хитрые и опасные твари.
Я понимающе кивнула. Самая опасная и хитрая тварь сегодня лечит челюсть.
– Поеду, конечно. Куда захочешь. Я тоже люблю приключения.
Вернее, нет: я любила читать книги о приключениях – и вдруг рухнула в них с головой. Кассиан посмотрел так, словно понимал меня в эту минуту лучше, чем я сама.
– Что нам делать с Шеймусом? – спросила я, пытаясь избавиться от странного чувства, которое поднималось откуда-то из сердца. – Ты уже придумал?
Кассиан кивнул, и мне сразу же сделалось спокойнее. У него есть план – значит, все будет в порядке. Мы сможем спасти Шеймуса, у него все будет хорошо, и никакой Абернати не наложит лапу на несчастную лунную лису.
– Обработаю Шеймуса одним зельем, оно как раз окончательно дозреет к утру, – ответил он. – Если он и правда лунная лиса, то подключу доктора Даблгласса, он отправит парня на больничный. Шеймус покинет академию и скроется в родных Пролесках.
– Его же будут искать, – задумчиво сказала я. – Рано или поздно Абернати поймет, что случилось.
– Мы все-таки выиграем время, – произнес Кассиан. – А там очень многое может измениться.
Но в тот момент мы еще не знали, что ничего не успеем.
Глава 9
Во время ужина, когда мы с Кассианом угрюмо смотрели на пресную рыбу на пару и картофельное пюре на воде, а не на молоке, карательную диету доктора Даблгласса, в столовую вбежал перепуганный студент и заорал:
– Там! Там! Господи, помилуй, там…
И рухнул на одну из скамеек, разрыдавшись, словно ребенок.
Мы с Кассианом переглянулись. Абернати, который вдумчиво лакомился икрой морского ежа, вылетел из-за стола и бросился к студенту. Взял за воротник, поднял, встряхнул несколько раз.
– Что там? Где?
Парень шмыгнул носом, растерянно глядя на ректора. Потом заморгал и ответил:
– В библиотеке. Шеймус. Я зашел за шкафы, а он там… лежит. И не дышит.
– Пустите его, – посоветовал Кассиан, подойдя, – а то тоже сейчас дышать перестанет.
Абернати выпустил воротник парня, и тот снова обмяк на скамье, заливаясь слезами. Послышался короткий всхлип, и приюжанка, влюбленная в короля второго курса, соскользнула на пол, лишившись чувств.
Бедная девушка. Несчастный Шеймус, которого мы не успели спасти.
Мне сделалось горько и тоскливо. На Кассиана вообще было жутко смотреть: его лицо было искажено глубокой скорбью, и зельевар зашагал за Абернати так, словно шел на казнь.
В библиотеке было шумно. Две библиотекарши, похожие на бледных ночных бабочек, замерли у стойки выдачи, опасливо поглядывая куда-то за шкафы. Когда мы вошли, одна из них махнула рукой вперед и торопливо начала объяснять:
– Мы иногда разрешаем студентам самим поискать книги. Он пошел в раздел предсказаний и пророчеств, был там довольно долго… а потом туда пошел другой мальчик… и сразу начал кричать.
Абернати понимающе кивнул, и мы двинулись за ровный строй шкафов. Книги стояли, словно караульные, которые не смогли остановить убийцу. С каждым шагом мне становилось все горше.
– Я провела осмотр тела, – Оливия, которая с важным видом следователя сидела на полу рядом с мертвым Шеймусом, подняла руку, приветствуя нас. – Полностью обескровлен. Я не вижу его органы, вскрытия не делала, но полагаю, что он тоже лунная лиса.
На Абернати было страшно смотреть. Он побледнел, растерянно провел ладонью по голове, и я заметила несколько темно-синих искр, которые проплыли над пальцами. Ректор был потрясен и разочарован. Лунная лиса была рядом, но он не успел ее найти.
Впрочем, и Оливия не успела. Наверно, Абернати найдет в этом утешение.
