Темные секреты Вэйстон-Дай (СИ) - Рэй Теона

Военачальник. Командующий армией, которая сражалась с драконами. Вот кем он является, и совершенно точно сумеет допросить дворецкого. По коже пробежали испуганные мурашки, даже мне стало не по себе от того, что я увидела во взгляде Вэйтера, а что уж говорить о бедном Сэне, которого он сейчас притащит на допрос. Так что села в кресло, терпеливо ждать.

Глава 16

По моим примерным ощущениям господин Вэйтер вышел из кабинета два года назад. На самом деле, конечно же, прошло от силы минут десять. У меня успели онеметь руки и ноги, но то было от нервов. Я все ногти сгрызла к тому моменту, когда в покоях военачальника раздались шаги.

— Право же, не стоило… — говорил Сэн, отворяя дверь в кабинет. — У меня достаточно денег, премия ни к чему… Ася?

Я вжалась в кресло. Господин Вэйтер мягко подтолкнул дворецкого на середину помещения, а потом запер дверь на ключ.

— Сэн, присядь, — военачальник указал старику на кресло.

Дворецкий же стоял ни жив, ни мертв, он уже понял, для чего его сюда привели.

— Я… я ничего не сделал… — шептал он дрожащим голосом. — Вы должны мне верить, я не виноват, я…

— Успокойся, — Вэйтер глянул на него, приподняв одну бровь. Налил воды из графина в бокал и протянул старику.

Сэн принял бокал, но пока донес его до рта трясущейся рукой, расплескал половину.

— Ты должен рассказать мне все, что знаешь, и я тебя отпущу. Тебе не стоит бояться, но я хочу знать всю правду.

— Я ничего не знаю, — как заведенный повторял дворецкий.

Мне на какой-то миг даже стало жаль бедного старика, таким испуганным он выглядел.

— Сэн, — Вэйтер ласково протянул его имя. — Ты чего-то боишься?

Дворецкий отрицательно замотал головой.

— Кого-то?

Сэн медленно кивнул. Отставил бокал и, всхлипнув, покосился на дверь.

— Я обещал ему. Обещал! Он все расскажет Ее Светлости и мне конец. Я должен был молчать, чтобы меня не прогнали. Господин Вэйтер, Вэйстон-Дай мой единственный дом. Я всю жизнь провел здесь, мне некуда идти… я не хочу никуда уходить!

— Ты не уйдешь, если то, что расскажешь мне, будет мне понятным, — спокойно проговорил мужчина и добавил уже строже: — Я жду.

Сэн кинул на меня обреченный взгляд, прежде чем заговорить.

— Однажды Жан напился. Сильно напился. Это было в тот день, когда Гая… убили. Жан помогал Ее Светлости спрятать труп, но мальчишка не смог нести такой тяжкий груз на сердце и рассказал все мне. Он после того, как протрезвел, пытался поговорить со мной снова, убеждал, что все, что было тем вечером лишь шутка, но я не поверил. Тогда Жан сказал, что если я сообщу хоть кому-то то, что знаю, то графиня Бронт вышвырнет меня из замка или вообще убьет.

— Виоленна убила Гая?

— Да, она.

— Что они не поделили? Какой мотив был у графини?

— Этого я не знаю. Я помню только то, что Гай прибежал в крыло прислуги, ворвался в свою комнату и заперся. У него частенько бывали приступы паники, поэтому я и внимания не обратил. Думал, узнаю у него за ужином, но он в столовую так и не пришел.

— Чем Гай занимался до того, как у него случился приступ?

— Да чем… все как обычно. После обеда он ушел в оранжерею и там, кажется, проводил время с Элли. Девочка любила пересаживать маленькие цветы, а Гай позволял ей это делать, но только вместо цветов из оранжереи он давал ей разные травы из сада. Мол, какая разница, что она будет пересаживать, Элли приятно было просто быть полезной.

— Думаешь, Гай навредил как-то Элли, и Ее Светлость его за это убила? — спросила я задумчиво.

Сэн покачал головой.

— Нет, что ты. Элли все любят, Гай ни за что бы не позволил себе обидеть ее. Он на нее никогда не повышал голоса. Правда, вспомнил еще кое-что… Тогда, когда Гай и Элли были в оранжерее, Ее Светлость разыскивала девочку по всему замку, а когда Эби сказала ей, что она с садовником, то графиня будто с ума сошла. Она забрала Элли, увела в лекарское крыло…

— Почему именно в лекарское?

