Ворон, каркни на счастье (СИ) - Разумовская Анастасия

— Мне пятьдесят шесть, — снова усмехнулся де Равэ. — Я прожил долгую и славную жизнь. На моём счету тридцать восемь битв. И с кочевыми племенами, и с соседней Родопсией. Я видел смерть в лицо, помню неистового Андриана и его младших сыновей. Я не боюсь умереть, а если бы боялся, сидел бы дома.

— Но смерть герцога внесёт сумятицу в войска…

— Вы очень юны, Ваше высочество. Возможно, поэтому не услышали меня: у меня есть старший сын. Я же очень стар, поэтому забыл сказать: он сейчас под стенами города. В случае моей гибели Кретьен возглавит моих людей. Мой сын прекрасно воспитан, он отличный воин, и даже если увидит, что к горлу отца приставлено лезвие кинжала, не отменит штурм. Потому что я, конечно, отдал сыну такой приказ заранее.

Я вздрогнула и поёжилась. Посмотрела на молчаливую Аврору, на Армана, по щекам которого заходили желваки, на герцога, продолжавшего любезно улыбаться, на его бесстрастных спутников и на Гарма, который уже не рычал, но выразительно скалился, ощетинившись. Да уж… Ну что ж, если надо умереть…

— О каких ужасах мы с вами говорим, — Аврора шагнула к герцогу и взяла его под руку. — Конечно, это лишь фантазии, что было бы, если бы на нашем с вами месте находились другие люди, но, благодарение Богу, на этом месте находимся мы с вами. Ваше предложение разумно и, уверена, послужит на благо королевства. Уверена: если Кретьен де Равэ хотя бы отчасти похож на отца, то он мне обязательно понравится. Однако хотелось бы обсудить подробности и составить брачный договор…

Мы молча смотрели, как в замок входят войска герцога. Как горожане встречают криками радости телеги с разным добром. К вечеру всё вокруг красилось флагами, вымпелами и еловыми ветвями. Повсюду зазвучала музыка, в городе открылась ярмарка и откуда-то появились артисты, должно быть, герцог сразу привёз с собой. Хотя, может, и сами по себе, это ж артисты. Они всегда появляются из ниоткуда, словно стаи птиц, стоит насыпать на крышу зерна. Горожане танцевали, часть рыцарей герцога — тоже. Другая заняла стены, и городские, и замковые.

В замке тоже гремел бал, причём на него пригласили и именитых горожан, ведь дам в Старом городе не было. Аврора танцевала с Кретьеном, старшим сыном герцога, высоким, широкоплечим, с такими же холодными бездушными глазами, как у отца. А я, не выдержав, убежала во двор, к черешне.

Там, с чёрного-чёрного неба падали крупные белые хлопья. В Монфории снега не было — сказывалось, что это юг. И снежинки казались мне волшебством. Гарм, обычно любивший бегать за ними, понуро ходил за мной. Уж не заболел ли?

— Надо возвращаться к во́ронам, — сказала я ему. — Нам тут нечего делать, да?

— Тяф, — отозвался он как-то настолько безжизненно, что мне стало совсем не по себе.

Я взяла пёсика на руки, коснулась носа и поняла, что тот горячий.

Ох! Точно заболел!

Гарм вяло лизнул мою руку.

— Что с тобой? Крысу, что ли, отравленную съел? Так ведь нет же никаких крыс тут, как ни странно.

Тревога всё сильнее и сильнее сжимала моё сердце беспокойством. Надо найти знахарку! Я решительно вернулась в замок: одеться, взять какую-то корзинку для Гарма, тёплый платок и… В городе наверняка подскажут, где найти того, кто сможет помочь. Моя нянюшка, например, лечили скотину. Гарм, конечно, не скотина, но…

В коридоре неожиданно натолкнулась на Аврору.

— Элис, а я вас ищу, — сказала девушка и схватила меня за локоть. — Не составишь компанию Арману? А то маркиз слишком много пьёт.

— Конечно, пьёт. Вы же предпочли ему другого… А Арман, между прочим, вас разбудил…

Принцесса пожала плечами, заглянула мне в лицо безмятежным взглядом.

— Элис, вы мне нравитесь. Вы очень искренний и добрый человек, это редкость. Но посудите сами: знает ли Арман меня? А я — его? Может ли он сказать, например, какая музыка мне нравится? Или цветы…

— Разве это важно?

— А что — важно? То, что он поцеловал меня, или, может, цвет глаз, тонкость талии? Ладно, Элис, давайте не будем спорить: это бессмысленно. Кретьен для меня такой же чужой человек, но я принцесса. Я отвечаю за королевство и мой народ. И даже если бы была влюблена в Армана, я не могла бы принести в жертву этой любви жизни моих подданных. А вот вы можете его утешить. Он тоже человек добрый и хороший.

