Пауки и иерархи (СИ) - Веден

Ужас на лице Сантори с каждым словом Теагана становился сильнее. Его губы беспрерывно шевелились, произнося какие-то слова, но щит глушил все звуки.

— Благая Сестра? — привычно спросил Теаган, но в этот раз она отреагировала не сразу. Сперва бросила долгий взгляд на Сантори, нахмурилась, еще помедлила. Но потом все же поклонилась, так ничего и не сказав.

— А знаешь, в новом подходе Теагана к вынесению приговоров на основе пользы что-то есть, — с явным удовольствием в голосе проговорил Таллис, наклонившись ко мне.

— Что заставило вас так подумать? — спросил я, наблюдая, как Теаган проводит голосование. В этот раз «за» высказался даже упрямый настоятель Первого Храма.

— Сантори должен был бы получить пожизненное заточение в Залах Покаяния Бьяра — именно такой приговор вынес бы Теаган прежде, и именно такой приговор вынес бы я сам, — сказал Таллис. — Но в залах Бьяра долго не живут. Полгода-год, может быть, полтора, и сердце отказывает даже у самого здорового и крепкого человека. Однако Сантори не только будет мучиться куда дольше — пусть с перерывами — так он еще успеет создать множество так необходимых нашим воинам амулетных щитов.

— Почему мучиться? Ему достаточно не нарушать правила…

— Правила ладно, — Таллис небрежно махнул рукой, — но ни один, даже самый лучший артефактор, не сможет полностью избежать случайной порчи заготовок. Сантори придется снова и снова возвращаться в залы Бьяра.

Голосование между тем завершилось и звуковой щит был с подсудимого снят.

— Принимаешь ли ты, сын людей Сантори, свой приговор?

— Нет! — категорически отказался тот. — Нет, не принимаю!

— Тогда у тебя есть право…

— Верховный магистр! — крикнул Сантори, не дослушав Теагана. Впрочем, как бывший иерарх, он и без того должен был знать какое именно право у него было. — Верховный магистр, я не прошу о помиловании! Дайте мне смертный приговор! В вашей власти отменить мое назначение иерархом и велеть вычеркнуть из всех списков так, будто меня никогда не было. Тогда ничто не помешает приговорить меня к смерти!

Таллис посмотрел на Сантори с любопытством.

— Это в моей власти, — согласился он. — Но зачем бы мне это делать? Приговор моего да-вира справедлив. Кроме того, таким образом ты принесешь куда больше пользы человечеству.

— Нет! — крикнул Сантори. — Нет, пожалуйста, нет!..

Я наблюдал, как его, пытающегося сопротивляться, вывели из зала, а потом вспомнил, о чем хотел спросить.

— Что значит «сломать дух»?

— Раздавить волю, — пояснил Таллис. — У таких сломленных людей главным чувством становится страх перед новым наказанием, все прежние желания и амбиции теряют для них смысл. Так что можно не беспокоиться о новых коварных заговорах или чем-то подобном.

— Хм…

— Что, неужели тебе стало его жаль? — Таллис приподнял брови.

— Его самого — нет, — сказал я. — Но мне жаль, что никто не остановил Сантори вовремя — до того, как он вообразил о себе невесть что, придумал этот ритуал и начал его выполнять.

Жаль, что никто не остановил его так, как я успел остановить Теагана, добавил я мысленно.

— С этим не могу не согласиться, — Таллис кивнул. — Я тоже не люблю бездарно растраченный потенциал.

Дверь зала открылась, внутрь проскользнула та самая недавно вышедшая прислужница Данты, быстрым шагом направилась к главе своего ордена, наклонилась к ее уху, что-то шепча. И вроде бы нечто мимолетно блеснувшее перекочевало из руки прислужницы в руку старшей наставницы.

Теаган тем временем вышел на середину зала.

— Суд завершен. Пресветлые магистры…

— Ах, нет-нет! Дорогой Теаган, пожалуйста, не торопись, — со своего места поднялась Данта. — У нас есть еще один вопрос, который я прошу тебя тоже рассмотреть. Из-за недостойного Сантори золотая статуя Пресветлой Хеймы, которая должна была восславить богиню, оказалась вместо этого кощунством пред ее ликом. Мы обязаны как можно скорее убрать этот позор из Обители.

