Повелитель огня II (СИ) - Опсокополос Алексис

Никаких украшений, кроме эмблемы и статуй, не было: ни башенок, ни шпилей, ни флагов, ни караула, ни вычурной лепнины, ни каких-либо прочих проявления роскоши и власти. Всё выглядело крепко, надёжно, но очень уж сдержанно. Это был не замок, не дворец, а именно дом, хоть и очень большой. И он никак не походил на резиденцию короля. Либо у горанов был очень уж скромный король. Или очень бедный.

Но судя по ухоженному и чистому городу и отсутствию на улицах нищих и даже просто бедно одетых горанов, версию с бедностью я отмёл сразу. Похоже, скромный. Либо у жителей Черногорья термин «король» обозначал не совсем то, что у людей. Возможно, это было что-то типа цыганского барона — звучит пафосно, а по факту просто глава общины или города.

Мы подошли к дому и остановились перед ступенями, ведущими к дверям. Один из бойцов поднялся по ним и дёрнул за верёвку, торчавшую из одной створки. Внутри раздался звон колокольчика. Секунд через двадцать створка приоткрылась, и на крыльцо вышел пожилой горан в сером кафтане. Он окинул нас взглядом и спросил:

— Что вам нужно?

— Привели чужаков, — ответил командир отряда. — Их нужно показать королю.

Пожилой горан молча кивнул и отступил за дверь. Через пару минут на крыльце появился другой — судя по дорогой одежде, явно не из прислуги. Вышедший был одет в тёмно-красный кафтан из плотной, качественной шерсти, богато расшитый по подолу и рукавам золотой нитью. Поверх кафтана — кожаный жилет, плотно облегающий корпус и подчёркивающий телосложение. Жилет был закреплён широким кожаным поясом с тяжёлой литой пряжкой, на которой красовались всё те же перекрещённые топор и молот. Видимо, это был какой-то сакральный символ — возможно, знак рода. На ногах — высокие сапоги без каблука из мягкой и хорошо выделанной кожи.

Этот горан, как и все его сородичи, был коренастым и невысоким, но казался ещё более широкоплечим, чем другие. При этом он был довольно-таки молод — густая рыжевато-каштановая борода, подстриженная аккуратно, но без излишней тщательности, совершенно не скрывала его возраст. Гладкая, без морщин, кожа на лице и живые любопытные глаза выдавали в нём юношу.

— Кто это? — с ходу спросил вышедший, с интересом оглядев меня с Ясной и Добраном.

— Люди, — ответил командир отряда.

— Вижу, что не альвы. Что это за люди? Где ты их нашёл, Зарек?

— В нижней пещере. Их надо показать королю.

— Что они делали в пещере?

— Я не знаю. Моё дело — задержать чужаков и доставить их сюда, а не допрашивать.

— Они на вас напали?

— Нет. Они сложили оружие, когда увидели нас. И не сопротивлялись.

— Это хорошо. Вы можете идти, я разберусь с ними.

— Но я не могу оставить их тебе, Горек, — возразил командир отряда. — Они могут быть опасны, я несу за них ответственность.

— Если ты забыл, Зарек, что написано в королевском твердослове, то я тебе напомню! — насупившись, произнёс молодой горан. — Там написано, что в отсутствие короля Златека Блистательного в случае опасности руководство Дрекбором переходит его старшему сыну Рудеку, а в отсутствие их обоих — к младшему сыну Гореку, то есть мне!

Меня развеселили имена горанов: Златек, Горек, Зарек, Рудек — словно в Чехию или Польшу попал.

— И ещё я хочу тебе напомнить, что отец с братом до завтра в отъезде, — продолжил отчитывать воина сын короля. — Поэтому жизнями пленников буду распоряжаться я!

А вот фраза про распоряжаться жизнями пленников не порадовала. Более того, она меня откровенно напрягла.

— Я ничего не забыл, — ответил глава отряда. — Но в твёрдослове сказано, что руководство к тебе переходит в случае опасности.

— Ты хочешь сказать, что трое вооружённых чужеземцев в Дрекборе — это не опасность? — с искренним изумлением воскликнул Горек.

— Мы отобрали у них оружие, — попытался оправдаться бедный Зарек.

— Считаешь, это сделало их менее опасными?

— Полагаю, да. Учитывая, что один из них — ребёнок.