Шеймус был похож на восковую фигуру. Сейчас в нем не было ничего от красивого веселого парня, всеобщего любимца: душа отлетела, а тело… Я сжала руку Кассиана, с трудом сдерживая слезы; Абернати недовольно покосился в мою сторону и произнес:
– Господин Торнфилд, уберите отсюда вашу супругу. Мне тут только хрупких женских нервов не хватает.
Оливия тонко улыбнулась, глядя на меня с нескрываемым презрением, и добавила:
– И присматривай за ней получше, Кассиан. Твоя супруга обожает прогулки под луной… и увы, не в твоей компании.
Я застыла, глядя на идеальную фею: наверно, если я схвачу с полки какую-нибудь книгу и швырну в нее, это будет страшное нарушение этикета. Но руки так и зачесались.
– Это вы про нашу прогулку? – Пинкипейн бесшумно подошел сзади, улыбнулся: он тоже был бледен, и троллийская зелень в глазах сейчас сияла особенно ярко.
Оливия вопросительно подняла бровь. Абернати оторвался от осмотра тела, повернулся к Пинкипейну с нескрываемым удивлением.
– Мы вчера ходили смотреть жуков дугумара, – продолжал Пинкипейн. – Сейчас они выходят из земли и вытаскивают с собой сердолики. Кассиан попросил меня сопровождать госпожу Флоранс. Он и сам хотел пойти с нами, но самочувствие не позволило.
Кассиан усмехнулся. Посмотрел на друга с благодарностью. А Оливия на мгновение смутилась и растерялась – хотела уколоть меня при всех, намекнуть Кассиану на мою супружескую неверность, но у нее ничего не вышло.
– Сердоликов мы так и не нашли, – вздохнул Пинкипейн. – А вы? Вы ведь тоже с кем-то прятались в тени, госпожа Гленн Бофорт.
– Выбрали вы место и время поболтать о ерунде! – рыкнул Абернати, выпрямляясь. – У нас второй труп! Академию надо изолировать, надо усиливать чары, чтоб ни одна тварь сюда не пролезла, а вы треплетесь о каких-то прогулках!
Я мысленно усмехнулась. Его раздражение можно было понять. Государь заказал ему живую лунную лису, но кто-то взял и опередил его.
Но как убийца, дьявол его побери, определяет лунных лис? Либо Шеймус успел накровить где-то еще, либо убийца изобрел способ определения. Каков его мотив? Зачем ему кровь?
Как только узнаем это, сможем его поймать – вот только сколько людей еще погибнет до этого?
– Так, ладно, – Абернати снова провел ладонью по голове. Наверно, этот жест помогал ему успокоиться. – Моей властью академия с этого дня и часа в полной изоляции. Все выходы в город запрещены. Внутрь войдет только полиция и поставщики продовольствия. Я окружу территорию дополнительными усиливающими чарами, все студенты и сотрудники утром сдают кровь для анализа!
Он обернулся к Кассиану и сказал:
– Тащите сюда свое зелье. Будем определять, что бедолага видел перед смертью.
***
Следователь Ренкинс прибыл через час и сообщил, что дело Кайлы Робсон и Шеймуса объединяется в серию. За это время Кассиан успел приготовить зелье, внес в библиотеку котел с нежно-розовыми лилиями, и следователь понимающе кивнул.
– Удивительно, до чего дошла наука, – пробормотал он. – Хоть бы на этот раз у нас получилось все рассмотреть поподробнее!
– Шеймус умер, считай, только что, – угрюмо произнес Кассиан. – Мозговая активность намного свежее и ярче, чем у Кайлы. Я надеюсь…
– Дай сюда, – Абернати потянулся к котлу, и цветы шевельнулись, испуганно отпрянув от его рук. – Я должен все увидеть сам.
– Вот уж нет! – нетерпеливо воскликнула Оливия, решительно встав рядом с Кассианом и положив руку на пузатый бок котла. – Меня сюда послал лично его величество! Это мое расследование, Майкл, приберите руки!