Вряд ли Теагану ее вмешательство понравилось, но внешне он это никак не показал.

— Безусловно, статуя будет убрана. Но вам, старшая наставница, прекрасно известно, сколь долгое время это займет. Вы ведь сами руководили магами, которые устанавливали на нее защиту, и знаете, что якоря заклинаний были врощены в камень холма, на котором стоит Обитель.

— Все так, дорогой Теаган, все так. Но теперь среди нас появился носитель дара этера уровня иртос, — Данта сжала руки в замок и поклонилась в мою сторону. Я вежливо ответил на ее жест, начиная понимать, что именно она задумала. Неясной пока оставалась лишь причина, по которой уходила ее прислужница.

— Человек, способный манипулировать уровнями этера, сумеет отцепить все якоря за несколько минут, в то время как у наших магов на это уйдут месяцы. И потому, если будет на то позволение верховного магистра, я бы хотела попросить достойного молодого человека помочь нам, — она вновь поклонилась, теперь уже Таллису.

Тот посмотрел на меня с добродушной улыбкой и кивнул ей.

— Не вижу препятствий, дорогая Данта.

Вот ведь!

— А это возможно? — спросил я вполголоса. Магия звука в зале работала, как я понял, основываясь на намерении говорящего. Если человек хотел быть услышанным, его голос разносился по всему помещению, а если нет, то оставался тихим. — В том смысле — эти якоря вообще имеют отношение к манипулированию слоями?

— Теоретически да, — так же вполголоса ответил Таллис, продолжая улыбаться.

Ну, если теоретически…

— Тогда не будем терять времени! — между тем радостно воскликнула Данта, первой начиная спускаться с возвышения. — И сегодня же покончим с этой неприятной историей, которую заварил недостойный Сантори.

Глава 18

Спустя десять минут не только я, Данта, Теаган и Таллис, но и все старшие магистры со свитой собрались у подножия золотой статуи. Ни магистров, ни сопровождение никто не звал, но их это не смутило.

Уже стемнело, но в присутствии стольких магов это почти не чувствовалось — слишком уж много они подвесили в воздухе освещающих огней.

Как и в тот день, когда я впервые увидел золотую статую, она была покрыта струящейся поволокой защитной магии. Подойдя ближе, я осторожно коснулся края этой защиты своей «невидимой конечностью» и тут же, поморщившись от резкой боли, ее отдернул. Предупреждение было достаточно четким — не трогай.

Ко мне приблизился Теаган и спросил вполголоса:

— Я могу как-то помочь?

Я подумал пару мгновений.

— Вот эта внешняя видимая защита — она черпает силу для работы из тех самых якорей, которые крепятся к каменному основанию холма?

— Насколько знаю, да.

— А откуда силу тянут якоря?

Теаган нахмурился.

— По идее, из стихии земли в ее вариации камня.

Да, я помнил из лекций по теории магии, что подобное было возможно. Но если все так, то, во-первых, почему для церковных магов аннулировать обычную стихийную магию казалось так сложно? Якоря якорями, но это же всего одна стихия, а не смешение нескольких. А во-вторых, почему радовалась Данта? Явно же не тому, что я смогу быстро убрать эту несчастную статую. И отправленная ею прислужница тоже не давала мне покоя.

Я обошел статую по кругу, приглядываясь к ней как обычным зрением, так и магическим, но ничего особо интересного не заметил. Потом опустился на одно колено и прижал к мостовой ладонь. Стихией земли я почти не владел — вернее, использовать мог, но с непредсказуемыми пока последствиями — но что-то уловить все же был должен.

И уловил, только к стихии земли отношения это не имело. Под моими пальцами приятно пощипывал кожу теплый пушистый ковер тихой радости…

Я заморгал и удивленно уставился на свою ладонь, а потом на мостовую — и то, и другое выглядело абсолютно обычным.

Так, еще раз, только в другом месте.

Да, теплый пушистый ковер был и там.

Я встал и потер лоб. Что это такое было и какое оно имело отношение к подземным якорям?..