Егерь. Сердце стаи. Книга 5 (СИ) - Скиба Николай

ДЕРЖАТЬ! ДЕРЖАТЬ СВЯЗЬ!

Афина, держись, девочка. Нет-нет-нет, невовремя, Режиссёр!

Две первозданные стихии столкнулись с поистине оглушительным рёвом, который мощным эхом прокатился по бескрайним пустынным холмам. Сама земля под ногами раскололась от невероятного противоборства стихийных сил, а брызги ледяной воды яростно смешивались с горячим песком и алой кровью, создавая кровавую бурю хаоса. Друид надрывно кричал от нечеловеческой боли, безжалостно выжигая собственные жизненные силы, направляя их в атаку за атакой.

Красавчик метался между нами, его белая шерстка встала дыбом от страха. Горностай издавал жалобные, почти человеческие писки беспомощности, не понимая, как помочь. Он подбегал то ко мне, то к Афине, его маленькие лапки скребли землю в отчаянии.

Карц поджал уши и скулил тонким, протяжным звуком, в котором слышались отголоски собственных воспоминаний.

Моё сознание плыло на грани отключения. Виски сжимал железный обруч боли, в глазах плясали красные пятна, а дыхание сбилось в рваные, судорожные вдохи. Тело отказывалось слушаться, мышцы сводило спазмами, но я продолжал держаться.

Эта мысль била в голове. Я чувствовал, как моя жизненная энергия перетекает в неё, как моя сила становится её силой. Но цена была чудовищной.

ПОЖАЛУЙСТА, ХВАТИТ! Режиссёр, ПРИДИ В СЕБЯ!

Крик разорвал моё горло, хотя я не был уверен, произнёс ли его вслух или только в мыслях. Боль Афины отражалась во мне, как в зеркале, и я чувствовал каждую волну агонии, прокатывающуюся по её телу.

ПОЧЕМУ ЕЙ ТАК БОЛЬНО? БОЖЕ!

Но даже медленно умирающий водный гепард оказался слишком грозным и опасным противником для одиночки. Каменный волк с треском рухнул на землю с множественными переломами, один из гордых соколов был буквально разорван водными лезвиями на кровавые клочья. Сам друид едва держался на дрожащих ногах, его магические каналы нестерпимо горели от критического перенапряжения. Только объединённая атака всех оставшихся зверей и последний отчаянный вихрь, который чуть не убил самого мага, сумели наконец пробить железную защиту гепарда.

Моё тело скрутило судорогой, словно через него пропустили разряд молнии. Каждая мышца напряглась до предела, спина выгнулась дугой, и я почувствовал, как зубы со скрежетом сжимаются сами собой. Ментальная связь с Афиной превратилась в раскалённую проволоку, жгущую сознание изнутри.

Я едва успел ухватиться за нить, соединяющую нас. Она истончалась с каждой секундой, грозила порваться и оставить кошку наедине с бушующими в её теле потоками магической энергии. Сквозь эту связь чувствовалась её острая, всепроникающая боль — как будто её разрывали изнутри.

Благородный зверь издал последний и бессильной ярости крик и тяжело рухнул на каменистую землю. Его могучая магия угасла вместе с угасающей жизнью, а переливающаяся небесная шерсть навсегда потеряла своё волшебное сияние.

Солёные слёзы катились по моим щекам горячими дорожками, смешиваясь с холодным потом и металлическим привкусом крови, которая тонкой струйкой стекала из носа. Каждая капля была как маленький огонёк боли на обожжённой коже лица. Руки тряслись от напряжения, мышцы сводило судорогой, но я сжимал зубы до скрежета и не отпускал ментальную связь с Афиной.

Не мог отпустить.

В глубинах сознания я чувствовал, как волны чужой боли прокатывались по моему разуму, заставляя внутренности скручиваться узлом.

Друид Ветра обессиленно рухнул рядом с безжизненным телом поверженного зверя, его истощённое тело сотрясали мучительные судороги от магического истощения. Алая кровь медленно текла из носа и ушей, руки мелко дрожали не от простой усталости, а от безжалостно выжженных нервных окончаний. Ценнейший экземпляр был безвозвратно уничтожен, да ещё какой чудовищной ценой! Вместо живого пленника у него остался лишь красивый труп, а сам он едва остался в живых.

