Пауки и иерархи (СИ) - Веден

— Да. Как я уже упоминал, богиня очень ко мне милостива.

Оба жреца некоторое время молча переваривали мое заявление. По их лицам я видел, что они не особо поверили, будто это Пресветлая Хейма только что явила чудо, ответив на мою просьбу. Вот ведь скептики! Хотя, конечно, кому как ни им знать, что вся сила молитв идет на восстановление запаса в храмовых накопителях, предназначенных для следующего аватара богини, а вовсе не преобразуется в чудеса для молящихся.

Ну и ладно. А ведь я даже почти не солгал…

За моей спиной дверь Храма распахнулась. Повернувшись, я увидел торопливо идущего к нам мужчину в военной форме. Смотрел он на жрецов, а на меня, стоящего чуть в стороне и в густой тени, падавшей от колонны, внимания не обратил.

— Светлейшие! — воскликнул он и низко поклонился. — Я допросил стражников, стоящих на воротах, и они подтвердили, что около получаса назад высокий темноволосый юноша в форме Академии вышел из Обители…

Теаган расхохотался.

Это было так же неожиданно, как и подслушанный мною прежде его громкий гневный голос. Неожиданно, похоже, не только для меня, потому как и настоятель, и вошедший воин уставились на молодого жреца с испуганным изумлением. Можно было подумать, будто прежде он вообще никогда вот так не смеялся.

А Теаган хохотал, то держась руками за живот, то вытирая выступающие от смеха слезы. Потом смотрел на растерянные лица напротив себя и начинал хохотать снова.

— Что же вы так подставились, светлейший? — выдохнул он наконец, и с лица Октары исчезло изумление, сменившись сперва на неприязненное выражение, а потом на нейтральное.

— Я тут не при чем! — сказал он резко.

Теаган не стал спорить, лишь бросил на настоятеля насмешливый взгляд, после чего ухватил еще сильнее растерявшегося гонца за предплечье и потащил к выходу из Храма, махнув другой рукой, чтобы я шел следом.

За дверьми ждал тот самый парень в серой мантии, который, при нашем входе в Храм, предупредил Теагана об ожидаемом появлении настоятеля.

— Возьми пять надежных Достойных Братьев и вот с этим человеком ступайте к воротам Обители, — приказал ему Теаган. — Там он покажет тебе стражников, которые сообщили ему о юноше в форме Академии, покинувшем Обитель. Моим именем сними их с поста и отведи ко мне. Помести… ты знаешь куда. Позднее я с ними побеседую. На посту у ворот пусть встанут двое Братьев, а остальные помогут тебе с задержанными. И вот этого молодого человека, — Теаган мотнул головой в сторону гонца, предплечье которого все еще крепко сжимал, — тоже потом отведи ко мне.

— Но я… — пробормотал гонец, — я же…

— До выяснения, — проговорил Теаган и, разжав, наконец, пальцы, успокаивающе похлопал того по плечу. — Не волнуйся. Я почти уверен, что тебе бояться нечего.

Парень в серой мантии и гонец, все еще выглядевший ошеломленным, направились в сторону ворот.

Я несколько мгновений смотрел им вслед, думая об интересных вещах, которые проскользнули в приказе Теагана. Во-первых, четкое различие между надежными и ненадежными Достойными Братьями. Во-вторых, право распоряжаться охраной Обители, причем даже не напрямую, а через помощника; как он сказал, «моим именем». И в-третьих, где, интересно, находилось это «ко мне», которое Теаган упомянул? Неужели в том изящном особняке, окруженном цветами и зеленью, располагались камеры для подозреваемых… В подземелье, вероятно? Фраза «ты знаешь куда» намекала, что дело было привычным.

Мне вспомнилось, как нервничали в присутствии Теагана обычные стражники, Достойные Братья и даже та абсолютно ни в чем не замешанная продавщица церковного хлеба.

Чего же я не знал о своем знакомце?

— Думаете, удастся определить убийцу? — спросил я, вернувшись к более актуальной сейчас проблеме.

— Не знаю. Не ожидал я… — не закончив, жрец покачал головой.

— Странное покушение, — сказал я. — Обычно я имею хотя бы смутное понимание, почему меня пытаются убить. Но сейчас даже представить не могу. Может, у кого-то тут зуб на мой клан?..

