Ворон, каркни на счастье (СИ) - Разумовская Анастасия

— Ну её на… насовсем, — выдохнул Арман и выпил.

Я тоже глотнула и почувствовала, как по венам побежало тепло. Гарм поставил мне лапки на колени и тяфкнул. Отрезав кусочек колбаски, я бросила ему.

— Кара была служанкой принцессы Шиповничек, — проговорил Арман минут через десять тишины. — И она была феей.

— Настоящей? — не поверила я.

— Король Анри назвал её феей. А Шиповничек назвала себя тринадцатой феей.

Интересно, а Аврора тоже волшебница?

Мы помолчали. Я медленно пила вино, Гарм обнаружил какую-то мокрицу, загнал её под стол и звонко лаял, как будто требовал, чтобы она вернулась.

— Ты знаешь что-нибудь про бессмертного? — спросила я. — Про кого говорила гадалка? Семеро чёрных это точно во́роны, кто такие четверо белых? Откуда она вообще про воронов знает?

— Соврала?

— Она сказала: позови через зеркало, а Гарм, я клянусь тебе, прыгнул в зеркало и вернулся! Тут что-то не так. И Эйдэн говорил, что видел Ничто, разрушающее мир своими глазами.

— Солгал?

— У него отец умер там! А каган убил дочь Эйдэна за якобы трусость. Нет, о таком не лгут.

Я решительно поднялась:

— Ты знаешь, где тут темница? Мне нужно поговорить с бабушкой.

— В Эрталии знал, а тут…

— Тяф!

Гарм бросился на выход, а нам осталось лишь следовать за ним. Может, мой пёсик тоже заколдован? Ведь комнату Спящей Красавицы нашёл именно он? Хотя нет, не может быть: я ж его совсем щенком подобрала, выкупив из рук жестокосердного жестянщика, который хотел Гарма утопить. Маленького, ещё не открывшего глаз щенка.

Мы миновали коридоры, вышли в черешневый сад, потом из замковых стен, обошли и увидели одиноко дремлющего стражника у двери, наполовину ушедшей в землю.

— И что мы ему скажем? — неуверенно уточнила я.

Может, сказать, что мы по приказу Авроры?

Арман положил руку на эфес шпаги, но я удержала его:

— Не надо. Вдруг ранишь? Он же не вино…

— Р-рав! — Гарм вылетел прямо на стражника, в пушистом полёте цапнул его за нос, приземлился на две ноги, помахал хвостом и задорно выкрикнул: — Тяф!

— Ах ты!

Дальше было так некультурно, что я сразу прикрыла уши. Стражник ринулся на пёсика. Гарм отскочил, повернулся хвостом и помахал им. Почему-то это выглядело просто ужасно обидно. Укушенный взвыл, ударил алебардой по месту, где миг назад находился пёсик. Гарм запрыгнул ему на плечо, спрыгнул за спиной и снова тяфкнул. Я бросилась было спасать его, но Арман схватил меня, зажал рот ладонью и буквально втиснул в стену, закрыв своей спиной.

— Ах ты тварюга! — вопил стражник.

Его голос всё удалялся. Я осторожно выглянула и увидела, что пострадавший бегает кругами, от то убегающего, то замирающего на месте Гарма, не замечая, что покидает пост.

— Пора, — шепнул Арман, сделал шаг, но тут стражник обернулся, и мы снова замерли, едва дыша.

— Вот же, тварь…

Укушенный задумался. Гарм подскочил прямо к его ноге, задрал лапку…

Под рёв взбешённого стражника мы юркнули за тяжёлую дверь, запертую лишь на щеколду: новых замков не успели ещё повесить. Десять ступенек вниз, три шага по коридору и вот она — темница.

— Надо было свечей взять, — прошептала я, споткнувшись в темноте и налетев на спину Армана.

— Кара, зажги свет, — донёсся из темноты усталый голос.

— А чё сразу я? — возмутился другой. — А сами вы чего не зажжёте?

— Ты знаешь: я обещала ему.

Кара, невидимая во тьме, простонала. Вспыхнул золотистый огонёк. Я попятилась, вжалась в Армана и замерла. Маленькая сияющая бабочка порхала, освещая запертую решётку. Её сияние становилось всё ярче и ярче, бабочка росла, и вскоре её крылья стали с мою ладонь, а я в глубине просторной, выше человеческого роста клетки увидела двух женщин: рыжеволосую, сонно жмурящуюся Кару и старушку, задумчиво играющую металлическим медальоном, на удивление большим, едва ли не больше ладони.

— Ты искала меня, девочка? — спросила старуха.

