Развод. Не прощу за "походную жену" (СИ) - Гераскина Екатерина

А потом, словно спохватившись, резко отстранилась. На лице было смущение. Она поднялась с колен, опустила взгляд, пробормотала что-то невнятное себе под нос, а потом заметила мой и Арагона взгляды.

На мгновение на её лице мелькнула растерянность. Если бы не ее чешуя. Она бы точно покраснела.

Она отвела глаза и, чуть пригнувшись, отошла в сторону, будто старалась спрятать своё смятение. Алекс проводил ее взглядом.

Кошка молча последовала за ней, а я заметила, как Арагон чуть склонил голову. Потом муж медленно прошёлся глазами по сыну, потом по мне — убедился, что я цела, лишь напугана.

— Сколько ещё до укрытия? — спросил он, вытирая лезвие и рассматривая форму на неживом. Кажется, генерал стал еще мрачнее.

— Пара километров, — отозвалась Лири, переводя дыхание.

— Понял. В путь.

Мы снова двинулись. Путь был изматывающим.

Я шла, сжимая в руках котёнка. Одновременно пыталась хоть немного использовать свой дар — собирать по дороге травы, примечать редкие растения.

Арагон заметил это. Достал из внутреннего кармана сложенный мешок.  Подал мне:

— Клади сюда. Всё, что считаешь нужным.

Разложила мешок. Складывала туда пучки травы, порой вырывала с корнями растения. Сейчас не время сортировать. Всё разберу позже.

Стоило мне хоть чуть-чуть замешкаться, Арагон тут же отдавал приказ:

— Этьен, прикрой Кьяру.

Тот молча кивнул.

Муж не мог останавливаться, с сыном он и так передвигался медленнее всех.

Я торопилась, как могла. Этьен то и дело оглядывался, проверяя, не отстаю ли. По дороге он поймал какого-то зверька — странного, но не искалеченного мутацией. Кошка, заметив это, фыркнула и, словно из упрямства, тоже выскочила вперёд и вернулась, неся в зубах добычу.

К тому моменту, как мы добрались до убежища, у адъютанта мужа уже было три тушки.

Лири успела собрать связку кореньев. Она уже приносила их мне. По вкусу они напоминали наш картофель, только чуть вязали.

Новое укрытие оказалось проходом в скальную толщу. По сути — глубокая пещера, узкая в начале, но дальше расширяющаяся до просторного зала с высоким потолком, где в камнях тускло мерцали крошечные вкрапления минералов, похожие на застывшие звезды.

Было видно, что здесь уже бывали люди — или, по крайней мере, разумные существа.

В центре пещеры, чуть смещённый к стене, чернело старое кострище. Над ним висел прогоревший крюк, на котором когда-то, вероятно, держали котелок. Вокруг валялись обугленные головни, пара высушенных костей и каменные глыбы, служившие сиденьями.

Арагон опустил туда сына. Алекс тяжело выдохнул, когда смог присесть.

Муж осмотрел всё внимательно — привычным, выверенным взглядом воина, что привык искать ловушки и угрозу даже там, где, казалось бы, их нет.

Он нахмурился.

Пальцем смахивая с камня слой пыли и показывая свежий след копоти, осмотрел металлический рукотворный крюк.

Он обвёл взглядом нас всех, потом задержался на Алексе, на Лири, на кошке с котёнком — и тень на его лице стала ещё глубже.

Я видела, как в его взгляде копится что-то тёмное, тяжёлое, недосказанное.

Ему еще предстояло многое узнать об этом мире и о безжалостной подлости императора.

— Располагаемся. Готовимся к ночёвке, — коротко скомандовал Арагон. — Этьен, на тебе костёр. Диант — еда. Я — на разведку. Кьяра…

— Мне нужна вода и что-то похожее на посуду. Я приготовлю снадобья для Алекса и для нас, — ответила я.

— Понял, — он перевёл взгляд на Ройберга. — Разделывать туши умеешь?

— Да, генерал.

— Тогда вперёд.

— Кошка разумна? — спросил он уже у меня.

Я кивнула. Кошка фыркнула в подтверждение.

— На охоту сможешь пойти? Нам нужно убить зверя на завтрак. Неизвестно, когда снова получится развести костёр и приготовить еды.

Кошка снова коротко кивнула и, издав низкий звук, грациозно выскользнула из пещеры.

— Лири, ты знаешь, где тут вода? — спросил муж у нее.