— А вас что, так часто пытаются убить? — Теаган слабо улыбнулся, потом махнул рукой. — Не ломайте зря голову, Рейн. Я знаю, почему от вас хотели избавиться. Это моя вина.

— Каким образом ваша?

Видно было, что говорить об этом жрецу неприятно, и скрывать свою неохоту он даже не пытался.

— Последнее время у меня появилось много врагов. И они делают все, чтобы лишить меня любой поддержки. Вас они посчитали моим союзником и, как видим, решили от вас избавиться… кардинально.

Хм. Неожиданное объяснение, но хорошо укладывающееся в рамки «гражданской войны», идущей в Церкви. Была в нем только одна неувязка. Одна, но очень большая.

— Чем лишать поддержки и избавляться от ваших союзников, не проще ли врагам убить вас?

Услышав вопрос, Теаган посмотрел на меня с таким выражением, будто бы мое логичное предположение было самой странной вещью, которую он слышал. Потом покачал головой.

— Нет, убить меня они не посмеют.

Какая интересная самоуверенность. И что это за враги такие, которые спокойно решают избавиться от мимохожих магов при одном только подозрении в союзнических отношениях, но не осмеливаются поднять руку на сам объект своей неприязни?

Либо Теаган заблуждался, либо было во всем этом нечто очень странное.

Глава 3

— Вы говорили о новой статуе Пресветлой Хеймы, — сказал я, меняя тему разговора. Обо всем услышанном и испытанном мне нужно будет хорошо подумать, но лучше сделать это не здесь и не сейчас.

— Ах, да, — проговорил Теаган и провел рукой по лицу, будто пытаясь стереть следы недавних событий. — Церемония уже закончилась и все разошлись, но саму статую посмотреть можно. Идемте.

Памятник находился немного в стороне от Первого Храма, и сейчас его закрывал уже не тканевый, как утром, а магический полог. Поэтому, наверное, первые мгновения у меня мелькнула мысль, что он же создает и внешнюю иллюзию позолоты. Впрочем, когда я присмотрелся к творению получше, то о материале уже не думал — лишь старался не морщиться. Или, хотя бы, морщиться не сильно.

Судя по мечу в руках богини, планировалось изобразить ее последний, пятый, аватар, когда Пресветлая Хейма защитила человечество от орды демонов, поразила Костяного Короля и прогнала Великого Кракена, но отчего-то получившийся результат на воительницу тянул слабо.

Более того, мне отчетливо виделось в выражении лица статуи, в ее позе, одежде, да даже в том, как она держала оружие, нечто вульгарное. Будто бы скульптор ваял свой труд, основываясь не на реальных и хорошо сохранившихся изображениях аватара, а взяв в качестве модели какую-то пустоголовую актриску, наряженную в бутафорский доспех, держащую такой же бутафорский меч, но думающую при этом только о том, как этого самого скульптора соблазнить… Разве что, заканчивая работу, скульптор попытался лицо актриски изменить и сделать его хоть немного похожим на лицо воплощения богини…

— Пойдемте отсюда, — попросил я Теагана, который невозмутимо рассматривал статую.

— Уже? — жрец повернулся ко мне. — Вам не нравится?

— Боюсь, что если мы тут еще задержимся, то я реально наговорю на Залы Покаяния. Так что…

— Не наговорите, — перебил меня Теаган. — Не беспокойтесь, Рейн, вам они не грозят. Сказать правду — это не ересь.

Другие жрецы явно считали иначе. Ну ладно…

— Это не Пресветлая Хейма, — сказал я. — Это гулящая девица, которую нарядили в фальшивые доспехи и пытаются выдать за богиню… И мне даже кажется, что эту девицу я где-то видел…

— И где же? — Теаган смотрел очень внимательно.

Я ответил не сразу. В памяти что-то настойчиво вертелось… Актриска — почему я подумал именно это слово?

— В театре… в каком-то из столичных театров. — А потом я вспомнил и усмехнулся: — А последний раз — всего несколько часов назад. Именно эту девицу держал в объятиях жрец Сантори, когда вышел из храма Горних Вершин.

Половина лица Теагана непроизвольно дернулась, но уже через мгновение жрец казался, как и прежде, невозмутимым.