Развод. Не прощу за "походную жену" (СИ) - Гераскина Екатерина

Разлом открылся резко, неожиданно.  Нас раскидало в стороны.

Когда монстр напал и лишил меня ноги, я успел прижечь рану, чтобы не умереть от потери крови. Тем более, нужно было прикрыть отступление парней и своей женщины, чтобы им успели оказать помощь. Тут подоспели наши войска. Дело пошло легче. Появился шанс на спасение. Но удар пришёл… откуда не ждал. — Он задрал остатки мундира. Под рёбрами тянулся заживший шрам. — Она ударила меня и столкнула твари в пасть, так я оказался в портале.

Я ахнула, прикрыла рот рукой.

— Вы… истинные?

— Нет, — покачал он головой. — Но это не меняет того, что я любил её. И хотел связаться с ней узами брака.

— Как её звали? — тихо спросила я.

— Эшли. Эшли Рийс.

Я нахмурилась.

— Не видела такой среди целительниц. Хотя… многие не захотели со мной говорить.

— Как там мои парни? — спросил Алекс, подняв глаза на Ройберга.

— Ни одного не осталось, — коротко ответил тот. — За тот месяц, что ты был здесь, всех перебили.

Это был удар.

— Значит, они могли видеть, как тебя столкнули в портал? — спросил Арагон.

— Не знаю… — он опустил голову.

Воздух в пещере стал тяжёлым. Все молчали. Правда была оглушающей и беспощадной. Огонь потрескивал, а кошка тихо урчала, вылизывая котенка.

Арагон сидел неподвижно, подбородок опирался на переплетённые пальцы.

Тень от пламени играла на его лице, подчеркивая усталость, гнев и решимость.

— Твоих парней сначала раскидали по разным отрядам, — продолжил Ройберг, чтобы заполнить напряженную тишину.  — но каждый раз кто-то из них не возвращался.

— Я не думаю, что их могли убить только потому, что они видели, как Алекса столкнула та… целительница, — процедила я.

Лири больше не смотрела на Алекса: она уставилась в землю.

Я добавила, потому что мысли не давали покоя:

— Должно быть что-то ещё. Кем были твои люди?

Алекс начал перечислять — и стало ясно: четверо из его парней тоже были наследниками древних родов.

— Надо поговорить с моим отцом, — сказал Ройберг. — Это нужно остановить.

Мужчины сидели молча; в их взглядах читалась мрачная ясность: они рисковали жизнью, защищая империю. Оказалось, что они не защищали народ — они защищали интересы горстки приближённых, которые богатели на ресурсах этого мира. Смерти среди простых людей и воинов — всё это казалось напрасным, бессмысленным.

Арагон долго молчал, глядел в огонь, затем стал переводить взгляд на каждого из нас. Наконец, он сказал и посмотрел на Лири.

— Пойдем к убежищу. Я никого здесь не оставлю.

Лири кивнула.

Глава 36

Мы стали укладываться на ночь. Муж ещё немного допросил Лири, уточняя, сколько добираться до их основного убежища и какие опасности могут подстерегать нас по пути.

Оказалось, что осталось всего полдня пути — вроде бы немного, но ожидать можно было чего угодно, тем более что по следу выживших, как сказала Лири, могла идти личная гвардия императора.

Арагон снова вышел, чтобы проверить периметр.

А меня мучил ещё один вопрос.

Не знаю, что по этому поводу думал муж и сын, но я точно понимала: если та самая целительница, Эшли, выжила, я не оставлю своего внука с ней. Такая дрянь, как она, способная ударить любимого в спину и столкнуть в портал, не может воспитать ребёнка.

Я подошла к Ройбергу:

— А эта целительница… из числа выживших? — спросила я.

Алекс был рядом и тоже посмотрел. По его лицу я поняла, что этот разговор даётся ему тяжело.

— Целительницы тогда все остались живы. Но я не знаю, что стало с Эшли. В первые же дни после сражения она покинула гарнизон. Куда — не могу сказать.

Я перевела взгляд на сына. Алекс нахмурился, его глаза потемнели.

— Ты знаешь, куда она могла податься?

— Только если домой, — коротко ответил он.

— Хорошо. Разберёмся после, — сказала я тихо.

Огонь мы оставили едва тлеть, чтобы в пещере не было слишком холодно. Но меня всё равно пробивала дрожь, то ли от усталости, то ли от нервов.

