Драконьи булочки (СИ) - Петровичева Лариса

Одна из покупательниц, госпожа Зиверт, даже ахнула.

– Джина, не выдумывай! – воскликнула она, с ужасом глядя на меня. – Мы все ждем новую пекарню. Хороший хлеб важнее столичного баловства, а для сладких чудес у нас есть Оран.

Я хотела было поблагодарить ее за поддержку, но в это время кто-то в дверях деликатно кашлянул, привлекая к себе внимание, и произнес:

– Как раз об Оране я и хотел бы поговорить. Уделите мне пару минут, госпожа Сорель?

Глава 9

Вошедший был высок, светловолос и одет настолько шикарно, что сразу становилось ясно: перед нами дракон, только они могут позволить себе пальто с воротником из черного лунского песца, исчезающего зверя.

Выступление Дилана Боллиндерри ещё не было забыто: покупательницы бросились вон, Алпин схватился за кассу, а Шольц воскликнул:

- Так, заведение не жечь! Я йогурты в столицу вожу, я найду на вас управу!

Конечно, он отчаянно врал в лицо неминуемой беде. А я похолодела от ужаса - все во мне окаменело, превращаясь в лёд.

Я видела, как дракон выдыхает пламя. И сейчас всей своей крошечной застывшей сутью поняла, что незваный гость готовится сделать то же самое.

- Не собирался никого жечь, уважаемый! - рассмеялся дракон. - Не стоит так трястись, я не одобряю методы моего дома. Госпожа Сорель, так мы можем поговорить?

- Во-первых, леди Макбрайд, - холодно откликнулась я. - Во-вторых, кто спрашивает?

Сама не знаю, откуда во мне взялась эта смелость. Я стояла перед своей смертью и дерзила ей в лицо. Один выдох огня, и от меня и пепла не останется.

Дракон рассмеялся.

- О, конечно, простите мне мою дерзость, леди Макбрайд. Меня зовут Киллиан Гиавери. Мы получили ответ Орана, и вот я здесь!

- Но до этого ваша семейка ударила меня Хлыстом, - напомнила я. Киллиан посерьезнел.

- Да, и я хочу принести извинения. Моя кузина Луавера очень несдержана и предпочитает, скажем так, силовые методы.

– Извинения лучше подкрепить чем-то повесомее слов, – ответила я. – Эта ваша Луавера едва не отправила меня на тот свет.

Киллиан едва заметно улыбнулся краем рта.

– Конечно. Любая сумма, которую вы назовете, сегодня же будет перечислена на ваш счет. Когда драконам нужно, они не жадничают.

Шольц осмелел настолько, что показал мне большой палец. Знай наших! Люди с Макбрайдских пустошей ничего и никогда не упускают.

– Но до этого я все-таки хотел бы побеседовать с вами наедине, – произнес Киллиан уже жестче. Мы вышли на улицу, отошли в сторону от лавки и встали под фонарем. Дракон покосился в сторону моей строящейся пекарни и сонно прикрыл глаза.

– Итак, – сказал он намного холоднее, чем говорил в лавке. – Вы действительно истинная пара, иначе Хлыст оставил бы от вас только жирный пепел. В Оране сейчас много магии?

Я только руками развела. Страх начал потихоньку отступать – возможно, Киллиан умел его контролировать.

– Понятия не имею. Но он сумел отшвырнуть магией одну очень агрессивную даму.

Киллиан нахмурился. От него веяло очень хорошими духами, огнем и кровью – убийственное сочетание, которое могло любого человека вогнать в состояние вязкой покорности.

“Хоть бы Оран скорее принес круассаны в лавку! – взмолилась я. – Тогда он нас увидит. И поможет мне”.

– Узор из перьев на его груди, – продолжал дракон. – Он наливается огнем?

– Да.

– Вы уже сочетались браком?

– Нет. Я жду документы о разводе.

– Вы разделяли ложе?

– Нет, – невероятным усилием воли я сумела освободиться от навязанного подчинения и воскликнула: – Какое ваше дело? Джентльмен не задает таких вопросов даме!

Киллиан вздохнул, и мне вдруг сделалось легче, словно с горла убрали невидимую руку. Темное зимнее утро наполнилось красками, в нем проступили все оттенки синего и золотого.

