Ворон, каркни на счастье (СИ) - Разумовская Анастасия

— Когда я была маленькой, — заговорила я, чтобы хоть что-то сказать, разбить это зловещее молчание, — я всегда хотела оказаться в сказке. Играла и в Золушку, и в Белоснежку, и Красную Шапочку. И вот я попала.

— И как вам?

Он повернул ко мне лицо и улыбнулся. Это была хорошая, тёплая улыбка.

— Честно? Не очень. Во всех этих историях хорошо, когда ты — главный герой. А если ты помощник главного героя, то легко можешь погибнуть.

— И как вы думаете, вы главный герой этой сказки?

Ну надо же! Даже в темноте видно, что его глаза улыбаются!

— Я? Нет, главный герой — вы. Как думаете, Спящую Красавицу охраняет какой-нибудь дракон? Потому что если охраняет, так ведь надо было оружие взять…

Из какого-то тёмного проёма выскочил Гарм и залаял. Видимо, пёсик чуял живого человека. Мы свернули туда и оказались на тёмной узкой лестнице. На подоконниках рос всё тот же шиповник, безжалостно пустивший корни в сгнившее дерево. Гарм помчался впереди.

— Я уже был в этом замке, — задумчиво заметил Арман. — Но никогда — здесь. Странно думать, что это было тридцать лет назад. Мои земли давно отдали другим людям. Меня это не страшит — я ведь сын простого мельника. Уж на жизнь себе как-нибудь да заработаю. Но… так дико думать, что все, кого я знал, либо старики, либо умерли…

Бедняга! Я сжала его сочувственно пальцы.

Гарм ждал нас наверху. Он переступал лапками от нетерпения и поскуливал.

— Ваш пёс…

— Наверное, ему надоело ехать в седле. И наверняка он чувствует в этом склепе живого человека.

Мы вошли на чердак. Гарм бросился к двери какой-то комнаты и заскрёбся в неё передними лапами. Я протянула ладонь к дверной ручке, но Арман отстранил меня и решительно распахнул дверь.

Это была восьмигранная комната с мозаичным полом. Мозаика изображала заснеженный луг, усыпанный лазурными цветами. Комнату озарял золотисто-розовый свет, льющийся из хрустального купола. Рассвет. На высоком ложе в платье, точно сотканном из звёздного света среди маленький голубых цветочков лежала прекрасная девушка, очень юная. Её светлые волосы ниспадали по ступенькам и окружали ложе серебристым сиянием.

Я остановилась у двери, потрясённая. Честно признаться, я была готова к тому, что замок окажется пустым. Арман тоже замер.

Так вот она — спасительница мира, предречённая, та, что победит Великое ничто! Я прислонилась к стене, переводя дыхание. Гарм запрыгнул на постель и сел в ногах спящей. Ну всё, мы практически сделали то, что должны были сделать. Мы достигли цели, и всё получилось и…

— Ну чего же вы! Целуйте скорее вашу Шиповничек.

Арман обернулся. Он был бледен. Я впервые увидела, что глаза у него голубые-голубые.

— Это не она, — прошептал маркиз, пятясь.

— Как это не она? Спит? Спит. Красавица? Красавица. Давайте, быстрее! Вы в любую минуту можете превратиться в лягушку, и тогда всё пропало!

Я подошла, взяла его за руку и потянула к постели.

— Но я её помню! Это другая девушка!

— Она же заколдована. Всё. Не спорьте. Целуйте и спасайте мир!

Арман растерялся, наклонился и поцеловал нежные губы. Я облегчённо выдохнула. Почему мужчины вечно тупят в самый неподходящий момент?

Но Спящая красавица не просыпалась.

— Давайте ещё раз попробуем, — предложила я с энтузиазмом, но в груди шевельнулся нехороший червячок.

Маркиз снова послушался меня, наклонился, погладил девушку по щеке, прошептал:

— Шиповничек, вставай.

И снова коснулся губ.

Никакой реакции. Что мы делаем не так⁈

— Вы вообще умеете женщин целовать? — сердито спросила я. — Давайте ещё раз!

— Элис, это глупо. Очевидно же, что это не помогает. Я не тот, кто ей суждён и…

— Вы просто сдались! — закричала я сердито. — Просто сдались! Как все мужики! Вы все такие павлины напыщенные, а как только от вас нужна помощь — вас и нет. Целуйте!

— Не буду, — заупрямился он.

Я стиснула кулаки.

— Ну и ладно. Ну и пускай. Подумаешь, я всем рискнула, подумаешь, меня закопают по шею в землю, когда найдут! Не это страшно. Не то. А то, что всё это было бесполезно!

— Вы кричите, — заметил он.

— Вовсе нет! Я спокойна. Я…

Арман вдруг обнял меня, погладил ласково, как ребёнка.

— Давайте мы просто уедем? В Эрталию. Вас никогда не найдут и…

— Тогда казнят их, — расплакалась я. — Если они меня не найдут, их убьют.

Я уткнулась в его плечо и заплакала. Всё пропало. Всё не так, всё… Гарм вдруг спрыгнул на пол, подошёл ко мне, схватил зубами за штанину и потащил к Спящей красавице. Я попыталась выдернуть, но Гарм зарычал. А потом выпустил, встал на задние лапки, упершись передними в мою ногу и заскулил.

— Ты серьёзно? — спросила я. — Ты думаешь, что я… Но я же не принц? И уж про истинную-то любовь…

Но он так вилял хвостиком, что я сдалась. В конце концов, почему бы не попытаться?

Я подошла, всмотрелась в лицо с тонкими изящными чертами. Девушка едва заметно, очень медленно дышала. Села рядом. Погладила её по щеке. Она была очень прохладной.

— Аврора, Шиповничек, я не знаю, как тебя зовут. Пожалуйста, проснись. Я ничего не смыслю в древних пророчествах. Или не древних. Но мир рушится, и нам нужна твоя помощь. Никто кроме тебя не может преодолеть великое ничто. Проснись, пожалуйста.

Наклонилась и поцеловала её в лоб.

Никакой реакции.

Нет, а с другой стороны, на что я рассчитывала? Как там сказал Эйдэн? Человек, добрый сердцем? Разве это я? Разве я добрая сердцем? Сбежала же, не пожалев воронов. Разве добрые так поступают.

Гарм снова заскулил.

— Прости, — шепнула я ему и растрепала шёрстку, — я не смогла. Наверное, её время ещё не пришло. А, может, нет вот этого самого доброго сердца или истинной любви.

И встала:

— Арман, скачем обратно. Вы спустите меня на землю, не доезжая до трактира. Я попробую сделать вид, что никуда не убегала — авось поверят. Могла же я пойти по грибы-ягоды и заблудиться?

— Зима.

— Ну и что? — я пожала плечами. — Они считают меня сумасшедшей. Главное, чтобы никто не догадался, что мы вместе, иначе вас убьют.

— А если не поверят в то, что вы заблудились?

Я пожала плечами. Боже, как же я устала! Закрыла глаза.

— Значит, не поверят. У нас всё равно нет выхода. Идёмте. Гарм, ко мне!

Но вместо того, чтобы послушаться, пёсик пополз к спящей девушке, поскуливая. Забрался ей на грудь, облизал лицо: глаза, нос, губы, подбородок, а потом задрал морду и завыл. Я почувствовала, что сердце моё разрывается от жалости. Ну надо же, какой Гарм нежный! Впервые видит девушку, а уже так жалеет. Или это меня? Может ли Гарм понимать, что меня ждёт?

Но солнечные лучи становились всё увереннее и увереннее, нам нужно было спешить. Наверняка Эйдэн уже обнаружил моё отсутствие. Чем раньше я вернусь, тем убедительнее будет выглядеть мысль, что я просто гуляла. И надо ещё сделать вид, что ко мне вернулся разум. Надо поговорить с Кариоланом. В конце концов, он не так уж и плох: не изнасиловал же меня этой ночью.

Я подошла, подхватила пёсика на руки.

— Идём, — велела решительно.

— Может, ещё попытаться? — неуверенно предложил Арман.

— Не имеет смысла. Если она не проснулась с первого раза, то и не проснётся.

И решительно направилась к дверям. Главное — не оглядываться. Не скулить, не просить, не надеяться на невозможное…

— Кто вы такие? Я вас не знаю, — прозвучал позади тонкий испуганный голосок.

Глава 14

Доброе утро

Я аж подпрыгнула. Гарм вырвался из моих рук и со звонким лаем кинулся обратно, вскочил на колени сидящей девушке, взвизгнул и принялся облизывать её лицо, руки, а хвостик его крутился так, что я испугалась — оторвётся. Что за странная реакция у моего пёселя на незнакомого ему человека?

— Что вы тут делаете? И…

Серые большие глаза смотрели на нас с испугом. Девушка даже не пыталась сопротивляться ласковым атакам.