— Да… я… я хотела сказать: спасибо вам за Гарма, он ожил и…

— Хорошо, — кивнула она безучастно. — А за чем ещё ты пришла? Тебя прислала твоя принцесса?

— Нет, мы пришли сами. Вам нужно бежать, — я беспомощно оглянулась на Армана. — Им нужно бежать, пока Гарм отвлекает стражника. Иначе их завтра сожгут.

Маркиз попробовал открыть дверь решётки, но вот как раз тут висел замок. Арман попытался его разжать, потом разжать ножом…

— Бесполезно, — вздохнула старушка. — Время пришло. Слушай меня, девочка. Тебе нужно найти четверых ангелов раньше, чем мир будет уничтожен. Ничего не бойся, хотя… бояться можешь, но страшнее, чем ничто ничего в жизни нет.

— А кто эти четверо?

— Две женщины, стриженные, словно мужчины, и двое мужчин, один лысый, другой… странный. Ты поймёшь.

— И как я узнаю, что это они? Лысых много…

Старуха вдруг живо вскочила, прильнула к прутьям решётки, я отшатнулась невольно.

— Рентген. Скажи им, что тебе нужен рентген головного мозга. Они тотчас примут тебя за свою и спросят, не из Первомира ли ты.

— И что мне им сказать?

Она пожала плечами.

— Какая разница? Ты должна сделать так, чтобы они встретились с Авророй. Принцесса заколдована…

— Да, знаю, но Арман поцелуем снял колдовство…

Старуха рассмеялась. Кара как-то странно хихикнула:

— Только поцелуем? А что так скучно?

— Нет, Арман — герой не её романа. Всё не то, чем кажется. Мир рушится потому, что лишился своей основы. Сначала хранителя, а потом Пса бездны…

— Ты бредишь, Илиана, — проворчала Кара, — хранителя ещё туда-сюда, но пёс-то за какой морковкой нужен?

Мы с Арманом переглянулись. У него был весьма озадаченный вид.

— Пса бездны? — переспросила я. — Это те существа, о которых сказки рассказывают?

— Спроси своего спутника, пусть расскажет, — неожиданно посоветовала Кара.

Маркиз подтвердил:

— Я его действительно видел, вот только зачем нам чудовище?

— Пёс бездны важен для мира не меньше, чем хранитель, — терпеливо пояснила старушка. — Одна рука творит, другая — карает. Так получилось, что Аврора с ним связана и…

Вспышка. Яркая, фиолетовая. Я зажмурилась, закрыла лицо руками, но всё равно ослепла на несколько минут.

— Катя. Ты. Меня. Обманула.

Я приоткрыла пальцы и увидела…

Рыжего парнишку лет эдак… шестнадцати? Подростка в странной одежде: рубашка с очень-очень короткими рукавами, с рисунком какого-то скалящегося черепа, в синих простых штанах и с браслетиком, сплетённым из бусинок на левой руке. Зелёные глаза парнишки сверкали огнём. Старушка пожала плечами:

— Ну, извини, Этьен. Такая вот я сволочь. Ты не хочешь, случайно, спасти твой мир? Он так-то погибает.

Что? Вот этот… Я захлопала глазами. Паренёк фыркнул, скривил губы.

— Эко тебя, — пробормотала Кара, — уменьшило…

— Не хочу.

Старушка взяла паренька за руки, заглянула в глаза:

— Этьен… Ты всегда его спасал, что изменилось сейчас?

— Я больше не хранитель. Ты знаешь. И я устал.

— Этьен…

— Если этот мир не может сам себя спасти, то кому он нужен? — снова не согласился парень. — Я придумал его для тебя. Я сочинил тысячи сказок, но мне нужна была только ты. Я не хочу больше с этим возиться. С мелкими, злобными, глупыми, трусливыми людишками. Пошли. Нам здесь нечего делать.

— Здесь твой сын, — напомнила она.

— И я! — Кара вскочила и уставила руки в боки. — Прекрасный мир! Шикарные мужчины, — она подмигнула Арману, — магия, сказки. Да что не так-то? Вот ты…

— Эрта я найду. И первомирцев заберу. Остальное — не моё дело.

— Этьен! — крикнули мы втроём — Илиана-Катя, Кара и я.

Рыжий посмотрел на нас, поджал губы.

— Ищите Дезирэ. Он отдал свою магию кому-то, а кому — никто не знает. Или сразу того, кому Дезирэ отдал магию, — посоветовал сухо. — И ту, которую забрал у меня, и свою. Если тот, кто её получил, примет её и станет псом бездны, если отдаст кому-то другому мою магию, то у мира снова появятся Хранитель и Волк. И тогда Ничто отступит.