Горек вздохнул и призадумался на какое-то время, а затем неожиданно заявил:

— То есть, ты считаешь, что они не опасны? Если так, то они не пленники, а гости. Оставь их и уходи. А завтра утром они предстанут перед королём, и он решит их судьбу.

— Я не говорил, что они не опасны, — возразил глава отряда. — К тому же когда мы их встретили, у одного из них в руках был факел. С настоящим огнём, живым.

— Даже так? — удивился сын короля и обратился ко мне, видимо, посчитав меня главным, что было вполне логично: — Где вы взяли факелы с живым огнём?

— Сделали, — ответил я.

— Как?

— Показать?

— Покажешь. Но не здесь. А вы идите!

Последняя фраза предназначалась Зареку и его бойцам. Но тот уходить не спешил.

— Я не могу оставить тебя одного с чужаками, — заявил командир отряда. — Я должен хотя бы дождаться, когда придёт твоя охрана.

— Зачем мне охрана? Что мне сделают мальчишка-полукровка и две пустышки? — сказал королевич и рассмеялся.

— Это люди, Горек, от них можно ожидать всё что угодно.

Прозвучало обидно, но, по сути, горан был прав — от людей можно ожидать любой гадости.

— Перестань, Зарек, — отмахнулся сын короля. — Они не смогут причинить мне вреда. Да и какой в этом смысл? Они никуда не убегут из Дрекбора. А если и убегут, то долго в горах не проживут.

— До нижней пещеры как-то дошли, — заметил Зарек. — И у них был факел с живым огнём.

— Вы свободны! — чуть ли не по слогам произнёс королевич и нахмурился.

После этого командиру отряда осталось лишь развести руками и подать знак своим бойцам, что надо уходить. Они все тут же развернулись и пошли прочь от королевского дома. А я стоял и думал, что значит «полукровка» и «пустышки». Мысли мои прервал сын Златека Блистательного. Прервал вопросом, который мы все были рады слышать.

— Есть хотите? — спросил королевич.

— Не отказались бы… — я запнулся, не представляя, как правильно называть этого горана с учётом его положения, и решил на всякий случай объясниться: — Прости, но я не знаю, с какими почестями следует обращаться к королевичу.

— Почести — лишнее, — отмахнулся молодой горан. — Вы не мои подданные, поэтому можете называть меня по имени — Горек. А как вас величать?

— Меня Долгоем, — ответил я. — А моих…

Я снова запнулся. Хотел было сказать, что моих братьев зовут Любором и Смыком, но во время боя с шепткрылом Ясна потеряла шапку, под которой обычно прятала свои длинные волосы, поэтому пытаться выдать её за юношу, было бы глупо.

— Моего брата — Смыком, сестру — Млавой, — закончил я представляться и поймал недовольный взгляд Ясны — Крепинской княгине не понравилось, что я назвал её именем служанки.

Выслушав меня, горан почему-то усмехнулся, после чего приоткрыл одну из створок и крикнул:

— Платек!

Тут же из дома выскочил уже знакомый нам пожилой слуга в сером кафтане.

— Забери гусака, — сказал ему Горек. — Покормите, напоите, в общем, позаботьтесь о нём.

Платек кивнул и подошёл к Добрану, мальчишка передал ему верёвку, на которой вёл ездового ящера, и слуга куда-то повёл нашего Желтка. Тот не сопротивлялся.

— Ну а вы проходите в дом, люди добрые, — обратился к нам Горек и глубокомысленно добавил: — Надеюсь, вы действительно добрые.

— Точно не злые, — сказал я, поднимаясь по ступеням.

Королевский дом и внутри выглядел довольно скромно. Однозначно не дворец: ни золота в отделке, ни дорогих гобеленов на стенах, ни хитрых изразцов, ни мраморных колонн или статуй. Стены — из гладкого, блестящего тёмного камня; потолок — сводчатый, подпираемый арками, на которые были нанесены простые узоры; пол — тёсаный камень, укрытый узкими дорожками из плотной шерсти, окрашенной в землистые тона.

А освещалось всё, к моему удивлению, светильниками с магическим огнём. Впрочем, если подумать, ничего удивительного в этом не было: в качестве источника света магический огонь был намного удобнее обычного — он не чадил, не создавал риск пожара, и одного запаса хватало надолго.