А в случае, если мозг будет уничтожен настолько, что восстановить личность в прежнем виде окажется невозможным, — копия сделает полный бэкап всех данных.
Таким образом, я создал ещё один способ перестать полагаться исключительно на своё тело.
И в каком-то смысле… стал условно бессмертным.
Точнее — практически неуязвимым.
С этого момента, чтобы окончательно уничтожить меня, нужно было ликвидировать не только моё физическое тело, но и большую часть вычислительной сети Птичника.
А этого не смогли добиться даже в моём прошлом мире, где ментал был развит на совершенно ином уровне.
Здесь же… даже обнаружить Птичник смогут разве что сильнейшие одарённые. И то не факт.
Разумеется, расслабляться только по этой причине я не собирался.
Мои цели были куда выше, чем банальное выживание.
Хотя, не спорю — осознание того, что после всех трудов и экспериментов я действительно пришёл к состоянию условного бессмертия, определённо радовало.
Но теперь предстояло завершить работу над созданием идеальной копии.
И начал я, как и положено, поэтапно.
Сначала — через почкование.
Мне удалось добиться формирования второго, идентичного тела. Я заранее встроил в него систему подключения к моей нервной сети и сформировал нужные ментальные каналы ещё на этапе проектирования.
На создание живой и полностью работоспособной копии у меня ушло чуть более полугода.
И когда второе тело — соединённое с первым через общую ментальную сеть — наконец очнулось, ощущения были… Непередаваемы.
Вот только для нормального функционирования в таком режиме требовалось нечто большее, чем просто энергия.
Речь шла не о ментальной силе.
А о привычке.
О навыках.
Управлять двумя телами одновременно было невозможно без тренировки.
И по сути, теперь я стал единым разумом, обитающим сразу в двух физических оболочках.
Это совсем не походило на взаимодействие с Птичником.
Каждая его птица всё же обладала минимальной автономией. Могла действовать независимо, подчиняясь лишь базовым командам.
И только при необходимости передавала часть вычислительного ресурса на поддержание общей цели.
Мне же пришлось осваивать новую систему с нуля.
При этом продолжая тратить основную часть оставшихся ресурсов на дальнейшую работу.
Но даже на первых этапах эффективность экспериментов заметно возросла.
И дело было не только в том, что теперь у меня было два тела и, соответственно, два мозга со своей ментальной силой.
Ключевым оказалось то, что ментальная цепь второго тела вступала в синергию с первой — усиливая общий эффект.
Если говорить в числах, я стал сильнее не в два, а примерно в два с половиной раза.
Что, разумеется, имело весьма ощутимое значение, даже несмотря на постоянную связь с Птичником.
Для эффективной работы с коллективным разумом требовалось немало ресурсов. А теперь у меня их стало заметно больше.
Следующий этап плана был выполнен куда раньше, чем я рассчитывал: отделённый от тела комок клеток стал полноценным третьим клоном всего через два с половиной месяца.
К тому времени я уже успел привыкнуть к одновременному управлению несколькими телами.
Так что подключение ещё одного к общей ментальной сети прошло почти незаметно.
Следующие полтора месяца ушли на доработку базовых процессов.
На третьей фазе эксперимента я сосредоточился на поиске способов максимальной оптимизации.
Поскольку в реальных условиях число доступных компонентов будет, безусловно, ограничено, необходимо было выжать из каждой единицы ресурсов максимум.
В результате мне удалось увеличить эффективность поглощения и переработки биокомпонентов почти вдвое.
Похоже, это и был предел — по крайней мере, в рамках текущих технологий.
Но даже этого оказалось вполне достаточно.
Теперь оставалось только реализовать весь накопленный опыт в создании нового тела — в другом, в моём прошлом мире.
В этом же я решил остановиться на четырёх телах.
Вопрос требовал более основательного обследования, прежде чем я продолжу клонирование.
Кто знает, как подобное существование может повлиять на структуру сознания? Не появятся ли побочные эффекты?
Для постоянного мониторинга состояния разума я задействовал значительную часть мощностей Птичника.
Он должен был непрерывно сканировать и калибровать все узлы общей ментальной сети — не допуская никаких сбоев.
Ведь даже малейшие отклонения могли привести к неизвестным, но весьма вероятно печальным последствиям.
Ещё месяц ушёл на передачу всех необходимых данных в Птичник первого поколения.
И на подготовку к началу операции… в старом мире.
Права на ошибку у меня не было.
Абсолютно.
Никто не мог предсказать, как поступят местные псионики, если обнаружат мой Птичник.
Вероятнее всего — это приведёт либо к его захвату, либо к полному уничтожению.
Так что действовать нужно было аккуратно и наверняка.
Тем временем подошла дата.
Моя третья годовщина.
Три года с тех пор, как я оказался в этом мире.
И за это время мне удалось не просто вернуть себе силу — я значительно превзошёл всё, чего достиг прежде.
Магия этого мира, надо признать, оказалась куда полезнее, чем я изначально ожидал.
Она дала новый вектор развития, открыла нестандартные пути усиления и расширила горизонты даже для такой системы, как моя.
Но отмечать эту дату я не собирался. Ни в каком привычном смысле.
Потому что наконец-то — всё.
Все результаты, все выводы, весь опыт и все достижения последнего года свелись к одному.
Полной готовности.
Теперь пришло время возвращаться.