Я знал — если связь оборвётся сейчас, если поддамся слабости и отпущу контроль, то магический взрыв эволюции просто уничтожит Афину. Она умрёт, а я… я не переживу потери своей защитницы, своей верной спутницы.

Ледяной холод пробрал меня до костей, сковывая пальцы и заставляя дрожать всё тело. Зубы стучали от озноба, хотя лицо горело как в лихорадке. В груди давящим комом поселился страх — неужели это всё?

Тьма подступала к краям зрения, но я упрямо моргал, разгоняя наползающий обморок. Ещё немного. Ещё чуть-чуть…

И тут всё закончилось так же быстро, как началось.

Я резко распахнул глаза, тяжело и прерывисто дыша. Холодный пот обильно струился по лицу, а в груди бешено колотилось сердце. Мои руки всё ещё лежали на массивной голове Афины, но эволюция была завершена в самый решающий момент.

Режиссёр… Это он показал мне эти ужасающие видения. Чёрт, боль, которую я ощущал всем существом, была его собственной болью — глубокой скорбью по безжалостно убитым собратьям, первобытным ужасом от постепенного осознания истинного масштаба кровавой охоты, которую неустанно вела проклятая «Семёрка».

Водный гепард погиб.

Питомец эволюционировал до ранга E.

Уровень питомца: 21.

Эволюционный ранг E . С каждым взятием уровня, питомец теперь получает три единицы характеристики для распределения.

Эволюционный ранг E . Основная характеристика питомца, сила, теперь пассивно растёт на 1 единицу при взятии уровня.

Четвёртый, дополнительный, навык не активирован. Связь во время эволюции была нестабильна.

Система абсолютно холодно и беспристрастно констатировала жестокий факт: эволюция формально завершена, но критические условия для получения долгожданного четвёртого навыка не выполнены. Недостаточная концентрация во время ключевого ритуала, катастрофическое прерывание процесса — всё это фатально сказалось на окончательном результате.

Чёрт! Я сжал кулаки, чувствуя, как горечь разочарования поднимается к горлу. Мои расчёты рухнули в один миг.

Режиссёр! Посмотри, что ты сделал!

Плевать абсолютно на всё, но хуже всего было состояние самой кошки.

Афина сидела, сгорбившись, её обычно гордая осанка сменилась подавленностью. Массивная голова была опущена, уши прижаты, а в глазах вместо привычной уверенности читалась растерянность и боль. Она чувствовала, что что-то пошло не так, что процесс был искажён, и это ранило её.

Она издавала тихие хриплые звуки, словно извиняясь за то, что не смогла оправдать мои ожидания. Хвост нервно дёргался, а дыхание было учащённым и неровным — явные признаки стресса.

Неконтролируемая ярость вспыхнула в моей груди с такой сокрушительной силой, что я физически не смог её сдержать. Резко поднявшись с коленей, я с размаху, вложив всю накопившуюся злость, ударил окровавленным кулаком по ближайшему массивному дубу.

Результат шокировал даже меня самого.

Толстый ствол, который не обхватить и вдвоём, содрогнулся до самых корней. Кора не просто треснула — она взорвалась во все стороны щепками и обломками, обнажив светлую древесину. Глубокая вмятина размером с мою ладонь уходила в ствол на добрых пять сантиметров. Костяшки вспыхнули острой болью, но это ощущение потонуло в изумлении от собственной силы.

— Чёрт возьми! — яростно выругался я сквозь сжатые зубы, совершенно не обращая внимания на кровь, обильно выступившую на разбитых пальцах.

Лина испуганно отшатнулась назад, инстинктивно прижав руки к груди.

Дамир мгновенно побледнел как полотно и рефлекторно потянулся к рукояти меча. Они никогда прежде не видели меня в таком состоянии — я всегда был для них воплощением холодной выдержки и железного самоконтроля, всегда оставался расчётливым наставником даже в самых критических ситуациях.

Чёртова Тёмная эссенция! Да сколько можно!

Афина виновато поджала пушистый хвост и покорно опустила массивную голову. В её больших глазах ясно читалось глубокое недоумение — она остро чувствовала моё разочарование и злость, но совершенно не понимала их истинную причину.