И я поняла, что конкретно этот дракон не желает нам зла. Он приехал, чтобы разобраться в случившемся.

– Я не просто задавал вопросы, – сказал Киллиан. – Я анализировал в это время ваш энергетический фон. Надо было выяснить, насколько тесно связь истинной пары сумела переплести вас с моим несчастным родственником.

– Несчастным? – переспросила я. – Вы жалеете его?

Дракон повел плечом.

– Я всегда симпатизировал Орану. И не одобрил решение семьи. Он не заслужил проклятия и изгнания.

Я нахмурилась. Слишком уж мягко стелил этот родственник. Как бы не пришлось жестко спать.

И я ему не верила. После того, как дракон сжег мою пекарню, я вообще не верила драконам.

– Но его прокляли и изгнали. За то, что он дал пощечину мерзавцу, который травил людей и не видел в этом ничего плохого, – отчеканила я. – А еще за то, что надо было освободить местечко для этой вашей Луаверы. Оран не позволил бы распродавать коллекции Генерального музея, с его-то порядочностью! А она – всегда пожалуйста.

Я не знала эту Луаверу, но представляла ее исключительной дрянью.

– Вижу, вы не только привлекательны, но и умны, – улыбнулся Киллиан. – Да, Оран показал себя очень совестливым. Добрым – а для дракона доброта это то, что мешает делать деньги. И все сложилось так, как сложилось. Мой дом доволен и не хочет менять существующее положение дел.

– Мы тоже не хотим, – ответила я. – И без вас дел хватает, знаете ли.

Улыбка Киллиана сделалась шире.

– То есть, Оран настроен оставаться здесь? – уточнил он. – И вы не покинете Макбрайдские пустоши?

– Конечно, нет, – недовольно ответила я. – У Орана здесь любимое дело. И уважение. И…

– Ты?!

Мы с Киллианом обернулись. Оран неслышно подошел к нам с коробкой свежевыпеченных круассанов.

Его лицо было искажено болью.

***

Некоторое время бывшие родственники смотрели друг на друга, а потом Оран негромко произнес:

– Не думал, что это будешь ты.

Киллиан попытался улыбнуться. Видно было, что ему не по себе. Очень сильно не по себе.

– Напросился, – признался он. – Дед не хотел меня отправлять сюда, говорил, что я всегда был на твоей стороне, а отправлять одного приятеля на допрос другого это не лучшая идея. Но, как видишь, я сумел настоять.

Я замерла. Даже дышать боялась.

У меня не было причин любить драконов. Но Киллиан смог произвести на меня пусть не приятное, но хорошее впечатление. Не выглядел он змеем, гадиной, способной уничтожить важное и дорогое одним плевком огня.

– Я встретил истинную пару, – сказал Оран. – Возможно, истинность поможет сбросить оковы семейного проклятия. Мой дом боится этого, не так ли?

Киллиан кивнул.

– Верно. Особенно Луавера. Она первая почувствовала движения энергетических полей… и поспешила принять меры.

Лицо Орана обрело свирепую тяжесть, словно он хотел броситься. Я торопливо дотронулась до его запястья; он дернул головой в мою сторону, и жутковатое выражение несколько смягчилось.

Вспомнилось, как он расшвыривал бандитов тем вечером. Попади ему сейчас Луавера под руку, ей бы не поздоровилось.

– Заказать мою истинную наемным убийцам – это принять меры? – уточнил Оран с обманчивой мягкостью. Киллиан нахмурился.

– Я этого не одобряю. Вообще узнал об этом, когда дед созвал собрание всех членов дома Боллиндерри и зачитал твой ответ, – Киллиан печально усмехнулся и протянул руку. – Дружище, ты же знаешь. Я всегда был на твоей стороне.

Оран опустил коробку с круассанами в эту руку так быстро, что Киллиан едва успел ее подхватить. Покосившись в сторону молочной лавки, я увидела Алпина и Большого Джона: гном выглядывал из-за приоткрытой двери с обрезом в руках и, судя по свирепому выражению лица, был готов пустить его в ход.

– Раз ты на моей стороне, то отнеси коробку в лавку, – Оран мотнул головой в сторону дверей, и Большого Джона как ветром сдуло. – Потом поговорим.

Киллиан кивнул и пошагал, куда было велено – а Оран взял меня за руку и спросил: