Ворон, каркни на счастье (СИ) - Разумовская Анастасия

Аврору передёрнуло:

— Гадость какая! И что с ним стало?

— Никто не знает. Наверное, погиб во время народного бунта. Это после смерти короля случилось: Дезирэ обвинил в смерти короля своего дядю, принца Фаэрта, и толпа двинулась расправиться с тёмным магом, но… Почти все остались живы, потом рассказывали всякое страшное. О тёрне, который нападал на людей и протыкал их шипами. О тёмной башне, к которой люди шли, потеряв собственную волю. В Холодном замке погиб отец Синдереллы, может и ещё кто-то, но я не знаю. Наверное, и Дезирэ тоже там сгинул.

— Ну и хорошо, — проворчала принцесса. — Туда и дорога.

А я представила ожившие плети колючего тёрна и вздрогнула. Младший сын короля, конечно, был достоин гибели, но не такой же!

— Не знаю. Мне кажется, даже для Дезирэ это слишком ужасно. Он всё же был юн, и его отец не был вот прям хорошим отцом, честно сказать. Может быть, под влиянием старших братьев, младший бы изменился? Такая гибель — это слишком жутко.

Аврора тряхнула головой, и прямые светлые волосы взлетели лёгким облачком.

— Собаке — собачья смерть, — произнесла решительно.

Гарм тяфкнул. Я взяла его на руки и, чмокнув в носик, шепнула:

— Она не о тебе.

Арман задумчиво посмотрел на нас:

— Понятно. Да, вот прям похож по описанию. Тот Дезирэ, которого я знал, тоже не отличался ни благородством, ни жалостью. И ему тоже было лет двадцать. Вот только двадцать лет ему было тридцать лет назад. Видимо, само имя какое-то… проклятое.

Мы прошли к воротам и вышли в город. Он просыпался. Навстречу нам выходили горожане, горожанки и их дети, мычали коровы, собаки перелаивались с Гармом. Старый город оказался довольно уютным: его пересекала река, от которой разбегались каналы. Аврора останавливалась и разговаривала почти с каждым жителем, больше слушала, чем говорила. Как я поняла, вместе с за́мком много лет проспал и весь город. Гарм быстро спрыгнул с моих рук и носился вокруг нас, почти не обращая внимания на окрестных собак.

Вернулись мы, когда уже начало темнеть. Мы с Арманом тащили корзины с продуктами, собранными для нас горожанами. Спустились в подвальную кухню, Аврора села за стол, сложив руки пальчиками перед лицом и задумалась. Я принялась стряпать.

— Помочь? — спросил Арман, явно чувствовавший себя неловко.

Я молча дала ему овощи и нож, а сама принялась ощипывать курицу. Гарм лёг рядом с очагом, положил мордочку на лапки и стал наблюдать за нами умными глазками.

— Сколько я проспала? — прямо спросила принцесса.

— А чья вы дочь? — уточнила я. — Никто в точности этого не знает. Кто говорит, что короля Льва, а кто — что Людвига, тайного короля Монфории под властью каганата. Вроде как после того, как власть кагана свергли, вас и прокляли сном без срока.

— Людвига.

— Тогда что-то около тридцати. Вы уснули, когда Эрталией правила злая ведьма Илиана, или когда её только-только сверг заточённый ею супруг Анри Восьмижёнец…

— Сколькижёнец? — опешил Арман.

— Восьми. Он их казнил, а трупы складывал в подземелье Тайной башни, как говорят. В Родопсии в это время правил король Андриан, и вроде как он то ли посватался к Илиане, а та отказала, то ли она согласилась, а муж был против, в общем, тогда случилась большая Родопсо-Эрталийская война.

— А кто сейчас правит Монфорией?

«Вот это у неё, конечно, глаза… как туман осенний!» — подумала я. Попыталась вспомнить историю, но все эти короли, принцы, герцоги и прочие скакали в моей голове в озорной вольте, подпрыгивая вокруг друг друга. Помнится, отец очень возмущался, что я плохо знаю генеалогию собственного великого рода фон Бувэ…

И тут я вспомнила фамилию тех, по чьей милости дед вместе с отцом бежали из Монфории.

— Дэ Раве. Герцоги де Раве. Ужасные люди! Жестокие и беспринципные. Они захватили Монфорию и выгнали всех, кто не был согласен с их деспотией.

На плите закипела кастрюлька. Я сняла посудину с огня, забросила разных травок, которые в пучках висели рядом. Положила ложечку засахарившегося мёда, закутала в полотенца. Поставила чугунок, бросила в него разделанную курицу, луковку и горошинки душистого перца. Закрыла, обернулась и посмотрела на Аврору. Та выглядела очень задумчиво.

— Вы с ними встречались?

— Нет, но мой отец…

И я рассказала нашу семейную историю, и про скитания, и про службу графа фон Бувэ королю Андриану простым стражником, про лишения и невзгоды — одним словом, всё то, о чём любил вспоминать отец, когда я была маленькой.

— Ну то есть, дэ Раве год осаждал замок мятежника, а затем просто отправил его в изгнание, не казнил, в темницу не бросил, не взял никого из детей в заложники, не отрубил руку, не… Просто отправил вон из страны и, естественно, лишил завоёванных земель? Я ничего не упустила?

М-да. Выглядело как-то не так эпично.

— Нет, — вздохнула я. — Но всё равно это было жестоко. Моему отцу пришлось жениться на дочери богатого купца, чтобы как-то выжить…

Принцесса хмыкнула.

— «Как-то», видимо, ему удалось неплохо. Я так понимаю, ваш дедушка со стороны матери отвалил неплохое приданое ради того, чтобы его внуки обрели дворянский титул?

В рассказах отца всё выглядело более благородно и возвышено. Я впервые усомнилась в том, что женитьба на маме была с его стороны большой жертвой.

— Маркиз, у меня будет к вам просьба, — продолжила дочь короля, хмуря светлые брови. — Не могли бы вы, раз уж вы больше не оборачиваетесь лягушкой, отправиться завтра к дэ Равэ и передать Его светлости моё пожелание встретиться и обсудить дальнейшие перспективы?

Мы с Арманом переглянулись. Первой молчание нарушила я:

— А… ваша свадьба с маркизом? И потом, вы же дева из пророчества, вы должны спасти мир от Великого Ничто!

— Каким образом?

— Я не знаю, но…

— И я не знаю. Мой отец умер, теперь я — законная королева Монфории. И, честно признаюсь, моё королевство волнует меня намного больше, чем весь остальной мир.

Потрясённая, я положила почищенные и порезанные овощи в суп. Разлила уже заварившийся травяной напиток по чашкам. Аврора медленно выпила свою порцию в тишине, встала, отрезала хлеб, на него положила кусок колбасы.

— Ужинайте без меня. Я устала и мне нужно как следует подумать над всем тем, что я сегодня узнала.

Она кивнула нам и удалилась. Мы с маркизом снова переглянулись.

— Вы уверены, что я должен на ней жениться?

— Конечно! Вы же разбудили её поцелуем, ну и вообще. К тому же Аврора — настоящая принцесса, очень заботливая и…

— Она не показалась мне доброй.

Я закатила глаза и топнула ногой. Вот же упрямец!

— Она — дочь короля, их всегда воспитывают такими. Королева не может быть, знаете ли, вот прям доброй-доброй. При дворе постоянно строят козни и интриги, каждый пытается забрать власть и богатство в свои руки. Знаете, как много там всякий подлостей? Короля то травят, то бунтуют против него, то ещё чего-нибудь. Там по-другому просто не выжить!

— Тяф!

— Вот, даже Гарм это понимает! Вы не могли бы принести ещё дров? А ещё где-то тут должен быть подвал с вином… должен же быть таковой в королевском замке, да?

Когда Арман ушёл, я села за стол, облокотилась о него и посмотрела на Гарма:

— Она хорошая, правда? Мне понравилась. Сразу видно — чистокровная принцесса. И знаешь, что мне понравилось в ней больше всего? Аврора сразу пошла смотреть, что с её городом, что с её жителями. Предположим, она не очень-то любезна, и не торопится спасать мир от зла, но разбуди вот так меня и заяви, что мне нужно срочно куда-то отправляться, не понятно куда, и вообще… И опять же, как она тремя фразами сразу разобралась в сути конфликта моего отца и де Равэ. И Равэ, конечно, подлецы, но признайся, ведь Аврора всё разобрала с мудростью настоящей королевы? А ещё у неё волосы светлые. И у Армана золотистые. И оба очень красивы. Представляешь, какие у них получатся детки замечательные?

— Тяф.

— Она мудра, а Арман добр, так что оба взаимно дополнят друг друга. Хочешь лапку отрежу?