— Но ведь он вас разбудил, вас, а не меня…

Аврора сердито топнула, закусила губу. Глянула на меня и проворчала:

— Ну и что с того⁈ Что это меняет⁈

Странная какая-то. Всё. Всё меняет.

— Вы не верите в истинный поцелуй?

— Нет.

Я вздохнула.

— Хорошо. Но только у меня пёсик заболел. Я сначала схожу в город и найду знахарку, а танцы — потом.

Аврора посмотрела на Гарма, который буквально растёкся в моих руках. Тоже коснулась его носа. Гарм слабо лизнул её пальцы.

— Идёмте, — решительно заявила принцесса.

— Ой, зачем… ваш жених…

— Перетопчется. Вся моя жизнь будет его после свадьбы.

Я попыталась отговорить её от этого безумия: вдвоём в городе будет просто опасно, но оказалось, что Аврора не планировала даже идти вдвоём. С собой она взяла и Армана, и Кретьена, и человек десять стражников. Ну да… сразу видно: принцесса. Уж в полотенце-то в коридор бы не выскочила…

Арман забрал у меня потяжелевшего Гарма, а я взяла маркиза под руку. Меня и саму снова начинало знобить.

— Может, вам стоит остаться дома? — заметил он.

— Нет. Дома я умру от беспокойства.

От мужчины довольно крепко пахло вином, но он не производил впечатление пьяного. Только сердитого. Я вдруг вспомнила, что ту, другую Спящую Красавицу, Арман тоже целовал, а потом она вышла замуж за другого. Или не вышла. Кто ж её знает. Бедолага! Такое де жа вю! И мне захотелось как-то развеселить несчастного лягуха. Я боднула его в плечо:

— Эй, — шепнула весело, — вы теперь можете подрабатывать. Просто заранее берите с красавиц, желающих найти свою пару, плату за поцелуй.

— Не смешно, — проворчал он.

Я снова его боднула.

— Почему? Меня вот вы поцеловали, и я почти сразу замуж вышла.

— Это вы меня поцеловали.

— Не будьте таким вредным! Мы с вами оба спали, так что точно не знает никто.

— О чём вы там шепчетесь? — оглянулась на нас Аврора.

Они с Кретьеном обсуждали количество придворных дам и слуг в королевском замке. И какие-то реформы. Я даже краем уха уловила что-то про обучение крестьян грамоте. Судя по глазам жениха принцессы, потерявшим безразличность, Аврора смогла до крайности озадачить его.

— Про поцелуи, — ответила я. — В Монфории есть старинный обычай: сваты должны увидеть невесту обнажённой, чтобы ни хромота, ни кривизна, ни узость бёдер не стали неприятным сюрпризом для жениха. А я вот настаиваю на том, что туда же нужно включить обязательность поцелуев. Вдруг жених слюняв? Или, например, у него гнилые зубы? Ну или ещё чего-нибудь?

Неожиданно Аврора хихикнула, покраснела и отвернулась. Ну надо же! А я и не думала, что она так может!

— Но позвольте… — растерялся Кретьен.

— Так а что? Жёны частенько умирают от родовой лихорадки, а вот мужья умирают реже. Поэтому поменять слюнявую жену на жену с приятным дыханием и сладкими поцелуями у мужчин шансов больше, чем наоборот…

— Элис, — Аврора чуть прикусывала губу, пытаясь сдержать неуместный смех, — замолчи, ради Бога!

— Или, например, можно устроить турнир поцелуев. А то что всё на мечах и на мечах? Копья, мечи, это всё ваши мужские игры, а для нас, может, поцелуи важнее…

Разговаривая, мы свернули по узкой улочке и оказались на небольшой, круглой площади, заполненной толпой. Дети сидели на плечах отцов и громко пищали от восторга. Женщины тянули мужчин за рукава, пытаясь утащить, но те стояли неподвижно, что вросшие в булыжник. Странно… Один из стражников крикнул, чтобы народ пропустил принцессу. Люди оглянулись и неохотно расступились.

На наспех сколоченном помосте танцевала рыжеволосая гибкая девушка. Её распущенные волосы казались похожи на огонь, алые штаны мало скрывали разноцветные — синий, зелёный, жёлтый, чёрный, белый — юбки, разрезанные по бокам от подола до пояса. А в руках… Я зажмурилась от ужаса, но тотчас снова открыла глаза: в руках у неё крутились факелы на длинных цепочках. Танец с огнём! Я о таком даже и не слышала!