Я не была готова к походным условиям, к постоянной опасности, к военной жизни, где страх был привычным состоянием.

Я легла, повернулась на бок, смотрела на огонь. Потом перевела взгляд на сына. Возле него, свернувшись в клубок на боку, как гибкая маленькая змея, спала Лири. Алекс обнимал её со спины, его лицо уткнулось в её волосы. Лири, такая необычная, сейчас казалась совсем беззащитной.

Рядом, прижавшись к ним, лежала кошка, а между её лап дремал котёнок. Он заметно прибавил в весе — чем лучше становилось Алексу, тем лучше было и ему.

Я положила ладонь на каменный пол и послала вглубь земли маленький импульс благодарности. Земля отозвалась тихим толчком.

Алекс, кажется, что-то почувствовал — его веки дрогнули, он открыл глаза и нахмурился.

Я удивилась, но ничего не сказала, просто прикрыла глаза и отвернулась к стене. Сон не шёл. Я обхватила себя за плечи, подтянула колени — и вдруг ощутила, как позади лёг Арагон.

Я замерла, почти не дышала.

Он придвинулся ближе, грудью прижался к моей спине, его дыхание касалось моего уха.

— Я знаю, что ты не спишь, — хрипло произнёс Арагон.

— Арагон… что ты делаешь? — прошептала я.

— Вижу, как тебе плохо. Ты не привыкла к походной жизни, к холодным ночам. Просто спи, Кьяра. Я рядом, — тихо ответил он. — Ты в безопасности.

Я хотела возмутиться, но не смогла. Горячая спина за мной дарила не только тепло, но и чувство защищенности. И я знала: пока он рядом, со мной ничего не случится.

Вместо того чтобы спорить, я только спросила:

— Мы выберемся?

— Выберемся, Кьяра. В мои планы не входит сгинуть здесь. Не после того, как мы нашли сына и узнали о внуке.

Я поверила ему.

— И нам ещё нужно развестись, — добавила я упрямо.

— Разведёмся, Кьяра, — тихо выдохнул он и зарылся лицом в мои волосы.

Внутренняя дрожь ушла, и я уснула.

Завтрак был быстрым. На удивление я даже смогла немного отдохнуть.

Размяла шею, подошла к воде, умылась, привела себя в порядок. Потом мы с Лири снова обработали раны Алексу, перебинтовали ногу. Я приготовила для всех ещё один бодрящий, восстанавливающий настой. Мужчины пили молча, даже не поморщились, хотя вкус был отвратительный.

Я наблюдала за ними: мои силы действительно сработали — у мужчин порозовели лица, взгляд стал яснее.

— Леди Кьяра, ваш настой творит чудеса, — произнёс с лёгкой улыбкой Диант. Ему вторили Этьен и Ройберг.

— Рада это слышать, — ответила я.

Арагон был снаружи, проверял периметр. Мужчины даже вылили один бурдюк с водой и попросили заготовить такой настой в дорогу.

Мы собрались и вышли в путь на рассвете — если, конечно, в этом мире можно было так назвать то, что происходило.

Небо стало более красным и фиолетового стало меньше. Но вечный сумрак всё равно давил.

Мы выдвинулись, перемещаясь между нагромождений камней.

Арагон крепко держал сына, не позволяя тому сбиться с шага. Этьен, Диант и Ройберг шли настороженно, внимательно отслеживая каждый шорох, каждое колебание воздуха.

Кошка шла чуть впереди, пригибаясь, словно опытный разведчик — её тонкие уши ловили всё, что ускользало от человеческого слуха.

Лири следовала за ней, плавно, почти бесшумно, с её змеиным изяществом.

Я шла следом, стараясь не отставать. По пути всё так же собирала травы в мешок — всё, что могло потом пригодиться. Иногда, пока шли, я тихо касалась ладонью земли и вызывала свой дар, чтобы ощутить отклик. Мир откликался всё лучше, чувствовал именно меня.

Да, ему всё ещё было больно. Он стонал, пульсировал, будто в мучении, заражённый до самых недр, но уже не набрасывался с этой болью на меня.

Я понимала его лучше.

Откуда же взялось это вещество? Что принесло столько страданий этому миру?

Вряд ли оно было здесь изначально. Неужели оно создано искусственно?

Я не знала ответа. Но внутри — в самой глубине — была уверена: права.