— Не знаю. Вроде, говорила, что девочке нужно срочно выпить какое-то лекарство. Странно, но Элли редко болеет, зачем ей что-то пить?

“И я даже знаю что”, — подумала я, многозначительно взглянув на господина Вэйтера. Вот только военачальник ничего не знал о тех каплях.

— А о чем Жан рассказывал в тот вечер, когда мы жарили мясо? Он смотрел на тебя и рассказывал историю. Что это было?

— Завуалированная и приукрашенная история о смерти Гая. Жан, когда понял, что я боюсь кому-либо признаться в том, о чем узнал, стал напоминать мне о случившемся, зная, что мне от этого тошно. Его это веселило.

— Я тебе верю, — кивнул господин Вэйтер. — Можешь идти, но об этом разговоре никому ни слова. Особенно Жану. Ясно?

— Я никому не скажу, клянусь! Только позвольте мне остаться!

— Ты можешь вернуться к своим обязанностям.

Сэн подскочил с места и бросился к двери, но уже у выхода обернулся и посмотрел мне прямо в глаза.

— Это ты написала ту записку?

Я промолчала. Зачем что-то объяснять, если он и так все понял?

Дворецкий вышел, а мы остались сидеть в тишине. Я знала больше, чем господин Вэйтер, но с трудом решилась рассказать ему.

— Элли дают вот это, — я вытащила из кармана полупустой пузырек. — Пять капель на кружку воды. В ночь, когда я следила за ней в лекарской, малышка очнулась и заговорила. Я была уверена, что она вообще ни слова не может произнести, но нет, мы говорили. Элли плакала и просила больше не поить ее этими каплями, я обманом заставила ее выпить и она снова замолчала. Мне казалось, что она обиделась на меня, но сейчас понимаю, что… Не могу поверить в то, что говорю это… Черные капли это какое-то зелье, заставляющее девочку молчать. Ее Светлость боится, что Элли может рассказать что-то ужасное, поэтому поит ее этим.

Господин Вэйтер выслушал меня, не издав ни звука. После чего протянул руку и попросил пузырек. Я отдала его ему и мужчина, откупорив бутылек, через секунду кивнул.

— Это настойка из листьев фрикуса и измельченных костей сверчков.

— Сверчков?

— Ты так удивилась, будто раньше не была знакома с составами различных лекарственных настоек. Кости сверчков используются для изготовления обезболивающих средств для наружного применения. Но вместе с листьями фрикуса настойку можно пить, и тогда твои голосовые связки немеют и говорить ты не можешь.

— Какой ужас, — выдохнула я. — Бедная девочка. Она ведь с двух лет молчит!

— С двух? — господин Вэйтер вскинул голову. — Три года ее опаивают?

— Не знаю, но Сэн сказал, что Элли не говорит с двух лет.

— Смею предположить, что Элли в два года видела то, чего не должна была.

— Она бы забыла это уже совсем скоро, и уж точно не стала бы рассказывать никому. Но что она могла увидеть?

— Ошибаешься. Элли была тем еще болтливым ребенком, и уж если ее что-то взволновало, она рассказала бы всем. А увидеть она могла многое. В два года девочка часто сбегала от Веллы, камеристка была сама еще ребенком, не могла уследить за непоседой. Элли часто находили то посреди лестниц, то в нишах, то за статуями. Она пробиралась в комнаты, пряталась под кроватями.

— Три года назад, — задумчиво повторила я. — Три года назад погиб ваш отец.

Вэйтер кивнул, пряча взгляд в пол.

— Думаю, Элли видела того, кто его убил.

— Графиня Бронт и доктор Майл опаивают ребенка. Значит ли это, что в их интересах защитить убийцу?

— Я более чем уверен в этом.

— Так мы пойдем к стражам?

— Нет, Ася. У нас нет никаких доказательств, а даже если Элли заговорит, ей никто не поверит. Слова детей такого возраста не воспринимаются всерьез.

— Что же нам делать? — простонала я в отчаянии. Голова уже пухла от всех этих мыслей!

— Нам нужно добыть реальные доказательства против Виоленны. Если она что-то знает, а она точно знает, то однажды выдаст себя.

— И как это сделать? Мы будем следить за ней?