— Да, — она кивнула. — Она вот здесь.

Оказалось, в глубине пещеры, где я раньше не заметила, между светящихся минералов, скрывалась ниша. В самой скале тонкой прозрачной лентой стекал ручеёк.

Рядом стояла кое-какая посуда: несколько глиняных мисок, пара грубых чаш, металлический котелок.

Когда Арагон раздал всем приказы и убедился, что каждый занят делом, муж задержал на мне взгляд, будто хотел что-то сказать, но лишь стиснул челюсти и молча вышел наружу.

Глава 35

Муж вернулся только спустя два часа.

К тому времени я уже почти не чувствовала пальцев — усталость накатывала волнами, но руки продолжали двигаться по привычке: сортировали, мешали, толкли.

Ройберг разделал туши, Диант пожарил мясо, Этьен приготовил место для ночевки. Я успела сварить зелье, и разлить усиливающее регенерацию средство. Вкус у него был мерзкий, горький, отдавал железом и травой, но я знала — оно того стоило.

Мужчины не задавали лишних вопросов. Просто приняли из моих рук чашку и пустили ее по кругу. Даже не моргнули, отпивая, будто пили не лекарство, а чай. Я усилила отвар своей магией, насколько позволяли остатки сил. Он должен был сработать быстро.

Отдельно я растолкла травы, сварила мазь для ран Алекса. Ройберг, молчаливый, светловолосый парень, организовал место для просушки бинтов, натянул верёвку между камнями. Лири помогала ему, стараясь не встречаться взглядом ни с кем.

Мы все работали в гнетущей тишине, выполняя приказы Арагона.

Казалось, что если кто-то нарушит молчание — назад пути уже не будет.

Мужчины — солдаты, пережившие не одну бойню, — то и дело косились на Лири.

Если откинуть предрассудки, она была красива в своей форме: странно, инородно, но завораживающе. Мелкие чешуйки, покрывавшие часть лица, мерцали в свете костра, рожки отливали серебром, а косы, переплетённые бусинами и древесными подвесками, поблёскивали, словно в них застряли крошки звёзд.

В каждом её движении была плавность, внутренняя сила, завораживающая природная пластика.

Но я знала, как ей тяжело мириться с этой внешностью.

Она не отходила от Алекса, хотя и старалась не показывать своих чувств — стеснялась, смущалась. Но стоило кому-то из воинов задержать на ней взгляд, как мой сын чуть приподнимал голову и смотрел так, что тот спешно отводил глаза.

Когда вернулся Арагон, в его руке висели три тушки.

Он двигался тяжело, но уверенно. Ройберг сразу принялся за разделку, Диант — за приготовление.

Арагон сначала прошел к воде, умылся, привел себя в порядок на сколько это было возможно в наших условиях. Присел на камень, чуть склонился вперёд, оперся локтями на колени. Глаза его были темными, без драконьего присутствия, но прожигали так же.

— Ты первый дежуришь, — тихо произнёс он, глядя на Ройберга. — Через два часа смена. Я заступаю. Потом Диант и Этьен.

— Есть, генерал, — отозвались хором.

Мы сели ужинать.

Огонь потрескивал, запах жареного мяса смешивался с ароматом трав.

Я передала мужу чашку с укрепляющим отваром — он взял её, даже не спросив, что внутри, и выпил одним глотком, словно воду.

Не морщась. Даже не моргнув.

Я подумала: с таким же спокойствием он бы выпил яд, если бы я подала его своими руками.

И это, почему-то, защемило сердце.

Когда мы поели, Арагон поднял взгляд.

Он смотрел на меня, потом на сына, потом на Лири. Долго, прицельно, будто выстраивал в голове картину происходящего.

— Рассказывайте, — коротко сказал он.

Мы с Лири переглянулись. Она поёжилась, потом тихо выдохнула и опустила глаза.

Я тяжело вздохнула, села удобнее, поджав под себя ногу, облокотилась на тёплый камень напротив мужа.

— Лири — дочь императорского целителя. Помнишь его? Лорд Сой.

Арагон нахмурился, кивнул.

— Помню. Старик с серебряными очками.

Он смотрел на девушку внимательно.

Я рассказала всё: про то, что император нашёл применение неизвестной энергии, про шахты, где работали рабы из нашего мира, про то, как эта энергия отравляла всё живое и превращала людей в чудовищ.